Наши северные собаки. — Широкий Б.

Я самый счастливый из манси,
Ни у кого нет такой лайки, как у меня!
Там, где пробежит, —
обнюхает она все кустики,
Осмотрит она все веточки!
Ах, какая прекрасная лайка!
(Из песни старого охотника-манси, записанной кинологом М.Г. Волковым в 1937г.)

Какие породы северных собак /или лаек/ знаем мы — жители огромной северной, страны, бывшего СССР? Большинство назовет лайку или сибирскую лайку, что в обоих случаях неверно. Лайки — это целая группа пород, а такой породы как сибирская лайка нет и вовсе /об этом ниже/.
Читающие любители собак и эксперты-кинологи уверенно перечислят четыре породы лаек: русско-европейскую, западносибирскую, карело-финскую, восточносибирскую. Кто-то еще скажет, что есть на севере ездовые лайки…
Что же с нашими породами северных собак, много ли их, какова их судьба, почему о них мало кто знает?
Попутно определимся и в близких по значению понятиях: примитивная порода, звероподобная собака, северная остроухая собака, северная собака, лайка, шпиц, лайкообразная собака, шпицеобразная собака и т. п. Тем более, что в литературе эти понятия употребляются очень неоднозначно. Сразу же заметим, что за рубежом такие породы собак принято относить к группе шпицев и их прототипов. Мы постепенно привыкаем к международному термину «шпиц» в его таком широком значении, хотя традиционно «шпиц» для нас — это небольшая лайкоподобная европейская собака.
Конечно же, русские открывателя Севера, Сибири и дальнего Востока не могли не обратить внимания на собак, от которых зависело само существование народов этих обширных земель. Первопроходцы новых территорий России не были кинологами и, тем не менее, оставили нам первые «кинологические» описания, как например казачий пятидесятник Владимир Атласов в своей «скаске» о походе на Камчатку в 1697г.: «А скота никакова у них нет, только одне собаки, величиною против здешних, только мохнаты гораздо, шерсть на них длиною в четверть аршина» (Оглоблин, 1891).
«Интеллигентные» собаководы стали обращать, внимание на собак нашего Севера только в последние десятилетия XVIII века, хотя о зарубежных породах в это время у нас писали уже много и подробно. Началом изучения наших северных собак (лаек) следует считать работы известных кинологов того времени князя А.А. Ширинского-Шихматова, к тому же страстного медвежатника (1890, 1896), и замечательной женщины-охотницы М.Г. Дмитриевой-Сулимы (1892, 1896, 1902, 1911), которая более 20 лет занималась разведением таких собак. Публикации этих специалистов способствовали тому, что за остроухими собаками нашего Севера утвердилось название «лайки». Хотя именно М.Г. Дмитриева-Сулима считала, что «северная собака — это было бы самое верное название той многочисленной группы собак, которую охотники зовут «лайкой» или «подлайкой» (1911). И тут же она оговаривается, что «определение «северная» тоже не точно и не отвечает действительности: собаки этого типа встречаются даже в Африке, в Америке и всюду в Азии». Мы, кстати, насчитали более ста пород собак, в т. ч. «местных», не признанных ведущими клубами, которые могли бы пополнить группу — шпицев и их прототипов.
Обсуждает и осуждает М.Г. Дмитриева-Сулима и термин «сибирская лайка», что очень справедливо: «…невозможно обобщать под именем «сибирской» лайки все существующие разновидности северной собаки на азиатском материке Российской Империи» (1911).
Здесь кстати напомнить, что американцы создали и разводят ездовую собаку сибирский хаски (слово «хаски» можно перевести и как «лайка»). Но эта порода никакого отношения к Сибири, в нашем понимании, не имеет. Сибирский хаски — заводская специализированная порода, полученная американскими кинологами в результате селекции ездовых собак, в том числе и вывезенных с нашего Северо-Востока — Чукотки, Колымы, Камчатки.
Уже в советское время ведущие лайковеды настойчиво стремились (и это вполне удалось) называть лайками только северных собак таежной зоны, как используемых преимущественно для охоты с облаиванием зверя или птицы. Для подобных же собак, но используемых чаще для езды и пастьбы оленей рекомендовались такие названия как «ездовая собака», «оленегонная» или «пастушья собака», т.п.
Нам это представляется не совсем верным как и в значительной степени искусственное деление пород собак на служебных, охотничьих н любительских. Взять, например, популярную ныне породу лабрадор ретривер. Кто это? Охотник, поднимающий и апортирующий дичь? Или очень хорошо зарекомендовавший себя спасатель, т.е. служебная собака? Или добрый, послушный компаньон, «семейная» собака?
