При создании пород домашних животных человек преследовал совершенно определенные цели — получить больше мяса, молока, шерсти или яиц, повысить способность своих питомцев к выполнению той или иной работы, закрепить в их облике импонировавшие ему черты внешности.
Отбор и подбор по продуктивности и рабочим качествам не только улучшал пользовательную, хозяйственную ценность создаваемой породы. Ее представители обязательно приобретали и внешнее сходство друг с другом, поскольку высокая мясистость, молочность или яйценоскость, способность к быстрому бегу, перевозке тяжестей или длительному полету неразрывно связаны с общим развитием организма животных и находят свое отражение в особенностях конституции и экстерьера последних.
Однако в породах, созданных отбором по продуктивности, обычно имеет место некоторая разнотипность поголовья. Решая задачу улучшения основного хозяйственно полезного признака, селекционеры часто пренебрегали мелкими различиями в тело-сложении и окраске производителей. Так, английские птицеводы, выводившие породу бойцовых кур, считали, что «хороший боец не может иметь плохого пера», т.е. петух, побеждающий противников, не может быть плохо окрашен.
Разнотипность экстерьера характерна для большинства пользовательных пород, но разнотипность эта касается лишь мелких, второстепенных признаков, не имеющих к продуктивности животных никакого отношения. Она сохранилась даже в породах лошадей, селекционная работа с которыми успешно ведется на протяжении сотен лет. В частности, разнотипность характерна для чистокровных орловских рысаков. Отдельные экземпляры, на первый взгляд, очень мало похожие друг на друга, в то же время это типичные представители одной породы и широко используются и на бегах, и для воспроизводства.
По-иному обстоит дело с декоративными породами, где именно внешность является основным критерием ценности. Здесь при отборе й подборе производителей учитываются все мельчайшие особенности телосложения, шерстного покрова или оперения. Оценивается не только общий окрас животного, по и такие его детали, как цвет глаз, когтей, век или размер и расположение отдельных цветовых отметин. Все введено в рамки жесточайшего стандарта, и однотипность поголовья доведена до предела.
К сожалению, при этом в жертву красоте (или, наоборот, оригинальному уродству) зачастую приносятся и жизнеспособность, и выносливость, и способность к воспроизводству, и психическая полноценность. Представители многих декоративных пород страдают слабостью конституции, изнеженностью, восприимчивостью к болезням, низкой плодовитостью и повышен-ной нервозностью. Причины этого понятны, так как отбор по экстерьеру — это отбор по целому ряду признаков. Даже мелкие несоответствия стандарту по росту, особенностям конституции и телосложения, формам и соразмерности отдельных частей тела, характеру основного окраса и его сочетанию с цветом глаз, чутья, когтей или клюва дают основание для отбраковки из воспроизводственного поголовья громадного количества животных. Число элитных производителей резко сокращается, и инбридинг (близкородственное разведение) со всеми вытекающими из него последствиями становится неизбежностью и неумолимо ведет породу к вырождению.
Нет числа примерам того, как применение принципов декоративного животноводства безвозвратно губило ценнейшие в хозяйственном отношении породы животных. Едва в Германии был утвержден в соответствии с рисунком Сциферта и Ашерслебена стандарт немецкого почтового голубя, как менее чем за 30 лет порода полностью утратила свои «почтовые» свойства. Стоило англичанину Симпсону в 1909г. воплотить в рисунке идеальный облик длинноклювого турмана, а английским голубеводам принять этот рисунок за стандарт при ведении породы, как уже к 1926г. длинноклювые турманы почти потеряли способность к полету. Та же участь постигла и «гордость русских голубеводов» — чистых и ленточных голубей. Более двухсот лет эти птицы пользовались всемирной известностью за свою феноменальную «летучесть». Разработка и утверждение в начале 900-х годов экстерьерных стандартов этих пород положили конец их славе.
