Лайки, как и любые другие собаки, различны по характеру, поведению и во многом напоминают людей. Есть умные и глупые, смелые и трусливые, трудолюбивые и ленивые, азартные к охоте и равнодушные, выдающиеся по рабочим качествам и рядовые. Но как правило, все они преданные, неприхотливые. Тридцать лет я работай в Восточной Сибири и держат, наверное, двадцать лаек. Большую часть растил сам, приобретая щенков, а пять собак оказались у меня в различном возрасте — от года и старше. Вот о них я и хочу поведать.
Музгар
Это был среднего размера волчьей масти кобель с легкой горбинкой щипца, что отличаю его от других. Достался он мне случайно. С приятелем и однокурсником А. Комаровым мы выходили с соболевки в начале марта. В первой таежной деревушке недалеко от оз. Очеуль. что в верховьях Лены, остановились на день. Выяснилось, что у местного охотника осенью сын ушел в армию. Остался его молодой кобель первоосенок, который сразу же пошел за соболем, что бывает не часто. Сговорились о цене, но долго не могли поймать. К отцу он почему-то не шел, а чужих и близко не подпускал.
Музгар был независимого нрава, с очень широким поиском и не оставлял без внимания ни соболя, ни глухаря, ни белку. Хорошо искал и выносил из воды на берег уток, показывал сбитых бекасов. Не боялся и медведя. Я видел, как однажды он держат косолапого, не давая ему хода. Это был его первый медведь. Сам был как на пружинах. С собаками дрался он тоже мастерски, всегда оказываясь сверху. Только с одним соперником в пос. Сахарово Турунтаевского района Бурятии не состоялся поединок: оба продемонстрировали свой грозный вид, мощь, походили бок о бок по кругу и разошлись.
Один опытный охотник, оглядев пасть, зубы и широко расставленные валики на нёбе, сказал, что пес «ходючий» и зуб у него «ядовитый».
Не держала его и двухметровой высоты вольера. Он каким-то образом взбирался по сетке и оказывался на свободе. Первый раз выскочил из двора на дорогу и получил удар от автомашины, стал сразу осмотрительней.
Музгар недолго жил у меня. Я вечерами брал его на каток. Однажды его взял брат жены и на обратном пути пёс удрал неизвестно куда. На автомашине я искал его несколько дней, но в таком городе, как Иркутск, найти пса не так-то просто. Несколько раз мне сообщали, что видели похожую собаку то в одном, то в другом месте Поиски были безрезультатны. Только позднее понял, обладателем какой редкой лайки я был.
Чайка
Чайку рекомендовал мне приобрести рыбинспектор Байкитского района, с которым мы проплыли значительную часть Подкаменной Тунгуски. Жила она в семье, где охотников не было, и всё время убегала в лес. Николай несколько раз видел, как она долго облаивала бурундуков, белок. Чайка была как Музгар — некрупная, такой же серой масти, очень трудолюбивая, независимая, в тайге редко находилась рядом со мной. Прекрасно она ориентировалась и в городе.
В отделении НИИ охотничьего хозяйства, расположенном на окраине Красноярска, ее, вместе с другими собаками, поместили в вольеру. Через несколько дней все убежали и вернулись только две — Чайка и рослая опытная собака моего друга С. Линейцева.
Когда мы заходили в урочище Тарташ по Малому Абакану, Чайка неохотно преодолевала ручьи, любые водные преграды, норовя перепрыгнуть или найти валежину. Она явно побаивалась воды. Еще по чернотропу мои собаки — проверенный в работе рыжий кобель с обрубленным хвостом и Чайка — исчезли. Они убежали через перевал к ближайшим жилым домам. А это почти двадцать километров в одну сторону. Причина мне осталась неизвестной.
