«На Севере и северо-востоке России и в большей части Сибири это, конечно, самая древняя порода собак, столетиями не изменявшая своего типа, так как она могла скрещиваться только с такими же лайками. Следовательно, как порода, лайки во всех разновидностях стоят неизмеримо выше всех английских собак новейшей фабрикации»
Сабанеев Л.П.
Много тысячелетий тому назад предки лаек поселились рядом с человеком. Видимо вначале они помогали нашим пращурам охотиться, т.е. загоняли в ловчие ямы диких животных или ловили их. Совместные охоты позволили человеку приручить собаку. На долгом жизненном пути древняя собака видоизменилась, архетип рассыпался на множество пород, приспособленных в соответствии со специализацией, нуждами и прихотями человека. Расширилась сфера услуг собаки – она стала помогать пасти одомашненных животных, охранять жилище и т.д. Теперь и не заметишь в нежной левретке или могучем доге их дальнего предка. Но как бы то ни было, а все нынешние окружающие нас многочисленные породы собак выросли из одного корня – из древних шпицеобразных. Прямые потомки этого древнего субстрата, живой реликт ушедших эпох – собаки народов Российского севера: охотничьи, оленегонные, ездовые лайки.
На таежной равнине Западной Сибири, расположенной между Уральскими горами и Енисеем с помощью жесткого тщательного отбора, взвешенного подбора пар и эволюции сформировались хантыйские и мансийские отродья промысловых охотничьих собак, которые относятся к аборигенным (туземным, естественным). Здесь сохранились лишь те особи, которые способны не только выживать в суровых условиях и выводить жизнеспособное потомство, но и продуктивно охотиться. По сей день в потомке древних собак – западносибирской лайке — наименее выражены признаки доместикационности (одомашнивания). «Волчья псовина», стоячие уши, внимательный взгляд небольших глаз в резко-косом разрезе век, создают особый, звероватый облик, напоминающий облик молодого волка, а в купе с неизбывной охотничьей страстью и гармоничным сложением – это признаки дошедшей до нас из глубины веков собаки, спутника древнего человека. И лишь закрученный «бубликом» хвост отличает ее от диких предков.
Бытует мнение, что формирование аборигенных пород (отродий) лаек происходило неосознанно, в силу обстоятельств, а не под воздействием продуманной селекции, отбора производителей и подбора пар. Согласно этому распространенному мнению вязки собак происходили стихийно, во время « собачьих свадеб». Из полученных от стихийных вязок щенков и выбирались пригодные для охоты, а остальные жестко отбраковывались, т.е. уничтожались. Между тем очевидно, что наличие различных пород (отродий), сохранивших свой тип в течение столетий, стойко передающих его потомкам, есть продукт не только эволюции, но и длительной культурной человеческой деятельности, а не хаотичного смешения. Для создания, разведения, содержания и использования высокоспециализированных групп животных, необходимо обладать, как культурными традициями вообще, так и зоотехническими навыками в частности. Аборигены Севера обладали и обладают в полной мере и тем и другим. Другое дело, что они не знали принятую у нас зоотехническую терминологию, а пользовались своей.
Отношение к собаке у народов Западной Сибири достаточно сложное, двойственное, порой противоречивое. С одной стороны, собака – это умное существо, способное как шаман видеть духов, которое имеет божественное происхождение: некогда было человеком и понимает человеческую речь. С другой стороны, собака – это некий злой дух во плоти, хотя и защищающий человека. Собаку нельзя бить, пинать, тем более – убивать, кормить грязной пищей. Относятся к ней уважительно, порой трогательно. На стойбище не пускают случайных приблудившихся псов. Пары подбирают по нескольким признакам, как внешнего (экстерьерного) характера, так и промыслового нрава. За щенком или взрослой собакой нужных промысловых достоинств едут очень далеко. Отбирают щенков по сумме примет (маркерных признаков), известных от отца, деда и передающихся из поколения в поколение, а не соответствующих этим признакам, плохо работающих собак отбраковывают (душат), с помощью посторонних людей или переводят в разряд хозяйственных, подпрягая их как тягловую силу к специальным нартам. От рабочих качеств лаек зависело не только благосостояние семьи охотника, но порой, и жизнь семьи, рода в целом. Поэтому аборигены Российского Севера (ханты, манси, селькупы, лесные ненцы, кеты, эвенки и т. д.), русские промышленники высоко ценили своих собак. Берегли их пряча от «худого глазу» и не рассказывали о лучших собаках никому. А уж если приходилось продавать, менять питомца, то цена за добрую лайку никогда не была ниже стоимости быка или лошади.