Особенно пагубна классификация собак по «специальностям» для наших аборигенных (местных) пород северных собак. Ведь это примитивные (зверовидные, звероподобные) породы. Примитивные в лучшем смысле этого слова, т.е. близкие к диким предкам и, следовательно, обладающие их многими преимуществами, в том числе высокоорганизованной психикой, большой способностью к самостоятельному решению тех или иных задач. Известно, что примитивные породы домашних животных вообще отличаются низкой специализацией и используются очень разносторонне.
Так что не следовало бы делить наших северных собак на охотничьих, ездовых, оленегонных. Все это собаки близкого происхождения, имеющие много общих характеристик экстерьера и психики. Но, благодаря способности выполнять разные работы, у таежного промысловика они ценятся за свои охотничьи качества (хотя и чутко сторожат усадьбу), жителю побережья такие собаки чаще нужны как транспортные (но используются и на охоте), а оленеводу — и для пастьбы оленей, и для охоты и для того, чтобы как-то разнообразить, скрасить свой уединенный, быт.
Можно привести много примеров успешного разностороннего применения наших северных собак. Еще М.Г. Дмитриева-Сулима (1911) писала о лайках, что «о них говорят в военных кругах, как о материале для войсковой собаки, их употребляют для полицейской службы». Ссылаясь на труды экспедиции Стефановича, она отмечает, что «у тунгуса на Становом хребте лайка переносила записки и посылки на большие расстояния». А собаки Великой Отечественной Войны? Сколько их (в основном это были собаки Сибири, Севера, особенно в первые годы) ушло в никуда, когда они истребляли танки, спасали раненых, отыскивали мины, перевозили людей и военные грузы, обеспечивали связь.
И совсем недавние примеры. Западносибирская лайка Белый был лучшим среди представителей, многих служебных пород на курсах спасателей в Петропавловске-Камчатском. Не уступал ему кобель породы камчатская ездовая, принадлежавший инструктору по собаководству и первой российской женщине-гонщице на собачьей упряжке Елене Панюхиной. В числе лучших спасателей был и оленегонный шпиц нашего завода «Ник Кинос» Нины Транбенковой. Наш же кобель Тони породы чукотская ездовая, имея в обозримых предках только упряжных собак Чукотки, и по экстерьеру, породности лучший из сотен собак осмотренных нами при кинологических обследованиях собак Северо-Востока, на пятом году жизни ознакомился с закарпатским лесом, где показал работу по белке и кунице, ничуть не худшую, чем работа специализированной заводской охотничьей лайки. Подобных примеров не счесть.
Из сказанного мы можем сделать выводы, что понятия «наши северные собаки» и «лайки» логичнее считать синонимами, что эта группа пород, каждая из которых может использоваться разносторонне, что к северным собакам мало применима классификация по рабочей специализации. Такая классификация вольно или невольно ограничивает их применение, популярность, географию разведения, численность, следовательно саму выживаемость пород. Пожалуй, именно классификация северных собак наших первых лайковедов наиболее объективна в своей основе. М.Г. Дмитриева-Сулима (1911), ссылаясь на А.А. Ширинского-Шихматова, классифицирует северных собак по этнографическому признаку и разделяет на две группы.
«К первой группе причисляются лайки: зырянская, финно-карельская, вогульская, черемисская, остяцкая, тунгузская, вотяцкая, галицкая, остяцкая, норвежская, бурятская, сойотская.
Вторая группа: лапландская, самоедская».
Вообще А.А. Ширинский-Шихматов считал, что «разновидностей лаек существует столько же, сколько существует инородческих племен на Севере, причем разновидности эти настолько резко отличаются внешними признаками своими одна от другой, обладают настолько установившимися, каждая в отдельности, присущими им особенностями, что деления их не могут вызвать каких бы то ни было споров и разногласий».
Кстати процитировать здесь и профессора Н.А. Смирнова (1936): «Малая степень изменения (лаек) с момента одомашнивания ведет за собой и сравнительно слабую дифференцировку на отдельные породы, т.е. близкое сходство между последними».
Как мы далее покажем, отличия между указанными выше разновидностями не менее, а чаще более значительные, чем, скажем, у двух популярных заводских пород лаек: западносибирской и русско-европейской. Конечно, если не считать того, что сразу бросается в глаза — разницы в окрасах собак этих пород. Но это всего лишь результат несложной направленной селекции.