Делая обход избушек и уходя уже из второй, я заметил, что кобель неожиданно снова рванул вдоль тропы. Так он делал, когда прихватывал свежий след соболя. В центральном доме его не было и я пошел по новому кругу. Выпала первая пороша. Недалеко от того места, откуда сбежал кобель. Чайка кого-то облаяла, азартнее чем обычно. Это был ее первый соболь. Похвалил как мог. Не прошло и тридцати минут как снова послышался лай. На этот раз очень далеко. Она по свежему следу соболя несколько раз преодолевала самый крупный здесь ручей. Нашел ее через несколько увалов у второго соболя. Загнала она в этот день прямо на тропе и третьего — на огромный кедр. Видел светлого зверька, поднимающегося все выше в крону, в которой и медведя было бы трудно разглядеть. Прицельно выстрелить не успел и выпугнуть, стреляя по стволу и ветвям, не удалось. Может быть в кедре было дупло. Рубить дерево не стал, был доволен тем. что Чайка заработана по соболю. Кобеля искать больше не стат, поняв, что он снова сбежал к жилью. Возможно там загуляла сука. Возвращаясь с полевых работ, там его и обнаружил и хотел застрелить. Хозяин, у которого он обосновался, похвалил его, он ему загнал несколько норок. Мне от этого было не легче и я оставил ненадежного кобеля на бывшем прииске.
С Чайкой мы хорошо работали. Она была неутомима, неохотно прибегала на зов, когда я пытайся показать свежий, как мне казалось, след. На махах она проходила мимо, укоризненно взглянув на меня. Ее вид говорил о том, что ее оттекли от какого-то важного дела. Никогда она не шла по тропе, а все время была в поиске. Вечером ее с трудом удавалось заманить в избушку, чтобы накормить и дать обсохнуть. Хотелось оставит!. собаку на ночь, чтобы поговорить с живой душой, но, поев, она открывала дверь и выскакивала из зимовья. Ей была приготовлена будка, а она рядом разгребала под кедром снег и ложилась в образовавшуюся лунку. Такой неприхотливой собаки у меня никогда не было.
В городе у Чайки была привычка резко дернуть во время прогулки, иногда при этом ей удавалось вырвать поводок. К себе она уже не подпускала, держа на безопасном расстоянии. Однажды она так привел посадку картофеля в пятнадцати километрах от Красноярска. Во время работы все время наблюдал за ней. а когда надо было уезжать, найти ее не удалось. Вернулся на поиски на следующий день Чайку не нашел, а надо уезжать на Красноярское водохранилище, пропадала лицензия на пантача. Я уже простился с ней. и можно представить мою радость, когда через несколько дней, поднявшись на пятый этаж своего дома, обнаружил вернувшуюся Чайку. Она тоже не скрывала своего восторга, несколько раз лизнула меня в лицо.
В драке с какой то дворняжкой та повредила ей глаз. Он опух и, несмотря на принятые меры предосторожности. Чайка сорвала повязку, когтями разорвала глазное яблоко и глаз вытек. Это не отразилось на её рабочих качествах и она отлично продолжала работать одноглазой.
Собираясь на очередной сезон, Сергей попросил увезти его собаку, чтобы та окрепла, набила лапы. Ему я отказать не мог, но для этого пришлось отправить Чайку в Абазу с шофером отделения, так как с тремя собаками одному справиться было трудно. Предупредил Василия о повадках Чайки, о ее привычке внезапным рывком освобождаться от сопровождающего. Сказан, что ее надо ждать на месте, с которого она убежала: через какое-то время, нагулявшись, она обязательно вернется сюда. В аэропорту подошел незнакомый мужчина, ему понравились мои собаки и он попросил сфотографировать их. Я не суеверный, но нехорошее чувство шевельнулось. Такие предчувствия никогда не обманывали меня, сбывались самые неприятные и невероятные предположения.
Из Абазы на следующий день получил телеграмму, что Чайка убежала на железнодорожном вокзале в Абакане. Попросил шофера вернуться и поискать ее, но он этого не сделал. Несколько раз ее искал начальник Хакасской госохогинспекции В.Михайлов, но не нашел. Через год я направлялся по тому же маршруту. На вокзале на собаку надо было оформить ветеринарное свидетельство. Нашел ветеринарный пункт, расположенный напротив вокзала, но надо было пройти через многочисленные железнодорожные пути. Два ветеринарных врача, молодые женщины, глядя на мою Тайгу, обмолвились, что серая собака, которая целый год жила в палисаднике, второй день отсутствует. Я понял, что это была Чайка.