Основными окрасами хантыйских и мансийских лаек были белый палевый волчий и пегий. Черный окрас встречался редко и, скорее всего, был привнесен зарянскими (коми) и/или лайками с Енисея. Мало того, что такие лайки, по мнению аборигенов, пугают зверя и с ними можно охотиться только на птицу и медведя, но и появление черной собаки в пауле (поселении), у манси считалось признаком приближающего мора, эпидемии, и т.е. вестником грядущих несчастий. Почти не встречался и был нетипичным ярко-рыжий (огненный) окрас лаек.
Даже из приведенных здесь скудных свидетельств мы видим, что аборигенное население Севера обладало основными зоотехническими знаниями и навыками. Налицо содержание, кормление, отбор и подбор по сумме хозяйственно–полезных признаков. В наличии и бесценный продукт народной селекции – западносибирская лайка. Только недостаток печатной площади не позволяет подробно осветить основную часть культурных традиций туземного собаководства. Но в том , что они были и есть, нет никакого сомнения.
Таким образом, к началу ХХ века первые Российские кинологи-селекционеры получили в свои руки высококачественный продукт культурной деятельности своих северо-восточных соседей. На основе имеющегося племенного материала был написан первый стандарт (идеал) западносибирской лайки, дошедшей до нас с небольшими изменениями и дополнениями. Он был написан с лучших аборигенных уральских лаек, гармоничность красоты и функциональность экстерьера которых не вызывала никаких чувств, кроме восхищения. Позднее в действующий стандарт вносились изменения, дополнявшие его по качественным признакам, соответствующим хантыйским и мансийским отродьям лаек. Древние промысловые отродья были объединены в одну породу, как по географическому признаку, так и потому, что были сходными по облику и специализации, а различались в малосущественных деталях экстерьера. Этот период и стал первым этапом формирования породы.
Активной породообразующей деятельностью, расширением ареала обитания и применения можно обозначить второй этап в жизни западносибирской лайки. Ныне породы широко известной, признанной многими международными федерациями, имеющей богатую историю и современный стандарт. Стоит отметить, что в период породообразования тогдашние кинологи внимательно изучали опыт предыдущих поколений, заботливо и скрупулезно стремились не отойти от стандартизированного типа.
