Промысловая лайка Приамурья. – Абрамов К.Г.

Основная охотничья специализация амурской лайки – работа по кабану, сохатому и медведю и работа в нарте. По мелкому зверю работает сравнительно небольшое количество собак: универсальных собак, работающих и по крупному и, по мелкому зверю, также немного. Около четверти всех собак совсем не имеет никакой охотничьей специализации, а работает только в нартах. Обычно на наш вопрос, почему эти собаки не охотничьи владельцы отвечали: «Так, не пробовал в тайге, только в нартах». Эти данные не случайны. Они характерны, так как отражают действительное положение, вытекающее из нижеследующего.
Несомненно, что рабочая специализация собаки явилась результатом тех требований, которые к ней предъявлял её хозяин – человек, в данном случае удэхеец или нанаец. Конечно, в этом направлении действовал прежде всего отбор, закрепляя в породе нужные рабочие качества, которые определялись состоянием техники охотничьего промысла данного времени. У народов Приамурья техника промысла в прошлом стояла на довольно низкой ступени развития. Она ограничивалась применением на промысле следующих орудий:
1. Дэнгур, или лучок-самострел, коим добывались белка, колонок, выдра, соболь, кабарга и другие некрупные звери. Кроме дэнгура для добычи соболя употреблялся ещё рукавчик, то есть сетка в виде длинного и узкого мешка, открытого с горловины и расправляемого при помощи свободно лежащих в нём обручей. Никаких других способов добывания мелких зверей удэхейцы и нанайцы не знали. Поэтому собак они не употребляли на промысле по мелкому зверю. Наоборот, туда, где были поставлены дэнгуры, собак нельзя было пускать, ибо они могли себя поранить, задев за «симу» и спустив насторожку дэнгура. Отсюда низкий процент пушных собак у нанайцев и удехейцев в отличие, скажем, от вычегодских охотников, которые белку испокон веков добывали стрельбой из «писшали», то есть ружья, пользуясь для её розыска собакой – лайкой.
2. Гида, или копьё. То же что у русских, — рогатина. Она употреблялась для добывания крупного зверя: сохатого, медведя, кабана и др. Чтобы заколоть зверя копьём, нужно загнать его и задержать, не давать ему хода. Это могут сделать только очень вязкие и «приемистые» по крупному зверю собаки. Правда, если лежит глубокий снег, стесняющий движение зверя, или затвердевал наст – сохатого, изюбра и кабана можно загнать на лыжах, без помощи собак, и поразить его копьём. Гидой добывают медведей в берлогах, ею же поражали сохатых и изюбрей, подплывая к ним ночью на оморочках (лёгких берестяных лодках). Но по чернотропу или по мелкому снегу поставить зверя на «отстой» можно только с хорошими собаками. В направлении работы по крупному зверю амурская лайка развивалась очень хорошо, и из неё вырабатывалась смелая, отважная медвежатница и хорошая работница по кабану и сохатому.
3. Нарта. В горных условиях Сихотэ-Алиня, где в основном протекает охотничий промысел нанайцев и удэхейцев, требуется длительные и протяжённые заходы по горным речкам. Пути этих заходов доступны только на нарте, так как глубокие снега и горные перевалы делают невозможным движение ни на лошадях, ни на оленях. Даже сохатый на зиму здесь спускается вниз по горным падям, туда, где лежит снеговой покров, ниже 80см. Охотничья нарта, в отличие от обычной ездовой нарты, передвигается самим охотником с помощью 2-3 собак. Со всем скрабом промышленника – дэнгурами, капканами, ружьями, съестными припасами, кетовыми костями для корма собакам, запасными лыжами – нарта весит от 1,5 до 2,5 ц, а в среднем – 2ц. Этот груз передвигает охотник и его 2-3 собаки со скоростью 15 км в день при заходе на промысел. При возвращении с промысла скорость движения лёгких нарт достигает 50-60 км в день по так называемым «наледям», образующимся в результате предвесенних ночных заморозков. Сила и выносливость при работе в охотничьей нарте – это тоже одно из отличительных качеств амурской лайки.
Таким образом, рабочий тип амурской лайки слагался под влиянием трёх описанных факторов: дэнгур оказывал отрицательное влияние, гида и нарта – положительное.
Только относительно недавно нанайцы и удэхейцы обзавелись огнестрельным оружием. Произошло это с занятием края русскими и его колонизацией. С появлением огнестрельного оружия им стали добывать не только крупного зверя, но и мелкого пушного, главным образом белку.