Мы хорошо знаем о деградации рабочих свойств многих пород собак, при разведении которых в угоду моде или вкусам селекционеров упорно культивировался определенный тип внешности. Пудели, сенбернары, колли, чау-чау, шотландские терьеры не только перешли из группы пользовательных в группу декоративных пород, но, по меткому выражению крупнейшего этолога К. Лоренца, постепенно превращаются в «умственных недоносков».
Итак, при разведении хозяйственно ценных пород стремление добиться предельной внешней однотипности поголовья при всем желании нельзя рассматривать как дело разумное. Но роль творца, слава созидателя или улучшателя породы необычайно заманчива. Честолюбие нередко кружит головы селекционерам, и попытки «консолидации» типа, установления неких идеальных внешних форм (причем идеальных с чисто субъективной точки зрения) — явление достаточно частое.
Не избежали этой «болезни» и наши кинологи. Как известно, для всех пород охотничьих собак давно установлены стандарты внешности, которые насыщены требованиями чисто эстетического характера, не имеющими к работоспособности наших четвероногих помощников ни малейшего касательства. Много лет отбор по экстерьеру был альфой и омегой охотничьего собаководства. Правда, после печального опыта предвоенного периода, когда в отношении русских гончих ажиотаж выставочной экспертизы достиг апогея и повел к расслоению породы на не работающих, но украшенных медалями «чемпионов» и на разнотипную массу рабочих гонцов, кинологи спохватились. Была введена комплексная оценка, при которой учитывалась уже не только внешность, но и рабочие качества, и ценность потомства. Однако наряду с этим требования к мельчайшим деталям экс-терьера продолжали возрастать. Погоня за «точеными головками», гонами «вокороть», стандартизацией окраса продолжалась. В результате многосторонность отбора еще больше воз-росла и количество «классных» производителей заметно сократилось.
Достаточно сказать, что к середине 50-х годов основное поголовье пойнтеров имело в среднем до 70% крови ч.Бокса II 60/п и Мига 50/п, братьев-одпопометников. Среди английских сеттеров большая редкость собаки, не инбридированные на ч.Пюрсель-Абрека 7204. У ирландских сеттеров такую же роль играет ч.Гип 5940, у сеттеров-гордонов — ч.Каро 6879 и Дарлинг-Бой 6458. Наконец, почти не существует русско-европейских лаек заводского разведения, в родословных которых по нескольку раз не встречались бы ч.Путик 65/л, его сестра Помка 76/л, Бублик II П.Я. Колесова или Ночка М.П. Альтшуля. Те кинологи, кому лавры созидателей или улучшателей (а следовательно, и боязнь потерять эти лавры) не мешают объективно оценить ситуацию, сложившуюся в охотничьем собаководстве, ясно видят надвигающуюся беду. «…Основная опасность, которая подстерегает в будущем русскую гончую, — это тенденция к ослаблению конституции и связанному с ней появлению более возбудимого типа высшей нервной деятельности и деградации рабочих качеств» (Никульцев, 1971). «Несмотря на то, что в целом порода (русские пегие гончие — Я.Р.) находится на высоком уровне, при указанных недостатках очевидна необходимость прилития освежающих кровей» (Арманд, 1971).
«Одной из причин перечисленных выше недостатков этой породы (русско-европейские лайки — Я.Р.) мы считаем чрезвычайно низкое количество производителей, которые использовались при создании ядра породы…» (Войлочников, 1971).
Таковы высказывания специалистов. Мы видим, что плоды «декоративной селекции» в деле охотничьего собаководства уже налицо и плоды эти именно те, которых и следовало ожидать, учитывая весь опыт науки о разведении животных. Если про-следить за теми требованиями, которые предъявлялись к экстерьеру гончих, пойнтеров или лаек на протяжении последнего столетия, то увидим, что они неуклонно возрастали и изменялись; зачастую то, что 50 лет назад считалось нормой, сейчас рассматривается как недостаток или порок.