Понимая неразрывную связь между структурой, функцией органов и жизнедеятельностью организма собаки, а, следовательно, ее работоспособностью – продуктивностью. Бурный рост количественного состава породы не повлиял на ее качественный уровень. Активно происходил процесс обмена племенным материалом. Лучшие производители Урала и Западной Сибири использовались в племенной работе московского очага. В свою очередь вывозились на «родину» потомки лучших «москвичей». От них произошло много выдающихся производителей составляющих предмет гордости Урала и Сибири. Как работниками государственных питомников (Шершевский. Войлочниковы), так и квалифицированной общественностью (Григорьев, Ушакова, Полузадов и др.) осуществлялся перекрестный контроль над поголовьем. В прессе и на кинологических совещаниях анализировались его количественные и качественные показатели, делались своевременные выводы, вносились изменения в руководящие документы. Все эти мероприятия позволили удержать породу в рамках стандарта и общей однотипности. Конечно западносибирские лайки в чем-то отличались друг от друга. Собак кировского питомника легко можно заметить среди лаек уральской или московской селекции по экстерьерным признакам или рабочим задаткам. Но эти различия соответствовали зоотехническим канонам были обусловлены сложившимися в породе линиями и семействами, а также специализацией в работе по тем или иным видам дичи. Можно сделать вывод, что на тот период времени порода западносибирской лайки сформировалась в количественном и качественном отношении и находилась под строгим контролем квалифицированных специалистов, т.е. происходило нормальное ее развитие. Этот период достаточно полно описан и проанализирован, а мы обратим свое внимание на третий — современный этап в жизни породы и ее стандарта. На то, как мы распорядились имеющимся у нас продуктом культурной деятельности многих поколений неизвестных туземных заводчиков, русских промышленников и кинологов прошлого поколения. Перестройка и реформирование всей системы Российской государственности с конца 80-х годов и по настоящее время отразились и на охотничьем собаководстве в целом и на лайководстве в частности. Самоликвидировались или отошли от нормальной работы все питомники лаек бывшего СССР. Лайководство вышло из-под налаженного государственного контроля и по сей день контролируется работой различных общественных институтов (РФОС, РОРС, и т.п.) Так называемая демократизация общества, конечно, высвободила инициативу и творчество значительных слоев рядовых граждан. Было организовано множество клубов и обществ любителей западносибирской лайки. Владельцы собак получили неограниченный выбор для племенного использования своих питомцев. Возросла информированность и специалистов и любителей. Резко усилился обмен племенным материалом. Не стало никаких препятствий, кроме финансовых, для поездки на вязку с известным производителем, возросло общее количество проводимых полевых и выставочных мероприятий. Не счесть числа полевым состязаниям, моно- и межпородным выставкам регионального, межрегионального, общероссийского и даже интернационального, международного масштаба. На фоне перечисленных положительных изменений мы наблюдаем и отрицательные тенденции развития породы: в настоящее время в породе западносибирских лаек сформировалось два типа сложения, два направления в селекции, существенно разнящихся между собой. Условно говоря, «старый» или стандартный и «новый» тип западносибирских лаек средней полосы России – лайки укороченного формата, со слабо выраженными рычагами, которые шагом идут суетливо, движения энергичные, но «связанные», при малейшем ускорении галопируют. Собаки азартные, но, порой, холеричного темперамента, работать они начинают рано, рано и дважды в год текут, к восьми годам катастрофически стареют. Много прожорливых лаек. Редкими стали белый, палевый и волчий окрас. Зато много ярко-рыжих (огненных) собак. Напрашивается вывод о то, что обширная часть породы западносибирской лайки уходит от первоначального, исконного ее типа и превращается в группу травильных шпицеобразных собак. А это не может не волновать!
Ранее, когда положение было значительно лучше, это подметили Н.Б.Полузадов и И.Д.Перельмитер. Они отмечали два направления в породе и хотели оба типа записать в действующем стандарте. Все их предложения неоднократно и бурно обсуждались в прессе. Мнения были различные, от категорического неприятия позиции авторов, до полного согласия. В чем же дело?
Стоит все-таки утверждать, что существуют два основных направления в селекции, два подхода к ведению породы. Лайки с каждым годом все сильнее разнятся между собой психически, фенотипически, быстротой созревания, суммой хозяйственно полезных признаков. Так, лайки московского очага в массе своей значительно отличаются от действующего стандарта, замыкают экстерьерные ринги всех крупнейших выставок последних лет. Некогда сильнейший в любом отношении кинологический центр сегодня находится на задворках, становится периферией современного лайководства. По крайней мере – по экстерьеру. Хотя, судя по официальным рапортам, все идет нормально. Часть действующих экспертов, пытаясь объяснить разительные перемены в экстерьере лаек московской селекции, говорят, что придерживаются более крепкого, якобы «хантыйского» типа лаек, ставшего уже мифическим. Зачастую это говорят те эксперты, которые и мансийскую и хантыйскую лайку и ее владельцев никогда не видели, а читали что-то, где-то про это, да и то давно. По незнанию или недосмотру или неверно трактуются основополагающие понятия типов сложения, когда взамен крепости приходит грубость и даже сырость, что вовсе не свойственно всем без исключения породам лаек, не говоря уж о хантыйской. Не свойственны западносибирским лайкам рельефные линии головы с заметной «прилобиной», а вкупе с сырой или грубой сложкой, психикой «без тормозов» — это ли не признак сырого вырождения!
