В №12 нашего журнала за прошлый год В.С. Лобачев весьма подробно рассказал о западносибирской лайке, о ее современном положении, и у читателей естественно может возникнуть вопрос: зачем при наличии такой универсальной породы понадобилось выводить еще и другую лайку — русско-европейскую.
Об этом и о многом другом, отвечая на вопросы нашего корреспондента Р. Дормидонтова, рассказал ответственный за племенную работу в центре кровного собаководства МООиР Алексей Глебович Евреинов.
— Алексей Глебович, чем объясняется ваша любовь именно к русско-европейской лайке?
— Вообще-то любовь довольно трудно объяснить, но, думаю, дело в том, что русско-европейская лайка потому и называется так, что наиболее приспособлена к условиям именно европейской части России. Как породу ее ведь и выводили специально для этого.
— Значит, в условиях Европейской России она лучше других лаек?
— Не совсем так. Лайки все очень хороши. Черно-белая русско-европейская лайка как нельзя более контрастно выглядит и на фоне темного леса, и на снегу. По темпераменту она занимает промежуточное положение между чрезвычайно подвижной карело-финской лайкой и более спокойной, более основательной западносибирской. Можно сказать наверное, что ее темперамент соответствует требованиям любителя промысловой охоты наиболее населенной части России. К тому же карело-финскую лайку в лесу можно принять за лисицу, а западносибирскую — за волка. Кроме того, мне, например, нравится, что она более квадратной сложки. Это сказывается на красоте ее, я бы сказал, веселой скачки.
— И все-таки хотелось бы понять, как получилось, что появилась русско-европейская лайка? Ведь по всей России, да и на севере Америки и Канады всегда господствовали лайки, более похожие на западносибирских.
— Собаки, близкие русско-европейским лайкам, издавна содержались в Центральной России и на ее Севере. Это было учтено создателями породы, хотя стандарт на нее вырабатывался весьма волюнтаристски в 30—50-е гг. До этого в основе русско-европейских лаек было много собак серого окраса. Выбор черно-белого окраса зависел только от решения ведущих кинологов, особенно от Э.И. Шерешевского, который был главным экспертом в создании русско-европейской лайки. Конечно, при отборе по окрасу было потеряно много хороших рабочих собак, и споры о правомочности такого отбора ведутся до сих пор. Но я думаю, что формирование любых пород животных возможно только в условиях централизованного, жесткого руководства со стороны органов, ведающих племенной работой в животноводстве… Может быть, издержки при этом неизбежны, но в конце концов они оправданы консолидацией породы, и теперь работать нужно только в обозначенных рамках, чтобы поставить породу, например, на уровень консолидированного по окрасу ирландского сеттера.
— Объясните, пожалуйста, почему на выставочных рингах встречаются несколько разнотипные русско-европейские лайки? Одни из них легкие и остромордые, другие — крупнее, с мощной грудной клеткой и, вообще, отличаются более грубым сложением.
— Дело в том, что породу выводили подстандарт, написанный с чемпиона Путика. Но стандарт не может быть слишком жестким. В его пределах должны быть разнотипные собаки. Иначе дальнейшая племенная работа будет просто невозможна. К тому же в жизни мы сталкиваемся с тем, что и в разных кинологических центрах собаки встречаются неоднотипные. Мы можем, например, отличить тверских лаек от московских. И это имеет свое положительное значение для подбора пар производителей.
— Кстати, как широко по регионам России распространена сегодня русско-европейская лайка?
— Больше всего их, конечно, в европейской части России. Встречаются они и за Уралом, но значительно реже. Они в меньшей степени, чем западносибирские лайки, приспособлены для работы в трудных таежных условиях. Еще более тяжелым условиям глубокоснежья соответствует восточносибирская лайка, которую иногда используют и как тягловую силу Русско-европейская лайка для этого, разумеется, не подходит
— Можно ли сказать, сколько сейчас русско-европейских лаек в России?
— К сожалению, нет, общероссийский учет сейчас не ведется, так как в РФОС не входят кинологические секции некоторых обществ охотников.
— А лично у вас есть лайка?
— Конечно есть.
— Какая по счету это у вас собака за вашу жизнь?
— Русско-европейская — шестая.
— Среди ваших лаек какая-нибудь была выдающейся или они все были примерно одинаковыми?
— Одинаковых собак не бывает. Они все разные. У меня была очень хорошая первая собака по кличке Тамлай и предпоследняя — Умка. Умка — кобель с очень интересной судьбой. Он родился в поле, в саратовской степи, его мать умерла почти сразу после родов. Мы выкормили всех щенков, все они остались живы и были очень хорошими работниками.
Охотиться с лайками я предпочитаю по пушному зверю. По-моему, это очень увлекательная, азартная охота
Нравится мне и охота на боровую птицу. Что же касается охоты на яодопла-еающих, то на испытаниях Умка подал утку с воды в руки, получил за это диплом II степени, но после этого как отрезал, интересоваться утками перестал. Так и казалось, что он хотел сказать: «Я по вашей просьбе отработал, диплом получил, а заниматься этой охотой не буду. Противно. Утки болотом пахнут».
— Какие-нибудь особенно запомнившиеся эпизоды охоты с вашими собаками были?
— Конечно были. Первый свой диплом Умка получил на испытаниях по лосю под Домодедовом Ему тогда был всего год с небольшим. Я взял его на всякий случай, но пустил в загон с другими собаками. Они же очень скоро ушли куда-то в сторону, а Умка наткнулся на молодого лося и погнал его в ту сторону, где на номерах стояли известные всей стране эксперты-кинологи, судьи испытаний. Умка выгонял лося на номер, держал его некоторое время, потом отпускал, снова гнал и снова останавливал у другого номера, повергнув всех в изумление.
— А в каких местах вы обычно охотитесь?
— Раньше я ездил по всему СССР. Сейчас обычно бываю в Подмосковье, в Тверской области у Селигера, в Селижаровском районе. Там сейчас больше становится боровой дичи, много белки, куницы…
— А какими охотами сейчас занимаются там местные охотники?
— К сожалению, в основном браконьерскими. Охотятся вблизи поселков, охотятся весной, выбивают копытных, зайцев… Главная цель — мясо.
— А что, лайки у них есть?
— Есть, и больше всего именно русско-европейских лаек. Правда, большинство их без родословных, но работают они неплохо.
— На каком транспорте вы ездите со своими собаками?
— В метро, на пригородных поездах, да, в общем, на любом общественном транспорте. Все видят, что собаки послушные, спокойные, и не возмущаются их присутствием, даже более того — любуются ими. Собаки ведь красивые.
— Удобна ли в домашнем содержании ваша нынешняя лайка?
— Она у нас член семьи, всех любит, но к каждому в семье у нее свой подход.
— Есть ли у вас маленькие дети?
— Внучке девять лет.
— Какие у нее отношения с собакой?
— Отношения у них на равных. Нежно любят друг друга.
— Выполняет ли ваша собака сторожевые функции?
— Когда летом мы живем в деревне, она охраняет наш участок.
— Куда обращаться тому, кто захочет приобрести хорошую русско-европейскую лайку?
— Обращаться следует в отдел собаководства Московского общества охотников и рыболовов по четвергам.
— Большое спасибо за содержательную беседу.
«Охота и охотничье хозяйство» №2 – 1998