В настоящее время большинство пород отечественных охот-ничьих собак доведено до очень высокого уровня экстерьерной однотипности. На выставках экземпляры, отвечающие оценке «удовлетворительно», составляют ничтожную часть поголовья. И вот предвестники новых «улучшений» не заставили себя ждать. На 35-й московской выставке охотничьих собак I960 г. экспертная комиссия, проводившая оценку английских сеттеров, сочла возможным выделить три типа этих собак. При этом головную часть ринга должны были «…составлять сеттеры, тип которых, но мнению экспертной комиссии, является предпочтительным» (Павлов, 1971). Таким решением вольно или невольно предрешалось ограничение племенного использования сеттеров двух других типов, хотя, по мнению той же комиссии, они «полностью соответствовали стандарту породы». Понятно стремление владельцев собак повязать свою суку с чемпионом, возглавляющим ринг, или получить щенка от родителей-чемпионов. К счастью, московская секция любителей английского сеттера с предложенным нововведением не согласилась, тем самым в какой-то мере предотвратила дальнейшее инбридирование поголовья. Однако сам факт попытки разделения породы на типы с предпочтением одного из них многозначителен.
На протяжении сотен лет у многих племен и народностей России возникли отдельные отродья лаек. Пи широко практиковавшаяся кастрация лучших кобелей, ни вольная вязка сук, ни отбор щенков по самым нелепым приметам (тип рубцов на небе и «большой сирки») в условиях жесточайшего отбора по рабочим качествам не могли помешать формированию этой замечательной породы охотничьих собак. Только завоз в промысловые районы массы инопородных и беспородных собак поста-вил лайку перед угрозой исчезновения. Для сохранения лайки было сделано многое. В том числе более 20 лет назад была разработана и принята породная классификация охотничьих лаек с выделением четырех заводских пород — русско-европейской, западносибирской, карело-финской и восточносибирской. На них были составлены стандарты, которые опять-таки, к сожалению, включали значительное количество чисто декоративных требований. Делалась даже попытка установить желательные и нежелательные окрасы вне зависимости от того, типичны они для лаек вообще или нет. И вот прошло немного более двух десятилетий, и в работах, посвященных характеристике заводских пород лаек, начинают проскальзывать намеки на появившиеся признаки их вырождения. Можно сколько угодно ликовать по поводу того, что на выставках экстерьерная классность охотничьих собак большинства пород неуклонно возрастает, но закрывать глаза на явные симптомы грядущего вырождения значит проявлять непростительную слепоту и жертвовать будущим ради эффекта сегодняшнего дня.
Казалось бы, ясно, что если малое количество производителей, вызванное очень высокими требованиями к внешнему об-лику, начинает вредно сказываться на породе, то следует вовлечь в воспроизводство более широкий круг производителей.
В 1973г. увидело свет «Положение о племенной работе с породами охотничьих собак в СССР», разработанное Всесоюзным кинологическим советом МСХ СССР и утвержденное Главным управлением по охране природы, заповедникам и охотничьему хозяйству МСХ СССР.
В Положении предусматривается, что «все поголовье охотничьих собак подразделяется на племенное и пользовательное». Значит, именно сейчас, когда потребность в освежении крови большинства пород встала особенно остро, из воспроизводства исключается громадная часть поголовья.
В частности, из собак, показанных на московской выставке 1971г., следовало бы выбраковать 39% русско-европейских и 45% западносибирских лаек, 52% русских и 59% русских пегих гончих. А какой процент выбраковки потребовался бы на периферии, где классность собак много ниже, чем в Москве. И это при нехватке производителей.