Шурупов И.И. считал, что главная причина отхода современных лаек от первоначального исконного типа, в том, что лайки московского очага многократно инбридированы. Полузадов Н.Б., в свою очередь, писал о сложном формировании породы; о том, что активно использовались производители не желательного типа и даже «шавки»; что дело в неправильной селекции, забытых важных породных признаках (хорошая усвояемость пищи, рост, темперамент и т.д.), а остальные причины не существенны и, зачастую, локальны. Любая нормально развивающаяся порода, это единое целое, состоящее из множества особей, одинаковых по знаковым (маркерным, индикаторным) признакам. При правильном ее развитии любые отклонения индивидуумов заметны и гасятся массовыми показателями. Но это при сбалансированной системе! А если не обращать внимания на маркеры? Если группа особей, имеющая отклонения от стандарта, «в силу вещей» выходит на первый план в селекции, а маркеры уже забыты? Очень важно для любой заводской породы, в том числе, западносибирской лайки, неразрывная цепь породных признаков. Рост, тип сложения, темперамент и т.д. и т.п.- все это звенья одной цепи, а потеряв одно из звеньев, мы рискуем потерять всю цепь. Под влиянием непривычного кормления, иных климатических условий, одностороннего непродуманного отбора по «рабочим» качествам, без учета особенности экстерьера и конституции, организм лаек выводится из эволюционного гармоничного взаимоотношения с окружающей средой обитания, рвутся установившиеся тесные корреляционные связи. Увлекаясь ложными идеями, забыв основные маркерные признаки при отборе, ориентируются только на сиюминутные интересы (популярность, финансовую выгоду ит.п.), подбирают пары по принципам далеким от селекции. А в результате – ослабление конституции животных и, как следствие, грядущее вырождение и гибель породы.
Одна из бед сегодняшних селекционеров в том, что они отвергли, отбросили как ненужный хлам постулаты таежных селекционеров-охотников и старых лаечников. Трудно найти другую область зоотехнии, связанную с рабочими животными, где бы проявлялось такое небреженье к ее канонам, к опыту поколений, как современное лайководство. Повлияло еще и то, что за последние годы по разным причинам ушла из жизни целая когорта блестящих специалистов, талантливых селекционеров, авторитетных заводчиков. В Свердловском регионе умерли Полузадов Н.Б., Толкачев О.В., уехал Целолихин В.С., некоторые кинологи отошли от дел. Казалось бы, нужно беречь оставшихся ветеранов, прислушиваться к ним! Но вместо этого, по невнятным причинам выводится из бюро секции лаек эксперт Насыров Г.З., добросовестно отработавший там свыше 20-ти лет. В тоже время среди обилия молодых экспертов что-то незаметно специалистов подобного уровня по выставочной, а уж тем более по полевой работе!