Кроме выделяемых А.А. Ширинским-Шихматовым 13 лаек в свей основательной работе «Лайка и охота с нею» М.Г. Дмитриева-Сулима (1911) отмечает, в т.ч. ссылаясь на других исследователей, еще кеврольскую, олонецкую, киргизскую, якутскую, корякскую, орочонскую, гиляцкую, башкирскую, монгольскую, чукотскую лаек, собаку гольдов, юкагиров, а по географическому признаку еще и томскую, вилюйскую, березовскую – сургутскую, колымскую, печорскую лайки, полярную собаку.
Итак, в начале ХХ века лайковеды видели в России более 30 аборигенных пород северных собак. Заметим, что первые российские лайковеды изучали в основном, собак Европейского севера России. Сибирь и Дальний восток были кинологам мало доступны. А там лаек тоже было немало. Если бы собаководы и собаковеды России а потом и Советской Страны так увлекались отечественными породами как модными зарубежными, сколько бы оригинальных пород северных собак, созданных многочисленными но малочисленными народами Сибири, Севера и Дальнего Востока могли бы иметь статус заводских в нынешней России!
Но этого не случилось. «Лицом к лицу — лица не увидать. Большое видится на расстоянии…». И многие наши породы, которые уже разводятся заводскими методами, но еще не признаны ведущими международными кинологическими клубами на выставках России, Украины в лучшем случае экспонируются вне конкурса, не имеют права заслуженные призы.
Не вдаваясь в причины такого ненормального положения, покажем некоторые моменты дальнейшей, уже советской истории наших северных собак, по сути истории уничтожения аборигенных пород северных собак России.
Определенный всплеск внимания к аборигенным лайкам произошел в предвоенные годы, причем на государственном уровне.
Еще в 1925 г. на Кинологическом съезде Союзохотцентра были утверждены первые стандарты лаек зырянской, карельской, остяцкой, вогульской, вотской (вотяцкой). Но более пристальное изучение лаек требовало более совершенных стандартов. В 1939 г. Всесоюзное кинологическое совещание приняло пять временных стандартов лаек: финно-карельской, карельской, коми (зырянской), хантейской, (остяцкой) и мансийской (вогульской). Потом началась война.
В 1945 году И. И. Вахрушев и М.Г. Волков опубликовали книгу «Охотничьи лайки», где сообщают: «В настоящее время основными и более изученными породами лаек в Советском Союзе считаются: лайки охотничьей группы – карельские, коми, мансийские, хантейские; оленегонные лайки – ненецкие; ездовые лайки – Камчатки, Колымы, Приамурья. Кроме того, встречаются разновидности лаек еще мало известные, мало изученные, как-то: монгольская промысловая собака, енисейская ездовая, эвенкийская промысловая и др. Здесь же приводятся описания основных пород, а так же временный стандарт финно-карельских лаек, официальные стандарты карельских, коми (зырянских), мансийских (вогульских), хантейских (остяцких) лаек, проект стандарта амурских лаек, предложенный К.Т.Абрамовым и проекты стандартов эвенских (ламутских) и камчатских лаек, предложенных М.Г.Волковым.
Как видим, и после войны были аборигенные породы, и были основные инструменты для племенной работы — стандарты этих пород. Но в 1947 году работа с этим ценнейшим материалом пошла по иному пути. Научный сотрудник ВНИО (затем ВНИИОЗ) Э.И. Шерешевский предложил новую классификацию лаек. Она была основана на принципе, в соответствии с которым формирование пород должно происходить за счет слияния местных: близких отродий обширной географической зоны. Эта классификация подвергалась критике с разных сторон, но все же была принята в том же году Всероссийским кинологическим совещанием.
В 1949г. были утверждены временные стандарты, якобы появившихся в результате слияния местных отродий новых четырех пород охотничьих лаек: карело-финской, русско-европейской, западносибирской и восточносибирской. В 1952 году кинологические совет Главохоты РСФСР утвердил постоянные стандарты первых трех пород.
К началу 70 годов работа с новыми заводскими породами лаек почти полностью вытеснила даже разговоры об аборигенных лайках, для этого использовались всячески и настойчиво пропагандируемые тезисы о том, что аборигенных пород уже нет, что они уже давно слились, что они не заслуживают быть заводскими как мало индивидуализированные и т.п. При этом Росохотсоюз (затем Росохотрыболовсоюз) как «чисто» охотничья структура не обращал внимания на собак жителей побережий и оленеводов. Мол, собаки там только ездовые или пастушьи, т.е. служебные. Служебное же собаководство под командованием ДОСААФ довольно быстро тоже об этих собаках «забыло». Чего стоил только приказы по служебному собаководству о том, что нужно считать служебными собаками всего около 10 пород (нескольких овчарок, черного терьера, водолаза, эрдельтерьера и т.п.)!? А любительское собаководство все более стало переходить на тиражирование зарубежных экзотов.
