Одним из наиболее существенных мероприятий в деле возрождения чистых разновидностей лаек, является, параллельно с выставками, организация испытаний их охотничьих качеств.
Ничто лучше не докажет инородцу пользу вести правильное собаководство, а не бросать своих собак без призора, как те же испытания. На них он наглядно убедится, что кровная собака, в подавляющем количестве, будет выше вымеска, что, наконец, высокие охотничьи качества породистых собак будут стойко, вместе с экстерьером передаваться ею своему потомству, тогда как случайно удачливый ублюдок никогда не создаст порядочного потомства.
Мне кажется, наконец, что только при организации испытаний лаек, промышленник поймет всю пользу выставок, — вернее: через испытания (в особенности премированных собак) он, изучая результаты их, дойдет до признания выставок.
Цель настоящей заметки — отнюдь не выработка правил испытания лаек (правила эти должны быть созданы, по моему мнению, на местах, принимая во внимание местные условия), а лишь предварительная беседа об ошибках, которых следует избегать при организации испытания лаек, о тех трудностях, которые могут встретиться в этом новом и крайне интересном деле.
После значительного перерыва лишь недавно возобновились выставки собак. О безотрадном впечатлении, которое они дают, я уже писал, и мне остается лишь подчеркнуть, что, на первое время, на испытания придется допускать не только экземпляры премированные, бывшие на выставках, но и те, которые никогда на них не бывали. Ожидать же появления лаек на выставках в большем, против нынешнего времени, количестве и лишь тогда организовать испытания — значит на весьма долгие годы провалить все начинание.
Иначе обстояло бы дело, если бы выставки открывались в центрах промыслов, если бы они подходили сами к инородцам. В таком случае, при правильном выборе времени испытаний и награждении владельцев лучших экземпляров, выставки всегда были бы обеспечены значительным количеством лаек. Поместные выставки имели бы еще то удобство, что вблизи выставки находились бы и угодья, дающие полную возможность произвести испытания в естественной обстановке промыслов, не прибегая во многих случаях, в силу необходимости, к искусственной подсадке того или иного объекта охоты.
Вначале придется ограничиться испытаниями в скромных размерах и, по всем вероятиям, лишь при областных выставках. Когда же дело наладится и явится возможность организовать поместные выставки, тогда за ними пойдут на месте и испытания.
Посмотрим теперь, каким образом и по какому именно зверю возможно организовать испытания вблизи областной выставки, где зверь около города выбит и откуда специальная поездка нескольких десятков собак с их хозяевами и судьями, да еще в более или менее отдаленные места, невозможна.
Мне кажется, что с известными затратами, но испытания и при таких условиях, т. е. вблизи города, организовать все же вполне возможно, была бы лишь энергия, да любовь к делу.
Само собой разумеется, что обойтись в данном случае без подсадочного зверя невозможно. Главная трудность заключаемся в том, чтобы и при подсадочном звере организовать испытания так, чтобы они в наименьшей степени напоминая «садки», приближались бы к естественной обстановке охоты.
Постараюсь теперь, возможно кратко, описать, как производились, например, испытания gо медведю у меня, при моем бывшем питомнике лаек, — питомнике, в котором временами содержалось до 360 лаек всевозможных разновидностей. Я далек от мысли предполагать при этом, что испытания по медведю невозможно устроить лучше, чем это проделывалось у меня.
Я делюсь теперь своими знаниями исключительно лишь в целях помочь многолетним опытом в деле, на которое положено мною много средств и сил, — помочь тем, которые этого опыта еще не имеют, но которые так же, как и я, горячо любят охоту, которым дорога наша лайка.
При питомнике моем всегда содержалось несколько разновозрастных медведей. Для первопольных собак я пользовался преимущественно, как для организации розыска, так и для травли, — медведями 2-3 летними, но не свыше 4-6 пудов, и для испытания качеств взрослых, например, при охоте в «угон» и до 7 пудов весом. В последнем случае, в конце охоты, медведь, конечно, убивался.