Прервалась связь поколений! Отсюда и неквалифицированная кинологическая работа – судейство «по хозяину», «я так вижу», тривиальный страх дать достойную оценку малопородной собаке – меня «не поймут», неправильное толкование некоторых внутрипородных типов и, наконец, — бессистемный селекционный отбор и подбор только по степени известности производителя. Беда еще и в том, что установлены ложные ориентиры в направлении продуктивности лаек, что увлеклись испытаниями и состязаниями по подсадному барсуку, вольерному кабану и привязанному медведю. Такие мероприятия, несомненно, зрелищны и привлекают собаководов иллюзией охоты на зверя. У всех на слуху клички ряда полевых чемпионов по зверю, так и не постречавшихся в природе с ним, но считаюшиеся медвежатниками. Стоит напомнить, что подсадные виды испытаний (по старому – пробы), придуманы нами и существуют лишь для предварительной оценки работоспособности собаки и ни в коем случае не должны заменить проверку в поле, следовательно, не должны влиять на ее дальнейшее племенное использование. О каком чутье лайки может идти речь, если ей ставят задание найти дурно пахнущего зверя на расстоянии не более 200 метров! Какая же это «вязкость» и «выносливость», если испытания длятся 15-30 минут! Какая это «злобность», если новые «медвежатники» лупят и лупят хватки по стоящему или сидящему зверю, не делают их в «угон», при этом умудряясь попадать под удары инфантильного зверя! Благодаря акценту на подсадные виды испытаний на первый план, в элиту племенной работы, выходят лайки со слабым чутьем, прямолинейным поиском, холеричным темпераментом, т.е. травильные собаки, «злобачи», «спринтеры», от которых не требуется стабильной длительной работы. Во главу угла зачастую ставится скороспелость, ранняя по подсадному (травильному) зверю и видам, попутным для промысла. Нередко наблюдаются особи, имеющие в младшей и средней возрастных группах целый набор из дипломов первой степени по этим видам, которые получают на выставках медали высоких достоинств, плодятся, составляя «лже-элиту». На выставках неоднократно встречались суки из Смоленска, которые имели уже в средней возрастной группе 3-4 классных потомка и попадали в элиту. В то же потомки эти собак, попадающие в другие регионы, показывают невнятную работу при весьма и весьма посредственном экстерьере. Какая же это «элита» при таком потомстве?
Азартная, увлекающаяся масса рядовых охотников, неглупые заводчики стремятся не отстать от лидеров, доказать, что их потомки «не лыком шиты», добывая своим питомцам немыслимое количество разнообразных дипломов, стремясь к вожделенному титулу «Элита-Чемпион». Все бы ничего, но владельцы таких «чемпионов» стараются провести изменения в действующий стандарт, бонитировку, правила полевых испытаний, смотря на все «сквозь уши собственной собаки». Происходит это в силу уже названных причин — отход от положений действующего стандарта или полное небреженье к важным породным признакам, непродуманная селекция, зачастую ориентированная на ложные приоритеты.
В этой статье ни в коей мере не хотелось бы очернить всю работу нынешних селекционеров европейской части России и превознести лаек любого другого региона. По всей стране работают высококвалифицированные специалисты, фанатики своего дела, знающие породу не понаслышке. Речь идет о другом! При работе с породой необходимо учитывать ее истоки, историческое развитие, современное состояние. Время идет, меняются подходы к охоте с лайками, формируются новые внутрипородные типы, отличающиеся от изначальных, аборигенных, в чем-то их превосходящие, в чем-то уступающие. Но исторически сложившийся, стандартный тип западносибирских лаек не архаизм, требующий мичуринских прививок нового, а идеал, доставшийся нам от предков, но в массе нами так инее достигнутый. Нам есть что улучшать и что совершенствовать, но благодаря стандарту (идеалу) породы и опыту прошлого, а не вопреки им. Открыв глаза от старых идеологических догм, мы бросились в объятья Запада как бедные провинциальные родственники. И уже ощущаем себя не могущественной передовой державой, а варварской периферией Европы. Глазея на новые идеалы , мы по варварски обходимся с собственным достоянием. Поместив эпиграфом, высказывание уважаемого охотоведа и кинолога Л.П. Сабанеева я хотел бы напомнить потом, каким мы обладаем сокровищем – западносибирской лайкой. Не хотелось бы потерять наше достояние, нашу гордость!
В.Д. Речкин, эксперт–кинолог Всероссийской категории, Член Всероссийской комиссии по группе пород «лайки»
Конференция «Современные проблемы охотничьего собаководства», ВНИИОЗ, Киров, 2004г.