Так что нашим аборигенным северным собакам на нашлось места в этой официальной кинологической троице.
Но были кинологи, нередко периферийные, которые, понимая, что теряют, не хотели прощаться с аборигенными породами.
Альманах «Охотничьи просторы» в 1958 году (книга 10) публикует полемическую статью-письмо кинолога и охотоведа с большим стажем практической работы М.Г.Волкова, которая названа «Крик охотничьего сердца». Уже такое название говорит о многом. Вот цитата оттуда: «…нам, экспертам по лайкам, нельзя под страхом дисквалификации называть вещи собственными именами». Эвенскую (ламутскую) и мансийскую (вогульскую) лаек оценивали на юбилейной выставке в Москве на ринге западносибирских лаек. Тогда говорили «похожая на эвенскую», «похожая на мансийскую» и т. д. Здесь же М.Г. Волков пишет о том, что ученый-зоолог и эксперт-кинолог с Дальнего Востока, знаток амурской лайки К.Г. Абрамов известил, что «пока не будет пересмотрен стандарт восточносибирской лайки, он воздержится от судейства, так как не может себе позволить портить ценности созданные народами Дальнего Востока». Не приняв тенденций тогдашней официальной кинологии К.Г. Абрамов вынужден был отойти от работы по собаководству.
В 1963 году В.В. Рябов, автор книги об эвенкийской лайке (1939) опять поднимал вопрос об аборигенных породах в журнале «Охота и охотничье хозяйство»: «…с вымышленными на несуществующих в природе лаек, стандартами достаточно уже намучились, и пора по серьезному, по деловому, пересмотреть этот вопрос и утвердить стандарты на действительно существующие до последнего времени породы (отродья) лаек: на коми, на мансийскую, на хантейскую, на эвенкийскую».
Или очень трудно было идти против «московских» родителей заводских лаек, или сильна была пропаганда официального кинологического мнения, но уже в конце шестидесятых годов автору этого текста тоже казалось, что породными можно считать только лаек русско-европейскую, западносибирскую, карело-финскую и восточносибирскую. Особенно нравились западносибирские лайки из Москвы.
Разносторонне показал себя на Камчатских гонках мой Узон, сын Аяна 1086/ЛЗС И.И. Шурупова. Хороши были и другие московские собаки. Но все же запомнилась интересная беседа об аборигенных лайках в Свердловске с П.Ф.Тарханевым, которого другие эксперты считали чудаком за постоянные разговоры о якобы несуществующих собаках. Запомнилось мне — начинающему эксперту по лайкам пожелание А.П. Мазовера все же описывать при возможности аборигенных лаек на Северо-Востоке — мол, может пригодится.
Да, по-своему хороши заводские породы наших лаек: русско-европейская, западносибирская, восточносибирская и карело-финская. Все из них (кроме восточносибирской) получили международное признание. Но почему для этого надо было пожертвовать аборигенными породами?!
Сейчас нам представляется, что можно было вести отечественное лайководство двумя путями: сохранять аборигенные породы в чистоте, и параллельно, при желании, создавать новые породы путем межпородного скрещивания аборигенных. Но выбран был только второй путь.
О создании наших заводских пород лаек написано довольно исчерпывающе, в частности А.Т. Войлочниковым и С.Д. Войлочниковой (1992 и более поздние переиздания). Все же мы акцентируем внимание читателей на некоторых моментах советского лайководства.
Заводские породы лаек СССР создавались в основных кинологических центрах страны: Москве, Ленинграде, Свердловске, Кирове и др. Так порода русско-европейская лайка формировалась в основном в Москве и Ленинграде из лаек хантейской (и других из западной Сибири), коми, карельской, архангельской, вотяцкой, костромской, марийской и др. При этом для закрепления желательного типа окраса широко применялось тесное инбридирование. Так что русско-европейскую лайку нельзя отождествлять с какой-то исходной породой. Это новая порода, подученная путем межпородного скрещивания, а не естественного слияния близких аборигенных отродий, как часто писалось.