Несколько часов бродил в окрестностях ветпункта, окликая Чайку. Появилась надежда, но, к сожалению, скоро исчезла. Как тут было не вспомнить известную заповедь охотников — жену, ружье и собаку не доверяй никому. Нарушив ее, я остался без прекрасной, с отличным характером и рабочими качествами преданной собаки. Прошло более тридцати лет. а я помню ее и сожалею о ней и сейчас.
Тайга
У меня было две Тайги. Одна бельчатница. ничем не отличавшаяся, кроме послушания. Сбитую белку, если она даже прыгала в агонии перед носом. Тайга не трогала. Осталась она в Западном Саяне, когда у меня случился заворот кишечника. В какой-то мере она может быть и была причиной случившегося, но чему бывать, того не миновать.
Когда потерялась Чайка, пришлось искать новую собаку. Из Байкитского района привезли молодую черно-белую, растянутую, поэтому выглядевшую коротконогой лайку. Не зная ее, пришлось выезжать на полевые работы на стационар. Здесь стало ясно, что собака неопытная, не очень быстрая, по соболю не работает. Однако через неделю она загнала одного, потом второго соболя. Поиск у нее был не широкий, но она была упорной. Если Чайка обрезала соболиный след, обходя его то слева, то справа и на большой скорости, то Тайга шла рядом с ним, опустив низко голову. Поэтому ей дольше приходилось распутывать жировочные следы, но работать она стала надежно. Сергей, заглянув в верхнее зимовье, обнаружил несколько тушек соболей и подумал, что не я здесь охотился, а пришел другой охотник.
Тайга потерялась в Иркутске. Мой младший сын Владимир пошел погулять с ней и она убежала от него. Тайга была рядовой рабочей собакой.
Тока
Не могу себе простить предательства по отношению к годовалому небольшому кобелю Токе, которого купил пятимесячным в дер. Токма на Нижней Тунгуске. Уже в вертолете он признал меня, к удивлению членов нашей комиссии, за хозяина, уткнулся мордой в колени. В порту Ербогачена, сидя на привязи, он сразу же выделял меня.
Щенок был с характером, смелый и преданный. Он тоже свободно бегал во дворе в центре Иркутска и больше всего я боялся, что он попадет под машину, перебегая улицу. В его деревне не было лошадей и он, видимо, принимал их за лосей, осторожно облаивая, нападая спереди.
Когда мы бывали в охотхозяйстве ИСХИ. он упорно облаивал бурундуков, а потом — белок. Как-то проходящий мимо ягодник махнул на него рукой. Что тут произошло! Тока ринулся на обидчика со свирепым лаем, как на медведя. Мужик взмолился:
— Убери своего пса, кто ж его знает.
— Не маши на собак руками зря, только можешь раззадорить.
Сосед по площадке все просил привезти для своего приятеля лайку.
«Сжалился» он и над Токой. Что он у тебя в квартире? Давай увезу его в Пивовариху, как раз по пути в ваше охотничье хозяйство у меня знакомый живёт, двор огорожен, будет на свободе. Я согласился, а зря. Через пару недель заехал за ним. Тока был на привязи. Какая свобода? Обрадовался. Хозяин сказал, что он неделю выл, только успокоился. У меня защемило сердце. На обратном пути я все-таки оставил его.
Торопясь на работу, утром вышел из подъезда и увидел машину соседа. На заднем сиденье лежал Тока. Я его погладил, приласкал. Он не проявил никаких чувств, даже хвостом не шевельнул. Обиделся. Решил, что он мне больше не нужен, я ему никто. Захотелось забрать его. увести домой, чувствовал, что поступаю нехорошо, но не было времени и я ушел. Току я видел последний раз. Сосед сказал, что он возил его с собой в районы, что Тока убежал в деревне, увязался за собаками и у него не было времени искать его. Но шофер сказал, что Току оставили в поселке у охотника.
Житейская мудрость гласит: если сомневаешься в чем — не делай, не говори, воздержись. Я нарушил ее. сомнение-то было. Но не забываю об этом и сейчас. Другая заповедь говорит, что не всякий друг, кто особенно подчеркивает это. От него можно ожидать любой пакости. Не всегда такого человека можно рассмотреть. Таких надо остерегаться, держаться от таких подальше. Нужен опыт, проницательность, интуиция. Они «дружат» из-за какой-то пользы или корысти и что случись, исчезают, предают.