Потребовалось при этом и собака, умеющая работать по пушному зверю. Промышленники стали требовать от своих собак нового качества – умения искать и подлаивать белку. Соответственно этому стал производится и отбор в популяции амурских лаек. Некоторые охотники достигли желаемых результатов, что мы видим на примере нашего обследования амурских лаек. Работающих по мелкому зверю оказалась 19% собак. Некоторые промышленники пошли по другому пути – стали приобретать у русских охотников всяких разно породных собак; облаивающих белку, завозить их к себе в стойбища и смешивать их с коренной породой амурской лайки. В результате получилась помесь, обесценившая поголовье амурских собак, понизившая их рабочие и экстерьерные качества.
Нет никакого сомнения в том, что рабочая специализация собаки не есть качество, раз навсегда закреплённое в данной породе, а что она изменяется в зависимости от рабочей практики собаки и отбора в популяции и что работой над амурской собакой можно достичь отличных результатов, развивая её природные качества в нужную для нас сторону. Подтверждением этого положения может служить следующий факт: как известно, ловля тигров производится при помощи собак, которых спускают со сворок в тот момент, когда, неотступно прогнав несколько дней тигрицу с тигрятами, охотники утомляют молодых и отгоняют выстрелами их мать. Тигрят, окружённых собаками, связывают, причём буквально руками берут из-под собак тигрят-«лончаков», то есть прошлогодних, по центнеру весом.
Известные в Приморье тигроловы братья Козины вели свою породу собак, происходивших от «гольдских» остроухих собак, то есть из амурских лаек. Удэхейцы и нанайцы (см. «Дерсу Узала» В.К. Арсеньева) по своим религиозным преданиям считали тигра священным зверем и охоты на него не вели. Тем не менее их собаки, оказавшись в руках Козиных, отлично и смело шли на тигра и передавали эти качества потомству, хотя эта порода велась Козиными не в чистоте, и тип остроухой собаки ими был совершенно утрачен: тигровые собаки Козиных были вислоухими дворняжками, «переродками», как их характеризовали сами Козины. По объяснениям А.Козина, они «растравляли» своих собак на тигров, натаскивая вместе со старыми молодых. Каких-либо развитых приёмов воспитания собак и их дрессировки удэхейцы и нанайцы не знают. От рождения до годовалого возраста собака растёт, предоставленная самой себе. Изредка её привязывают, приучая к лямке, и снова отпускают. Иногда зимой молодняк подпрягают в нарты к старым собакам. На промысел молодых собак берут вместе со старыми. Здесь с первого раза определяют годность или негодность собаки на охоте. Собаку не годную на промысле, ставят работать в нарте. Никаких особых команд амурская лайка не усваивает. Приказания: «вперёд» («та»), «стой» («туро»), «не тронь» («ади» или «аджи») – вот весь её несложный лексикон. Обычно свежие собаки, запряжённые в нарту, рвутся бешено вперёд, и если это не совпадает с желанием хозяина, то последний тормозит ход нарты палкой, воткнутой прямо в снег. Во время такого хода собаки тратят много сил совершенно понапрасну. Было бы разумнее бег их умерять соответствующей командой. Слушая её, собаки сохраняли бы больше сил, а потому работали бы продуктивнее. Охотничья нарта, нагружённая различным охотничьим снаряжением и продовольствием, весит (как мы указывали) от 1,5 до 2,5ц. В неё впрягается сам охотник, подпрягая себе в помощь двух, реже трёх собак. Собаки впрягаются следующим образом: к передку нарты привязывается длинный ремень или верёвка. К ней на коротких ремнях привязываются собаки, с надетыми на них лямками из мягкой кожи или брезента. С левой стороны к нарте прикрепляется тонкая жердина, при помощи которой охотник удерживает нарту и ею управляет. Он тянет нарту лямкой, надетой через плечо и привязанной к передку нарты. Охотники идут по тайге на лыжах. Путь обычно совершается по льду таёжных речек. Идущие впереди топчут перед нартами дорогу, то есть прокладывают лыжницу, по которой собакам и нарте идти несравненно легче. Если поход совершается в верховьях рек, близко к горным перевалам, где лежат очень глубокие снега, предварительное протаптывание дороги становится обязательным. При этом идут первую половину дня, а вторую половину дня «топчут дорогу», проходя один за другим на лыжах – вперёд и взад по трассе, с целью примять снег. За ночь трасса промёрзнет, получится «изъём», по которому движение гружёных нарт совершается сравнительно легко. Иногда один день идут и один день топчут дорогу. Этот заход на промысел совершается со скоростью 15-20км в сутки. Обратный путь совершается гораздо быстрее, до 50км в сутки, а весь поход занимает иногда 3 – 3,5 месяца. Такой способ движения по горной тайге при данном состоянии путей сообщения кажется нам единственно возможным. Если же учесть необходимость охотника путешествовать в сезон промысла со всем своим инвентарём и продовольствием по таёжному бездорожью, в глубоких снегах, то иного способа передвижения и не выдумать, тем более, что те же собаки, которые тянут нарту, являются и активными помощниками охотника на промысле. Суточный рацион собак во время похода: утром не кормят, в полдень дают половину кетовой кости, вечером целую кость. При таком рационе собаки хорошо сохраняют силу, энергию и не сдают в работе. Конечно, собак захудалых, сухих перед зимним походом, прежде чем брать в тайгу, поправляют усиленной дачей корма.