Наиболее популярной из заводских пород лаек и вообще из охотничьих собак в СССР, особенно но в 60-70 годах стала западносибирская лайка. Только из Москвы и Московской области за 40 лет существования породы вывезено в разные концы страны около 15 тысяч щенков с родословными документами (Шурупов, 1993). А в 1978 году на 50-й Московской юбилейной выставке охотничьих собак экспонировалось 340 западносибирских лаек (Войлочников, Войлочникова, 1992). В эти годы на одной из, таких выставок в Москве мне пришлось работать на ринге лаек. У нас экспертов ринга голова «шла кругом», когда нужно было расставить по местам 160 западносибирских лаек. Владельцам же было ревностно важно 137-е или 138-е место займет на ринге его питомица.
Теряя аборигенных лаек, охотники (и не только они) любых закутков страны приобретали западносибирских лаек, тем более что они были «с документами». Попадая в те немногие места, где еще имелись очаги местных лаек, западносибирские лайки способствовали их исчезновению. Местные, аборигенные лайки не удостаивались внимания ни охотоведов ни экспертов-кинологов. Ведь почти все по охотничьему собаководству того недалекого времени прошли московскую школу и знали только заводских лаек.
Но покажем происхождение западносибирской лайки, «крови» каких пород присутствуют в ней… Это, прежде всего, мансийские (вогулъские) и хантейские (остяцкие), лайки. А так же коми (зырянские), уральские, удмуртские, эвенкийские (ламутские), ненецкие лайки. Приливались еще и ездовые лайки народов Северо-востока России, немецкие овчарки, австралийские динго (Шурупов, 1993) .
Восточносибирская лайка как заводская порода более молодая, еще не устоявшаяся, но, как и другие наши заводские породы лаек не может отождествляться ни с одной из аборигенных пород. В основе стандарта — не описание амурской лайки К.Г. Абрамова, как принято считать.
И не на базе преимущественно эвенкийских собак она создана, как обозначено в преамбуле к стандарту. Стандарт восточносибирской лайки, как и остальных трех наших заводских пород лаек, основан на казалось бы стройном умозрительном заключении о том, что наши лайки с запада на восток должны быть крупнее, крепче, богаче одетые (по Э.И. Шерешевскому). Только народы нашего Севера, Сибири и Дальнего Востока не знали, что должен быть такой стройный ряд пород. Они обладали, в т.ч. и в Восточной Сибири, разными собаками, часто небольшими. Но стандарт восточносибирской лайки, а за ним и выставки, приветствовали самых крупных и крепких (грубоватых) собак. Что, между прочим, сказалось и на охотничьих качествах. Так, мне пришлось оценивать работу собак на состязаниях лаек Урала, Сибири и Дальнего Востока. Крупные импозантные довольно флегматичные восточносибирские кобели показывали худшую работу, а лучшую — небольшие сухие собаки.
Кстати и западносибирские лайки все более растут и крепчают вслед за поднятием планки роста при «улучшении» стандарта. И теряют при этом живость, подвижность столь характерную для былых лаек.
Карело-финская лайка еще не признана ведущими международными клубами. Очевидно потому, что мало отличается от финского шпица и многие разводят их как одну породу.
Итак, были у нас десятки разносторонних пород аборигенных северных собак (лаек), а стало четыре заводские породы. Причем декларируется, что это чисто охотничьи лайки. Потому что у нас до сих пор это предмет только охотничьего собаководства. Но лайки, хоть и заводские, остаются лайками, северными собаками, способными к разнообразным занятиям и службам. Выше мы на этом останавливались, будем надеяться, что эти породы покажут себя с разной стороны.
Но что же с аборигенными породами? Их больше нет и не будет?
Одной из положительных сторон нашей «перестройки» явилось то, что мы узнали кинологическое зарубежье с его северными собаками, что наши кинологи и собаководы стали иметь не только мнение центральных кинологических инстанций, в периодической печати появились статьи об аборигенных собаках.
В 1992 г. на путь заводского раз ведения ступили камчатская и чукотская лайки. Российская федерация служебного собаководства в это время уже освободилась от диктата ДОСААФ, на смену «некинологическому» начальству из бывших военнослужащих пришли думающие кинологи. Они то и способствовали признанию новых пород. Федерация утвердила стандарты этих лаек, подготовленные сотрудниками Кинологического научно-прикладного предприятия «Кинос» и дала им названия «камчатская ездовая» и «чукотская ездовая». Эти стандарты явились результатом изучения аборигенных собак Северо-Востока страны, в том числе экспедиционного кинологического обследования поголовья этих собак. Экспедиции были очень затратными. Но появилось новое для нас понятие — спонcopcтво, а с ним и понимающие люди. Изучение собак финансировали, прежде всего, частные предприятия и Госкомсевер. А сколько было других добровольных помощников, если хотите: волонтеров!
Сообщение о признании камчатской и чукотской лаек, было получено на старте гонок собачьих упряжек «Берингия-92». Упряжки камчатских и чукотских собак уходили на 2040 км по Камчатке и Чукотке («Берингия» записана в книгу рекордов Гиннеса как самые протяженные в мире гонки собачьих упряжек). Значительная часть этих собак уже прошла кинологическую экспертизу, и они были оценены как породные.
Но, опять же, новое название этих пород декларирует их узкую специализацию, что они, мол, только для езды. Мы уже кратко показывали — это не соответствует действительности. И камчатские и чукотские собаки пригодны для разных служб и занятий. Применение же их лишь для традиционных перевозок и, в новом качестве, для гонок далеко не будет способствовать к возрождению пород. Тем более, что не найдены еще методы результативной племенной работы с породами собак в аборигенных популяциях, а традиционное стихийное разведение ныне не действенно. Так что будущее этих пород пока очень неопределенно.
В 1994г. таким же образом на путь заводского разведения стала еще одна порода северных собак — забытая оленная лайка (ненецкая, самоедская, тавгийская…) Первый официальный стандарт этой породы, тоже предложенный сотрудниками КНПП «Кинос», Российская федерация служебного собаководства приняла с новым ее названием — оленегонный шпиц.
Будущее оленегонки вызывает меньше беспокойства: собачки очень интересные, используются разносторонне, есть первые питомники за пределами северной популяции… Но, все же, как вести грамотную племенную работу с этой породой на Севере, где небольшие очаги очень, разобщены, все более открываются для доступа других собак? Ясно уже, местное население породу не сохранит, кинологов там не насажаешь, а регулярные периодические поселения северной популяции специалистами очень дороги.
Вот, казалось бы и все! Имеем четыре заводские породы лаек и три породы, только сдавшие на путь заводского разведения.
Но обратимся снова к специалистам-лайковедам нашего времени.
А.П.Войлочников, С.Д. Войлочкикова (1992): «районом, где в относительной чистоте еще сохранились местные лайки, является Эвеикийский национальный округ Красноярского края. Охотхозяйственные организации этого округа осуществили ряд простейших мер для сохранения местных лаек».
И. Шурупов (1993): «…в 1989 и 1990 годах мне дважды удалось побывать в Ханты-мансийском национальном округе. До сих пор и у охотников-промысловиков, и у местного населения, некоторая часть которого все еще ведет традиционный образ жизни сохранили чистокровные ханты-мансийские лайки».
С. Успенский (1994): «Знаменитые сибирские ездовые собаки — полноправная составная часть ценнейшего богатства России — ее генофонда аборигенных пород домашних животных. Эта сокровищница по невниманию к ней либо благодаря неразумным экспериментам селекционеров уже сильно обеднела и была бы непросительна еще и такая потеря. Необходимы срочные меры по выявлению и описанию оставшихся представителей этой породы, и в первую очередь на севере Якутии, в низовьях рек Яны, Индигирки, Алазеи, Колымы — там, где такие собаки еще встречаются».
Можно цитировать еще и еще. Подобная информация, пожелания и рекомендации — все это, безусловно, полезно. Но кто будет работать и за какие деньги?! Нам, например, не хватило их, чтобы обследовать на Северо-Востоке, кроме камчатских и чукотских еще корякских и полярных лаек (наши рабочие названия).
Так что пока воздержимся от рекомендаций и сделаем краткие выводы из вышесказанного.
— Россия имела несколько десятков аборигенных пород северных собак. Как примитивные породы они были пригодны для разностороннего использования.
— В советское время получено четыре замечательные заводские породы лаек. При этом в жертву им были принесены почти все аборигенные породы северных собак (а можно было сохранить их в чистоте).
— Аборигенные породы северных собак, не смотря ни на что, все еще существуют (как и народы, создавшие их). Тому пример с камчатская, чукотская и оленная собаки.
— Несомненна ценность аборигенных пород как национального достояния, как важного элемента отечественной культуры и престижности России. Спасение и возрождение этой большой ценности требует не таких уж больших средств, но вложенных в руки людей добросовестных, грамотных и работящих.

Б.И. Широкий