Нам могут возразить, что подразделение поголовья на племенное и пользовательное принято во многих отраслях животноводства. Да, это так, но высокомолочную корову за разноглазие или кривые рога не выбраковывают, жеребца-рекордиста за депигментацию ноздрей, неправильный прикус или несоответствие стандарту по росту из состава производителей не исключают. Сейчас, например, в заводах рысистых лошадей широко используется очень мелкий жеребец-производитель Эйпекс Гановер. По своей малорослости он не соответствует стандарту, но обладает высокой резвостью и всеми качествами ипподромного бойца и передает их потомству. В послевоенный период на Хреновском конном заводе имелся жеребец Морской Прибой орловской рысистой породы. Хотя он страдал такими недостатками экстерьера, как козинец и сырость суставов, его, как рекордиста на дистанции 1600 м, широко использовали для воспроизводства и получали прекрасное потомство. Вообще в коневодстве при экстерьерной оценке лошадей основанием для выбраковки их с завода служат лишь те пороки, которые снижают работоспособность лошади или возможность ее племенного использования (слабость сухожилий, деформирующий артрит, неправильная постановка ног, крипторхизм и т. д.). При таком подходе к делу разделение поголовья на племенное и пользовательное оправдано.
Мы же в охотничьем собаководстве, доведя (в силу использования принципов «декоративной селекции») поголовье до очень высокой степени заинбридированности, позволить себе этого уже не можем. Какие же собаки лишаются роли производителя в соответствии с новым Положением?
Во-первых, не имеющие оценки экстерьера, т.е. не показанные на выставке. Они могут быть абсолютно чистопородными, происходить от великолепных родителей, отличаться идеальной работоспособностью и давать прекрасное потомство. Но щенков от них брать не будут, а если кто-то осмелится это сделать, то родословной щенкам не видать.
Во-вторых, права на продолжение рода лишаются собаки с оценкой экстерьера «удовлетворительно», какими бы отличными рабочими качествами они ни отличались. Если бы мы и раньше придерживались этого принципа, то Баламут I, влад. питомник МГС «Динамо», и Дунай 412/г, сыгравшие громадную роль в становлении породы русских пегих гончих, остались бы в безвестности, так как их экстерьерные данные были более чем средними. Казалось бы, именно сейчас, когда, по всеобщему мнению, экстерьерный уровень большинства пород охотничьих собак достаточно высок, можно было бы обратить основное внимание на отбор по рабочим свойствам.
Однако внешняя декоративность собак — главное для ряда ведущих кинологов, и даже введенную в последние годы комплексную оценку собак начинают использовать для прикрытия погони за красивостью.
Действительно, в Положении о племенной работе (пункт 9) имеется любопытное исключение: в ряде случаев к воспроизводству допускаются неработающие собаки, но с хорошей оценкой экстерьера.
По существующим правилам комплексной оценки, из двух собак, получивших равное число баллов по комплексу: потомство, охотничьи качества, экстерьер, происхождение, — преимущество отдается той, которая заняла лучшее место на выставочном ринге.
В правилах испытаний и состязаний охотничьих собак указывается, что к ним допускаются только собаки, имеющие оценку за экстерьер не ниже «хорошо». Это ли не примеры того, что кинологи, от которых зависит судьба нашего собаководства, хороший экстерьер считают главным достоинством собаки.
В ряде случаев в воспроизводство следовало бы допускать собак, не оцененных по экстерьеру (при условии их чистопородное), но обладающих выдающимися рабочими качествами. Из двух равных собак, несомненно, нужно было бы отдать предпочтение той, которая лучше показывает себя в поле. К полевым испытаниям необходимо допускать всех кровных собак, с тем чтобы выявить среди них лучших работников.
Показательно, что о прикусах собак (экстерьерный признак) идет бурная дискуссия в печати. Вред подуздоватости или бульдожины для охотничьего собаководства некоторые кинологи обосновывают с генетических позиций, хотя в 50-х годах к генетике они относились с недоверием.
Показательно также и то, что дискуссия о прикусах разгорелась во время, когда всевозможные ограничения охотничьего использования собак уже подрывали самые основы охотничьего собаководства, и никого из кинологов это особенно не взволновало. В частности, запрет охоты с легавой осенью 1971 г. во многих охотничьих хозяйствах и даже в ряде областей СССР не вызвал протеста со стороны тех, кто на различного рода выставках занимается экстерьерным «совершенствованием» пород легавых.
В свете вышеизложенного возникает вопрос, нужна ли сейчас экстерьерная оценка охотничьих собак, нужен ли их показ на выводках и выставках? Да, экстерьерная оценка необходима, но не для того, чтобы в не знающем предела стремлении к «совершенствованию внешних форм» из года в год повышать требования к второстепенным деталям экстерьера. Она нужна для беспощадной выбраковки из поголовья всего слабого и уродливого, всего несущего в себе явные признаки вырождения или столь же явные признаки нечистопородности, словом, всего того, что непригодно для использования на охоте и в деле дальнейшего ведения породы. И выводки, и выставки всегда были и, по-видимому, всегда останутся своеобразными «конкурсами красоты». Однако красота охотничьей собаки должна определяться не импонирующими тому или иному эксперту окрасом, длиной хвоста или формой головы, а теми особенностями телосложения и внешнего облика, которые свидетельствуют о чистопородности, способности к воспроизводству и пригодности для использования на охоте.
Поэтому существующие стандарты пород охотничьих собак следует как можно скорее освободить от требований, порожденных эстетическим субъективизмом и не имеющих ни малейшего отношения к продуктивности. При современном высоком уровне экстерьера большинства пород охотничьих собак внешние при-знаки в комплексной их оценке должны играть уже не главную, а подчиненную роль. Пусть место на ринге радует или огорчает владельца собаки. Для селекционера-кинолога «удовлетворительно» за экстерьер в сочетании с выдающейся работой в поле должно быть сейчас более ценно, чем одна лишь отличная оценка собаки за экстерьер при неизвестной ее работоспособности в поле. Хорошей полевой собаке, используемой также в качестве производителя, можно и должно простить и депигментацию чутья, и некоторую тяжесть головы, и многие другие мелкие недостатки экстерьера.
В настоящих условиях пресловутое подразделение поголовья охотничьих собак на племенное и пользовательное абсолютно недопустимо. Поэтому целесообразно «Положение о племенной работе с породами охотничьих собак в СССР» как можно скорее пересмотреть и требование о подразделении поголовья охотничьих собак на племенное и пользовательное исключить.
Собаки, созданные кропотливым трудом многих поколений охотников для охоты, должны отвечать ее требованиям. В работе с ними следует придерживаться основных, незыблемых принципов пользовательного животноводства, а не заниматься эстетическими измышлениями, направленными на «консолидацию типа» и «экстерьерное совершенствование», погубившими уже не одну ценную в хозяйственном отношении породу животных.
ЛИТЕРАТУРА
Арманд Б.Н. Русские пегие и эстонские гончие. — Охотничье собаководство СССР. Киров, Кировское отделение Волго-Вятского книжн. изд-ва, 1971.
Васильев Н.А., Дергач Н.С. Голубеводство. М., «Колос», 1971.
Войлочников А.Т. Охотничье собаководство в современном охотничьем хозяйстве СССР. — Охотничье собаководство СССР. Киров, Кировское отделение Волго-Вятского книжн. изд-ва, 1971.
Гусев В.Г. Легавые собаки и охота с ними. М., 1971.
Коннозаводство и конный спорт. Под редакцией Ю.Н. Барминцева. М., 1972.
Никульцев А.П. Русская гончая. — Охотничье собаководство СССР. Киров, Кировское отделение Волго-Вятского книжн. изд-ва, 1971.
Павлов М.П. Состояние породы английского сеттера. Там же.
Родословно-племенная книга и стандарты охотничьих собак (под редакцией Б. А. Калачева). М., Россельхозиздат, 1969.
Я.С. Русанов, кандидат биологических наук.
Сборник «Охотничье собаководство СССР», выпуск 2, Киров, 1976г.