В приамурских стойбищах, как правило, летом собаки содержатся на свободе. Однако, особенно в последние годы, в связи с развитием животноводства, собак звероватых, склонных рвать домашних животных, стали содержать на привязи. Каких – либо особых помещений для содержания собак в Приамурье нет, они обычно привязываются под амбарами, где свален всякий охотничий скарб, или сидят на приколах. При содержании на привязи зимой собакам на снег бросают немного сена.
Кормом для собак в основном является рыба: в виде «костей», то есть хребтовой кости кеты с головой и хвостом, завяленных на воздухе (на вешалах), в виде сушенного на воздухе карася или чебака, или, наконец, в виде сырой «лощалой» кеты (выметавшей икру) или только что пойманного подо льдом карася. Кетовая кость, лощалая кета, карась и другая рыба при подлёдном лове даются в сыром виде, сухой карась и чебачок обычно варятся, затем даются собакам. Процедуру раздачи корма собакам следует отметить особо. Варенный корм выносится во двор, студится. Собаки, сидящие на привязи, при виде корма поднимают неистовый вой, выражая своё нетерпение. Находящиеся на свободе собаки огрызаются, но дружно набрасываются на всякую постороннюю собаку, приблизившуюся к корму. Как только ведро или котёл с остывшим кормом хозяйка опрокидывает в корыто, собаки набрасываются на корм, начинают толкать и кусать друг друга; поэтому хозяйка обычно стоит у корыта с дубинкой в руках, укрощая жадных и забияк. Наконец, у корыта устанавливается относительный порядок, и наевшиеся собаки одна за другой отходят от него. Чтобы закончить описательную часть нашей работы, необходимо остановиться на оценке работы амурской лайки по крупному зверю. Приёмы останова сохатых у амурской лайки ничем не отличаются от приёмов лаек других пород. Хорошая лайка – лосятница никогда не лает на сохатого сзади. Она всегда заходит к нему с «морды», лает не азартно, а с остановками, если охотник ещё далеко. Если собака знает, что охотник подошёл к зверю уже близко, то она начинает лаять азартнее, отвлекая внимание зверя на себя.
По кабану и медведю эти собаки работают очень смело, они хватают их сзади за так называемое «ахиллесово яблоко» и очень быстро останавливают этих зверей. Нам приходилось снимать шкуры с убитых кабанов и видеть, какие ужасные хватки наносят зверовые собаки этим животным: под шкурой мы находили сплошной кровоподтёк с разрушенной тканью мышц. Амурская лайка никогда не берёт крупного кабана за загривок, а всегда за задние ноги, ловко увёртываясь от нападений разъярённого зверя. Только тогда, когда зверь поражён пулей или копьём, собаки набрасываются на него и хватают за шею.
Также смела амурская лайка по медведю. По своему характеру и нраву она совершенно незлобна к человеку.
Теперь нам остаётся сказать несколько слов об обращении нанайцев и удэхейцев со своими собаками.
Амурская лайка пользуется значительной самостоятельностью и свободой. Выше мы описали процедуру кормления собак, во время которого хозяйка укрощает дубинкой наиболее жадных и забияк. Это, пожалуй, единственное применение побоев в обращении с лайкой у удэхейцев и нанайцев. В остальных случаях побои не применяются как средство воспитания и дрессировки совершенно неизвестны.

К.Г. Абрамов.
«Охотничьи просторы» №3 — 2013 (77)