В медвежатнике клетки должны быть расположены вдали друг от друга, уступами, чтобы один медведь не видел другого. Приносить им корм следует, по возможности, меняя людей, чтобы звери не привыкали к ним — один раз в день, даже через день. Посторонней публики в медвежатник отнюдь не допускать и не кормить медведей лакомствами, не ласкать речью, а, положив корм и убрав нужное, немедленно удаляться. Садочных медведей нужно содержать не ближе 1,5-2 верст от питомника, в средней густоты лесу, в поместительных клетках.
Испытания на злобу — травля.
Начну с описания испытания на злобу. Для этого испытания необходимо выбрать вдали от медвежатника небольшую (в 1 д.) площадь средней густоты леса, окруженную частоколом или прочной проволочной сетью, через которую медведь не мог бы выбраться. Назначенный для испытания медведь привозится на подводе через ворота в огороженное для травли место, в небольшой железной клетке с подъемной дверцей. Поместив клетку в средине загородки, удаляют подводу и зверя выпускают на волю. При правильном содержании, вдали от людей, зверя, последний должен быть суров и зол. В силу этого обстоятельства у клетки должно быть приспособление, при помощи которого было бы легко, выйдя за ограду, открыть клетку веревкой и выпустить зверя.
Не следует торопиться приводить очередную собаку на испытание: нужно дать время — 2-3 часа — осмотреться медведю и размять свои ноги после, часто долгого, сиденья.
Лайки, назначенные к испытанию, должны ожидать своей очереди на привязи, на дворе, не ближе одной версты от выпущенного зверя и, по возможности, за ветром, чтобы не слышать лая испытуемой собаки. Скажу тут же, что окончившая испытания лайка должна уводиться в новое место, отнюдь не встречаясь с лайками, которых еще ждет испытание: хорошая чутьистая лайка, ожидающая очереди, уже заранее будет знать, с кем ей придется иметь дело, а это — нежелательно.
Вызванную на испытание лайку ведет ее хозяин, спущенную со сворки. Желательно, чтобы хотя один из судей, если их несколько, провожал бы идущую на испытание лайку, в целях усмотреть время, когда спущенная лайка впервые проявит настороженность и повышенное внимание — верный признак, что она уже нечто учуяла. Следует зорко следить и за тем, на каком расстоянии от медведя она залаяла, чем дольше, проявив настороженность, лайка будет молчать, тем ценнее она. Хорошая лайка, даже по «зрячему» должна начать лаять как можно ближе к зверю, дабы на охоте не угнать его вдаль, лишаясь возможности в первое же время, что весьма важно, хватить его за гачи и энергично останавливать, чтобы дать время подойти охотнику.
Спущенная в круг, хорошо притравленная лайка, быстрым наскоком настигает зверя и, если он продолжает бежать, хватает за гачи. Когда зверь осядет, хорошая лайка обегает зверя и облаивает его с головы. Увертливая, сноровистая собака будет держать дистанцию в 2-3 шага от зверя, зорко смотря ему в глаза, готовая ежеминутно увернуться в случае, если бы зверь полез в драку. Как только зверь трогается, — игра начинается сначала и, после энергичной хватки в гачи зверь садится вновь и начинает отсиживаться.
При злобной хватке опытной лайки медведь очень скоро начинает беречь свой зад, жмется задом к дереву и, обычно, садится. Когда медведь посажен, лайка отнюдь не должна пятнать зверя. Наоборот, она, не отходя от головы его, сбавляет лишь лай, готовясь вновь рвануть медведя при всякой попытке его стронуться с места. Иногда медведь делает попытку перейти в контратаку: он бросается на лайку, которая одним-двумя скачками отскакивает в сторону и вновь бросается к зверю. Словить собаку медведь старается всегда лишь накоротке и, если он не словит ее на первом-втором броске, он или бежит или вновь начинает отсиживаться.
Вообще, при травле, опытная лайка, у которой хитрости и увертливости должно быть больше, чем злобы, — в обыкновенном лесу, где нет чрезмерной чащи или лома, — никогда в лапы медведю не попадет; гибнет обыкновенно лайка малоопытная, от более или менее взрослого медведя или случайно запнувшаяся в буреломе или чаще. Гибнет она еще и при глубоких снегах, когда преимущество в борьбе переходит уже к медведю.
Обращаю внимание, что при травле хорошая лайка распускает на половину хвост — в этом положении он помогает лайке, служа рулем, делать быстрые повороты, увертываясь от зверя.
Из изложенного в достаточной степени ясно, какие качества лайки должны быть обнаружены при травле, причем качеств этих будет недостаточно при охоте за зверем, напр. «в угон», когда, кроме вышеописанных качеств, требуется еще настойчивость, паратость, вязкость и сноровка, как можно скорее посадить зверя; хорошая лайка чувствует, что ей не стомить зверя, что последний дольше выдержит и что задача ее не только остановить, но остановить зверя, как можно скорее.
Имеющие недостаточный опыт полагают, что при травле медведь бывает так занят лайкой, спасая свои гачи, что ему не до человека. Такое мнение ошибочно. Сотни раз производя травли, я сам, находясь в момент травли в кругу, два раза чуть-чуть не попался в лапы зверю; несмотря на хватки двух яростно наседавших собак, медведь выбился от них и через весь 1-десятинный круг бросился на меня. Стремительность бега на штык, заложенные уши и злые, направленные на меня глаза, убедили меня, что в этот раз Мишка захотел разделаться прежде всего с главным виновником травли. Говорю это на тот случай, что, как судье, так, может быть, и кому либо из допущенных в круг, необходимо быть и самим настороже, помня: описанный мною, хотя и не часто повторяющийся, случай.
Кроме испытаний одиночками, полезно производить их и парами, при принадлежности их в особенности одному хозяину.
В данном случае, выказывая все необходимые качества при работе в одиночку, пара должна показать уменье работать дружно и вместе, не мешая друг другу, не путаясь в ногах друг друга, а работая каждая отдельно с нужной стороны.
При отсутствии этого понимания облегчается медведю возможность словить одну из собак. При каждом лишнем экземпляре лайки возможность эта возрастает, почему на охоте «в угон» я никогда не советовал бы брать более двух-трех вязких лаек.
Испытания на розыск берлоги.
Так как мы рассматривали испытания, производимые вблизи областного города, где трудно рассчитывать на близость берлоги, причем одной берлоги, при многих экземплярах лайки, подвергающихся испытанию, будет недостаточно, поэтому, говоря о розыске берлоги, будем иметь дело и в данном случае с садочным медведем.
В средней полосе России медведь ложится на Дмитрия Солунского. Срок этот многократно проверен, и отклонения от него являются исключением, в случаях небывало затянувшейся осени и, наоборот — наступления необычайно ранней зимы.
Перед лежкой зверь в медвежатнике начинает «затуманиваться». Тогда я сбавлял ему корму, а через несколько дней прекращал дачу еды вовсе, набросав в клетку сена или моха и значительное количество еловых лап.
В это же время необходимо выбрать в лесу, типичном для лежки медведя, подходящее место средней трудности по розыску зверя. Я хочу сказать, что не нужно выбирать местности с сильным буреломом, проросшим порослью, а ограничиться местом средней трудности, т. e. известным процентом лома и чащи, но и с площадями, покрытыми более редким лесом, по которому возможно было бы доставить садочного зверя. Оклад, выбранный для испытаний, должен для удобства соприкасаться с лесной проезжей дорогой, но сравнительно малоезжей.
Когда медведь перестанет есть, его нужно перевести в небольшую железную клетку (2 арш. 6 верш. * 1 арш. 8 верш.), у которой дно и верх могут быть деревянными. В клетку ничего до привода на место не класть.
В центре выбранного оклада, но не ближе 300-400 сажен от дороги, поместите медведя в клетке, привезя его на подводе. Высмотрев в окладе небольшой хохолок елового леса, следует поместить в нем клетку, поставив ее просто на земле, без всяких подкладок и затем надломить елки, окружающие клетку таким образом, чтобы вершины елок укрыли бы верх клетки, и, отчасти, стороны, но не слишком густо.
В самую клетку накидайте моха и еловых лапок и оставьте в ней несколько ломтей хлеба. Для того чтобы снять клетку и поместить ее на месте, потребуется 3-4 человека. Как только клетка снята, все остальные, кроме одного человека, должны сесть на подводу, избегая давать лишние следы. И заломку елей, и наброс моха должен сделать остающийся, который, окончив работу, сядет также, на подводу и выберется со всеми, остальными на дорогу.
Поместив медведя, забудьте о нем на время. Дайте напасть снегу и уже по нему сделайте оклад с таким расчетом, чтобы от тропы оклада до клетки были бы те же 300-400 саж, что и от дороги. Тропу оклада (заметив ее на случай затесками) продолжайте поддерживать и по снегу; она будет необходима вам и во время испытаний.
Чем дольше пробудет зверь до испытания в лесу, тем лучше, — его обвеет лесом, а главное — пропадает людской запах и всякие следы. Подготовленная таким образом обстановка будет очень близкой к действительности, хотя все же имеет крупный недостаток, заключающийся в следующем: найдя берлогу, большинство лаек начинает ее облаивать; опытная лайка лает по медведю в берлоге с перерывами и по первому легкому свистку должна немедленно вернуться; от такой лайки зверь не стронется; другое дело, когда, не по разуму, злобная лайка начнет заливаться над берлогой, иной раз подрываться, если берлога в лому и проч; в этом случае бывает, что зверь или тотчас же стронется или, по уходе собаки, ночью. Явление это весьма нежелательно, но проверить его, имея зверя в клетке или на привязи, конечно, невозможно.
В силу необходимости придется определить степень умеренности нажима лайкой, руководствуясь силой, злобой и продолжительностью лая. Отмечу кстати к сведению молодых охотников, что даже опытному промышленнику трудно иногда разобраться, на кого лает его собака: на чужого человека или медведя — настолько лай этот схож.
В случае, если удобной клетки для помещения в ней в лесу медведя нет, возможно использовать небольшого зверя, привязав его, скажем, к вывороту, под которым и устроить ему постель.
Медведь, которого можно привести на цепи в лес, уже в значительной степени одомашнен, и я всегда предпочту первый способ.
Второй способ неудобен еще и тем, что привыкший к людям зверь не скоро плотно ляжет — будет бродить на цени вокруг своей невольной лежки и легко может запутаться. Такой случай был у меня, почему я и упоминаю о нем.
Отметил выше, что хорошая лайка, при облаивании берлоги лайка и не выказывает повышенной злобы, что поведение ее таково должно быть лишь при отсутствии вблизи берлоги хозяина. Стоит, однако, последнему появиться и хоть слегка ее науськать, как картина быстро меняется: лайка бешено бросается к берлоге и не отойдет от нее, не подняв зверя.
Лучшим днем для испытания будет тот, когда дует небольшой ветерок и мороз не силен. Назначенных к испытанию собак нужно держать не ближе, как в 1,5 верстах от оклада. Придя к окладу, собака спускается со сворки в месте, указанном судьей, и посылается хозяином в оклад.
Первая лайка найдет оклад чистым от следов собак, но последующие уже найдут их все в возрастающем количестве.
Поэтому необходимо спускать собак в оклад с различных точек его окружности, т. е. по свежим местам. Самое лучшее, конечно, будет, если испытания на розыск будут продолжаться несколько дней с перерывами, — давая время выветриться следам или иметь не один, а два-три оклада с медведями, в тех же целях избежания обилия следов.
При полном безветрии, где бы вы ни спускали на тропе оклада лайку, все они будут поставлены в одинаковые условия. Другое дело, когда дует небольшой ветер. В этом случае, чтобы шансы были одинаковы, скажем при северном ветре, следует спускать собак в круг в полветра, т. е. с восточной и западной сторон оклада.
От уменья самой лайки будет зависеть затем ее дальнейшая работа — сноровка пользоваться всяким ветром, причем судье следует отмечать, сколько времени употребит каждая из испытуемых лаек на розыск берлоги в окладе.
Лучшей лайкой при розыске будет та, которая обладает анонсом без лая. Из 360 северных собак, перебывавших в моем питомнике, только лишь три обладали таким анонсом, а именно: 1) зырянская лайка Лыско, 2) вогульский кобель Белько и 3) тоже вогульская сука Белка. Лыско, найдя берлогу, выходил ко мне и спокойно садился на свой след. Вели на зов мой идти дальше, он не шел, а продолжал упорно сидеть, это значило, что медведь найден. Белько и Белка выбегали ко мне, чуть слышно повизгивая, бросались накоротке в оклад, вновь вертелись у ног и опять стремились к зверю.
Когда я трогался следом, любая из этих трех лаек шла шагом на 10-15 шагов передо мной и все время молча. Стоило мне остановиться, останавливалась и собака, ожидая моего дальнейшего движения. В расстоянии, приблизительно, 40-50 шагов от берлоги, лайка поднимала шерсть и еще медленнее подвигалась вперед, а на расстоянии десяти, приблизительно, шагов останавливалась, как изваянная, вся настороженная, чуть-чуть распуская хвост. Небольшая посылка вперед, и она уже с лаем бросалась к самой берлоге, никогда не заслоняя ее чела.
Я считаю подобный анонс наилучшим, и собак, обладающих им, следует причислять к высшему классу, награждая их хозяев лучшими наградами.
При преследовании тяжело раненого зверя Лыско и сука Белка вели себя точно так же. Помню случай, когда тяжело раненый на облаве гостем моим медведь при станции «Березайка» бывш. Николаевск. ж. д. вышел из круга. Уже стало вечереть, почему преследование пришлось отложить до другого дня. По телеграмме на ст. «Заречье-Академическая» Лыско и Белко прибыли из питомника утром и я в сопровождении и поныне здравствующего бывшего егеря моего Михаилы Лукина и окладчика, тронулись по следу. Зверь шел тяжело, — след был залит яркой кровью, при чем попадались и темные сгустки — результат глубокого поранения. Пройдя 2 версты, медведь вошел в частый отъем и, выкинув петлю, залег. Собаки были впущены; они подвигались по следу в 15-20 шагах от меня, шагом, изредка оборачиваясь, дабы убедиться, что и я иду за ними.
На крутом повороте, где стали попадаться выворотки, я остановился; остановились и собаки. Еще полсотни шагов, шерсть у них поднялась дыбом — на небольшой поляне впереди лежал издыхающий медведь; он мотал еще изредка головой, загребал одной лапой, но у него уже не было силы стронуться с места. Я был крайне удивлен тем обстоятельством, что только один раз залаял Белко и тотчас же смолк. Собаки, не набрасываясь на медведя, обежали зверя кругом, и, как бы сознавая, что делать им тут нечего, покойно легли на снег.
Эх, молодежь, бессмысленно и бесцельно часто мучающая живое существо, — посмотрев на моих чудных друзей-лаек, я уверен, она задумалась бы, удивляясь вместе со мной их высокому и благородному инстинкту, который весьма часто превосходит людской.
Ко второму классу должны быть отнесены лайки, которые, найдя зверя, облаивают его, но облаивают, как я говорил, выше, умно, не страгивая медведя и легко по зову возвращающиеся к охотнику, и, наконец, к 3-му классу я отнес бы тех, которые находят зверя, с чрезмерной злобой набрасываются на него и угоняют, не ожидая охотника.
Никакие отзывы на такую собаку обыкновенно не действуют. Спустив собаку, хозяин ее пусть подвигается тихо но тропе оклада вместе с судьей. Важно убедиться в первую очередь: будет ли достаточно глубок поиск лайки, или она мотается вблизи охотника. Сиротливая лайка (бывают и такие) да еще такая, которую охотник часто освистывает, недобычлива а следовательно для промысла непригодна. 300-400 сажен и более — вот радиус, по которому ходит вокруг охотника хорошая лайка.
В местности, где мало зверя и пера, вы не увидите хорошей лайки часами, хотя она все время в работе, лишь изредка пересекая след хозяина, чтобы знать, где он.
Убедясь, что поиск неглубок, судья должен разрешить хозяину войти в оклад. Следуя за ним, он легко определит при первом лае собаки по медведю, насколько неглубок ее поиск.
Вообще, при всяком лае в окладе испытуемой лайки — судья должен обращаться к хозяину собаки с вопросом: «на что именно лает его собака», — хотя бы для судьи вопрос был ясен и без ответа хозяина. Дело в том, что встречаются лайки с крайне однообразным лаем; он глух, мало варьирует, однотонен.
При всестороннем испытании лайки — вопрос о голосе существенно важен, и он, наравне с другими, подлежит выяснению судей. Нужно принять во внимание и тот случай, когда в окладе могут быть, скажем, белки, а хорошая лайка ее, конечно, не пропустит, и начнет облаивать. Спросив у хозяина, на кого лает его собака, предложите ему ее отозвать, чтобы она производила дальнейший розыск; если собака не слушается отзыва, пусть судья снимет белку малокалиберной винтовкой и продолжает испытание.
При входе в оклад судьи не нужно идти к центру оклада, где посажен медведь, а идти, прокладывая новый внутренний круг коренного оклада, который, естественно, будет меньше, и уже этим облегчит розыск медведя собаке с неглубоким поиском.
При работе лайки с глубоким поиском судье следует ожидать результатов на троне оклада. Услышав лай, и выслушав ответ хозяина, что лайка нашла медведя, предложите хозяину отозвать ее. Если он попросит подойти поближе к собаке, находя дистанцию для отзыва своей собаки слишком значительной, — советую судье разрешить ему подход к собаке, следя все время за тем, в каком именно расстоянии от зверя вернется к хозяину его лайка.
Чем дальше расстояние, с которого на отзыв вернется лайка, тем выше ее качество при розыске зверя.
При ровном умеренном облаивании лайкой медведя он остается, в большинстве случаев, на лежке; но если он учует и человека, то у нас, в средней полосе России, зверь весьма часто страгивается. Отсюда важно, чтобы лайка, заслышав отзыв издалека, возвращалась бы к охотнику, а не требовала бы близкого подхода охотника к берлоге. Лайка, которая не поддается отзыву, при всех своих хороших прочих качествах — далека от идеала.
Чрезвычайно трудно в короткой заметке высказать все то, о чем еще следовало бы поговорить. Для того, чтобы описать все оттенки высокой работы хорошей лайки, потребовалось бы написать целую книгу, при чем многие оттенки промышленнику могут, показаться неинтересными и при его, в большинстве случаев, слишком скромных требованиях, и ненужными. Поэтому я ограничусь сказанным, повторив вкратце, чего я требую от хорошей лайки при розыске медведя.
Я не стану повторять о чутье, т. к. оно, само собой разумеется, необходимо лайке. Настоящую же тонкость чутья лайки необходимо проверять по другим объектам охоты, т. к. запах медведя настолько силен и груб, что его чует на значительную дистанцию даже лошадь.
Итак, я помещаю на первое место глухой анонс, за тем глубину розыска лайки, умеренное облаивание берлоги и быстрый отход от нее по отзыву хозяина.
Предупреждаю, кроме того, что испытания лаек на розыск берут много времени, и даже опытный судья, имея в своем распоряжении короткий зимний день, успеет испытать не более 3-5 лаек.
Испытания вдогонку.
Испытания вдогонку должны производиться только при мелком снеге или при сильном насте и только с мелким зверем, т. к. средний и крупный зверь уйдет далеко, и словить его обратно не придется.
Кроме того, собаки, уже испытанные на травле в загоне и по розыску зверя, уже в достаточной степени определяют свои качества, и опытный судья легко сложит себе мнение, насколько подвергшаяся другим испытаниям лайка будет хороша при охоте вдогонку.
В сущности могут оставаться невыясненными лишь: настойчивость лайки, ее паратость, хотя и то и другое качество до известной степени все же уже будут выяснены испытанием при травле зверя.
Хотелось бы еще многое сказать по вопросу об испытании лаек на медведя, но приближается срок, к которому статья эта должна быть доставлена в редакцию.
Ограничиваюсь потому сказанным и перечислением тех качеств лайки, которые должны быть вообще выяснены испытаниями по различным объектам охоты.
Помещаю их пока без системы и последовательности, которая сама собой выработается, когда описание по всем объектам охоты будет завершено.
Желательно, чтобы лайка обладала в полной мере: породностью, умом, тонким чутьем, умной, а не безудержной злобой, хорошим зрением, слухом, голосом, сноровкой и увертливостью, настойчивостью, паратостью, разумной смелостью, глубиной розыска, послушанием, что бы она работала, по всякому полезному зверю и птице и что бы она не рвала их убитыми.
Испытание по лосю.
Когда выставки, а за ними испытания лаек будут организовываться в центрах промысловой жизни, в непосредственной близости от охотничьих угодий, тогда явится возможность организовать испытания лаек и по лосю (сохатому).
Испытания эти будут брать много времени, т. к. испытывать лаек, чтобы узнать в точности качества каждой, придется по одной.
С другой стороны, лось, имея дело с одной лайкой, идет обычно тихо и при умении лайки будет скоро ею остановлен. При испытании следует обращать, главным образом, внимание, насколько лайка может разобраться в путаных следах лося на жировках, как скоро выведет она свежий след. Те же испытания обнаружат, насколько лайка нестомчива, какова ее вязкость и злоба, каков голос, уменье ее остановить и занять собой лося.
Испытания по лосю нескольких лаек по одиночке полезно завершать спуском на след всех испытуемых, дабы по остановке зверя судья, подойдя на нужную дистанцию, мог бы наблюдать работу каждой лайки в непосредственной близости от зверя.
Особенно ценно наблюдение за хваткой собак. Если хватка в гачи медведя осаживает его, то хватка неумелой лайки за ногу у лося стоит ей жизни. Желая остановить лося, хорошая лайка старается опередить его и при первой возможности хватает его за губу. Особенно ценна хватка лайки в начале переносья, ближе к началу верхней губы.
К этой хватке, по моим наблюдениям, лось особенно чуток, и она останавливает его лучше другой.
При испытании по лосю очень важно отмечать, насколько лай испытуемой собаки по лосю отличается от лая по другим объектам охоты. Вообще, чем богаче лайка оттенками лая при разных охотах, тем ценнее она.
При спуске всех испытуемых собак состязание следует заканчивать ранением лося настолько серьезно, чтобы парализовать часть его действий. Хорошей раной я считал бы перебитие ближе к хвосту позвоночника. Хорошая лайка и в том случае, когда лось сядет на зад, не станет его трогать за задние ноги, а будет продолжать атаку с переда.
Хорошая лайка, увязавшись по лосю, гоняет его при благоприятном условии покрова целый день.
Испытание по барсуку.
Весьма просто устройство испытаний лаек по барсуку. Многие охотники замечали, что если лайка злобна по барсуку, то она же будет хорошей работницей и по медведю. Я не проверял на практике правильности такого мнения, но хорошо помню у себя хорошего кобеля по медведю, который с полным презрением относился к барсуку. Добавлю, что местность, где я делал испытания, не богата барсуками, почему по этому вопросу ничего не могу сказать исчерпывающего.
Искусственная барсучья нора воспроизводится легко из простых досок и может быть сооружена лучше всего во дворе, окруженном прочной стеной или плотным забором. Вместо центрального гнезда, опустите на глубину 1 аршина ящик, чтобы в нем не было бы тесно при драке барсуку и одной лайке.
Во всяком случае, ящик должен быть не меньше 3-2,5 ар., дно его должно быть усыпано песком. От гнезда ящика ведите на поверхность пологие из досок же крытые ходы, числом не более 3-х; т. к. ходы будут иметь уклон, то на нижней доске хода набить слабого рельефа набойки, в целях дать лайке, при осаживании, возможность упираться в них ногами. Такая надобность может встретиться при ответном нападении барсука. Если этих набоек не сделать, то лайка, не имея упора, на гладких досках будет скользить все время обратно в гнездо.
Если она при этом неумела и малоопытна, то легко может и пострадать от обозленного барсука. Потолок гнезда выведите деревянной широкой трубой на поверхность, с тем, чтобы в случае крайности достать через нее слишком разгорячившуюся собаку или чтобы оказать ей помощь.
Во время испытания, если все идет хорошо, выход этот наверх должен быть закрыт крышкой.
Ходы советую делать 1,5 размера против нормальных, длиною до 2,5 с. каждый. Увеличение размера ходов требуется ввиду того, что при деревянных ходах лайка лишена сама возможности их расширить.
Все сооружение должно быть, кроме верхней контрольной трубы и входа засыпано землей или зимой — снегом.
При начале испытаний барсук должен находиться на воле, гуляя по двору. В это время норы должны быть прикрыты небольшими щитами, в целях временного ограждения их от посещения барсуком. Спущенной во двор лайке дайте время повозиться с барсуком, после чего откройте норы и дайте ему возможность схорониться. Задача лайки будет заключаться в том, чтобы выгнать барсука вновь на волю.
При испытании на барсука следует иметь несколько экземпляров этого зверька, т. к. умелая лайка может задавить его в одиночку.
Испытание по белке.
Испытания по белке, где ее много, не требуют пояснений, но где ее мало, необходимо прибегнуть к подсадке зверька.
Лучше всего, если вблизи выставки имеется хороший, типичный для белки отъем леса, площадью до сотни десятин, окруженный полями. В такой отъем выпустите в разных местах 10 белок и через час другой начинайте испытания.
У себя при питомнике испытания по белке молодым лайкам я устраивал следующим образом. В трех-четырех местах смешанного леса, с преобладанием ели и кое-где сосны, я размещал на разных высотах клетки из тонкой проволоки, у которых дно было не железное, а также проволочное.
Поместив в хорошо замаскированную клетку по белке, следует положить в клетку запас шишек и дать белке обсидеться. Запас положенных шишек играет большую роль при испытаниях в клетках, так как за отсутствием следов зверька на земле и по стволу деревьев шишки облегчают работу лайке — как это бывает часто и на охоте.
Шишка, бывшая в лапках зверька, оставляет на своих отщепленных частях запах белки. Эти куски шишки, падая через решетчатое дно клетки, дают у подножия дерева типичную картину, которую, по всем вероятиям, каждый из нас не раз наблюдал в лесу.
Найдя эти свежие отбросы, лайка быстро прихватывает и самую белку, начиная ее облаивание. Чем выше помещается хорошо укрытая клетка, тем труднее работа лайки, тем острее должно быть ее чутье. Наиболее трудным случаем для лайки будет, если белка будет помещена на значительной высоте при отсутствии шишек в клетке, которая к тому же будет укрыта.
При испытании лаек по белке в клетке желателен средней силы ветер. После испытания в клетках — все же необходимо произвести его и по свободной белке, для определения чутья, зрения и слуха лайки, когда белка тронется на уход.
Испытание по кунице.
Испытания по кунице я производил лишь один раз и тоже при помощи клетки. После увода собак — куница была выпущена в другом месте и по розыску ее лайками убита на ходу.
———
Заканчивая свою краткую заметку по вопросу об испытании лайки по зверю, полагаю, что при начале испытания следует опрашивать хозяина собаки: по какому объекту охоты его собака ходит особенно хорошо. Дело в том, что универсальных лаек не так много, а большинство из них отличается преимущественно той или другой специальностью.
Мною, например, замечено, что лайки, особенно отличающиеся в гоньбе по лосю, редко совмещают с ней хорошую работу по медведю; некоторые разновидности лаек идут лучше (в массе) по мелкому зверю и перу и хуже по крупному зверю (включая рысь).
Мне думается, поэтому, что наилучшая работа каждой лайки по каждому объекту охоты должна награждаться особо, и затем высшие и наиболее ценные награды должны быть, кроме того выданы владельцам тех собак, которые проявят наибольшую универсальность.
Никто не станет спорить, что настоящие качества свои и в разных положениях лайка может обнаружить лишь в обстановке настоящей охоты, без подсадного зверя.
Но дело в том, что благие и верные пожелания эти не всегда выполнимы, и тогда невольно приходится прибегать к приспособлениям, как ни мало они желательны.
Повторяю, что вопрос об испытаниях лаек — новорожденное дитя, и походить вокруг него придется всем тем, кому дорого дело нашей промысловой собаки и ее возрождение.
Ширинский-Шихматов А.А.
“Уральский охотник” №9, 11 – 1926