Настоящие друзья познаются в беде, в сложной или тяжелой ситуации. Они ими остаются всегда. Таких немного, поэтому и друзей много не бывает.
Мастер
Последним у меня оказался Мастер — чёрный кобель восточносибирской лайки. Он достался мне первоосенком случайно. Его подарил охотник после удачной охоты на берлоге в Катангском районе. Эту берлогу он нашёл с помощью молодого кобеля. Охотник был родом из Подмосковья.
Это был смелый щенок, который с визгом отстаивал свои права в борьбе за кость, оказавшись временно в вольере с матерым кобелем. Прожил он у меня довольно долго, вероятно, двенадцать лет. По просьбе егеря Владимира в Вишкиле, под Кировом, которому понравился Мастер. оставил его для натаски на осень. Держат он лося, преследовал кабанов, давил енотовидных собак. На следы белок и куниц не обращал никакого внимания, зато кошек терпеть не мог. давил их, облаивал долго, из-за чего я с ним натерпелся.
Зверовой охоты не получаюсь, а к уткам он пристрастился и последовательно обследовал озера, обегая их по периметру. Еще в первую осень, подобрав с его помощью пару кряковых, я оставил его лазать по зарослям. Каково было мое удивление, когда, остановившись метров через двести, я увидел Мастера, который нес мне еще одну утку. Я похвалил его и подумал, что при надлежащей тренировке, он хорошо может подавать дичь. В этот же день Мастер подвел меня. Пройдя с километр в угол пруда, я услышат взволнованное гоготание гусей. Смекнув, в чем дело, бросился к единственному здесь дому. Ко мне в зубах с живой, но молчащей гусыней трусил кобель. Пришлось его поругать, хотя еще Черкасов не рекомендован этого делать в подобных случаях. Чувства мои раздваиваюсь. Мастер охотно работает по дичи, но ущерб причинен. Пошел к хозяину дома с повинной, предлагая отступные. Гусыня была живой, но через полгода все-таки пропала.
Пристрастился Мастер и к охоте на дупелей. Интересно было наблюдать, как лайка с широким и быстрым поиском находит их. Тогда я взял длинный поводок и с его помощью пытался управлять помощником. Оборвал мне хлястики у брюк, к которым я привязывал поводок, а все же несколько дупелей с ним удалось взять.
Любил я Мастера за страсть к охоте. Он готов был ехать в поле в любое время. Проявлял задатки сторожевой собаки, охранника. Сидел он как-то в машине, и я попросил знакомого что-то достать из нее. Тот приоткрыл дверь и отпрыгнул, встреченный грозным рычанием и лаем. Знакомых он сразу же признавал, а вот на впервые заходивших в подъезд недружелюбно косился. Однажды приятель решил провести эксперимент: наступая с папиросой в квартире, оттеснил его в угол. Отступать было некуда, и кобель кинулся с лаем на обидчика.
Мастер был одной из двух моих лаек, которые свободно ориентировались в городе. Я его брал на лыжные прогулки и при возвращении, уже у первых домов Кирова, он увязался за какой-то дворняжкой. Походив вокруг, пришлось вернуться домой. Я уже спал, когда в 23 часа позвонила соседка и предложила впустить Мастера, с которым мысленно я уже попрощался. С тех пор стал его выпускать на прогулки самостоятельно и все хорошо, если бы не кошки.
Пришлось и лечить его с помощью С.Д. Войлочниковой. Он лежал с температурой, отказываясь от воды и пиши. Поить приходилось насильно, делать инъекции. Отошел. Казалось, что во время ухаживания он смотрел на меня с благодарностью чуть раскосыми глазами.
Мастер был свободолюбивым и преданным псом, как и большинство лаек. отличающихся привязанностью к своему хозяину. Моя мать все время удивлялась: я кормлю его, гуляю с ним, а он тебя больше любит. Он видел во мне вожака или компаньона по охоте, а это главное. Нередко с малознакомым человеком он отказывался работать. