Охотница, заводчица, писательница. М. Дмитриева-Сулима. – Cивкова А.


“Настоящих, чутких, талантливых, внимательных к явлениям природы охотников, подлинных “поэтов в душе ” так же мало, как вообще мало на земле подлинно талантливых людей ”. Эти слова остались в наследство от известного русского писателя-натуралиста И. С. Соколова-Микитова. Все выделенные знатоком природы параметры настоящего охотника-поэта можно применить к Марии Георгиевне Дмитриевой-Сулима. До Октябрьской революции эта женщина снискала в России огромную славу. Правда, ее страсть, дело всей жизни, не имела ничего общего с привычными представлениями о женском времяпровождении. Она стала одной из лучших знатоков охотничьих лаек, прекрасной охотницей, путешественницей, изъездившей со своими четвероногими друзьями многие труднодоступные уголки страны. Ее книги по собаководству до сих пор издаются в солидных московских издательствах и никогда не залеживаются на магазинных прилавках. Немногие знают, что прославленная заводчица и натуралист часть своей жизни провела на Печоре, в селе Усть-Цильма.

Гимн лайке
Имя этой женщины встретилось в случайно подвернувшемся номере журнала “Охота и охотничье хозяйство” за 1988 год. Здесь была помешена краткая биография женщины-охотницы и содержалось упоминание о годах, проведенных ею в Усть-Цильме. К сожалению, все попытки найти более развернутые сведения о ее пребывании в наших краях оказались пока тщетными. Хотя несколько позабытое в годы советской власти имя теперь, как выяснилось, в России вновь обретает популярность. В интернете можно отыскать немало ссылок на публикации и главный труд писателя-натуралиста — книгу “Лайка и охота с ней”. Эта работа в последние годы выдержала несколько изданий. Но информация о жизненной канве Дмитриевой-Сулима и во всемирной паутине, тем не менее, тоже чрезвычайно скудна. Те немногие факты о судьбе этой женщины, которые удалось собрать, позволяют составить представление о ней, как о талантливом, страстном, мужественном, неординарном человеке.
Мария Дмитриева появилась на свет в Чердыни, в небольшом городке Пермской губернии по соседству с Коми краем (в некоторых источниках говорится о ее дворянском происхождении). Уже с детства девочка проявила необычайную любовь к природе и к животным. Подросшая Мария многих удивляла своей страстью к диикой природе. Например, ей ничего не стоило приручить медвежат или зайчат. С юности ее полностью поглотили охота, лошади, собаки. Некоторые исследователи появление в России этой женщины-охотницы с лайками считали своего рода феноменом. Для Марии Георгиевны охота не стала самоцелью. Ее точные, тонкие наблюдения над явлениями природы, доскональное знание всех качеств охотничьих собак, богатый кругозор, помноженные на писательский дар, обогатили страну уникальной серией книг и статей. Более того, в истории русской охотничьей литературы она стала первой женщиной — автором большого, не потерявшего актуальности по сей день труда «Лайка и охота с ней».
Она сама воспитывала собак, охотилась с ними и знача в совершенстве собаководство. А породой собак, которой она предсказала большое будущее и которой она не знала равных в охотничьем промысле, была лайка.
“Охота с лайками начинает цениться и входит в моду. – писала она в своей знаменитой книге, впервые увидевшей свет в Санкт-Петребурге в 1911 году. – Это кровная чисто русская порода собак, во всяком случае, имеет будущность, а поэтому следует употребить всевозможные усилия для сохранения этой породы в чистоте”.
“Лайка отличается крепким здоровьем, – можно прочитать на других страницах этой познавательной книги, – редко заболевает, редко подвергается бешенству, не предрасположена к чумным заболеваниям, вынослива, неприхотлива. чистоплотна”. В своей книге заводчица блистает эрудицией, своими знаниями о промысловых собаках всего обширного северного края, дает характеристики зырянским, вогульским, самоедским, карельским лайкам. “Разновидности лаек существует столько же, сколько существует отдельных племен на Севере”, – подытоживает автор.
Своеобразным гимном вечным, спутникам северных охотников звучат эти слова писательницы: “Лайка – самая неприхотливая собака, и она предоставит под выстрел охотнику такое разнообразие дичи и зверя, о каком и не снилось ни одному высокопородному псу. Небогатый охотник, обзаведшийся лайкой, всегда будет иметь возможность и случай стрелять на охоте и никогда с пустыми руками с охоты не вернется… Лайка может заменить одновременно легавую, гончую, даже терьера, крысоловок, овчарок, пастушьих и вообще сторожевых… Экономический быт ведет к сокращению охоты с борзыми и гончими. Эти же породы уменьшаются количеством и ухудшаются качественно, а со временем, очень вероятно, что жизненные условия потребуют выработки нового рода охотничьих собак, материалом к которому непременно послужит лайка”.

По неизведанным краям
Изучая любимую породу собак, неутомимый ее популяризатор изъездила множество российских губерний, кроме Пермской, бывала в Тобольской. Оренбургской. Уфимской. Псковской, Самарской. Новгородской губерниях, на Урале, в Финляндии. А возвращаясь домой, любому виду отдыха предпочитала псовую охоту. Тридцать лет она содержала и вела своих лаек, происходивших от сородичей, привезенных из Вятского края и Казанской губернии. Со своими собаками заводчица охотилась не только в родной Пермской губернии, но выезжала далеко за ее пределы.
В 1904 году журнале “Живописная Россия” увидели свет путевые очерки Дмитриевой-Сулима “По дальнему Северо-Востоку России”. В отдаленные, малоизведанные районы Северо-Востока страны ее заставила отправиться неиссякаемая любознательность, страсть к путешествиям. Еще для нее этот путь был крайне интересен “в бытовом и охотничьем отношениях… Я, наконец, могла испытать европейских северных собак, лаек, в азиатской горной тайге и на охоте по тем зверям, которых нет в других местностях Европы и Азии, как, например, чубуку, горные бараны”.
Путешествие, потребовавшее уйму средств и сопровождавшееся массой трудностей и лишений, растянувшееся на много месяцев, проходило по сибирским рекам Лене, Алдану и Мае. Затем охотница со своими лайками перешла от Якутска через перевалы Саянского хребта до Охотского моря и добралась до Сахалина. Надо ли говорить, что такой чреватый тысячами опасностями путь часто недоступен даже для следопытов, бывалых мужчин. Отважной женщине этот почти непреодолимый маршрут покорился.
Всю дорогу она вела дневники, подмечая множество деталей, проявляя любопытство ко всему и вся, встреченному в пути. Бесценными делают путевые очерки зарисовки о жизни и быте тунгусов, якутов, скопцов, духоборов, осевших по берегам. Особым трепетом, волнением, беспокойством автора записок наполнены строчки, повествующие о ее постоянных спутниках в этом походе – лошадях и собаках. “Комары, желтые, чрезвычайно крупные, заели лошадей. Все время отгоняю их веником, умные лошади подставляют те части, которые наиболее облепили комары”. “Погрузка собак в лодки страшно действовала на нервы. Их много, много молодых, которых нельзя было выпустить на свободу: убегут в лес. Приходилось засадить в клетки и таким образом на руках спускать с высокого борта на лодку. Это было тяжело, неудобно, рискованно, но неизбежно. Собаки постарше были взяты на сворки. Сколько тут было возни, тревоги, волнений! Собаки, попав на берег, скрылись в лесу, а мы принялись варить чай и устраивать себе спанье в палатках”. Многие современники Дмитриевой-Сулима отмечали в ее очерках простой, образный, точный язык, меткость выражений.

На берегах Печоры
Следующий отрезок жизни знаменитой охотницы и путешественницы наиболее интригующий. И одновременно – самый малоизвестный. В 1904-1905 годах, вероятно, после завершения путешествия по дальнему Северо-Востоку она очутилась на арене боевых действий русско-японской войны и попала в плен. Но ее бесстрашие спасло жизнь: она сумела сбежать из японского плена. С Дальнего Востока Дмитриева-Сулима возвратилась в центр страны. Но обосновалась не в родной Пермской губернии, а на Печоре, в селе Усть-Цильма. Здесь продолжала заниматься привычными делами: охотой, изучением собак и сбором кинологических данных, готовила к изданию большую работу о диких зверях, обитателях российской тайги и тундры.
В 1911 году Мария Георгиевна переехала на заимку Лайская близ станции Тундра. (В какой губернии находился этот населенный пункт, установить не удалось.) Здесь же в 1912 году она скоропостижно скончалась. В российских журналах “Новое время” и “Рыболов и охотник” были помешены некрологи в связи с ее кончиной.
Именно ее своего рода крестной матерью считали женщины-охотницы, пришедшие ей на смену. А во многих дореволюционных российских изданиях остались жить полемические статьи Дмитриевой-Сулима, написанные с глубоким знанием темы, ярко, страстно, вдохновенно. Самозабвенно, увлеченно прожила свою жизнь и их автор, талантливая женщина, Диана северных лесов.

Анна Cивкова
“Байанай” № 2 (40) – 2011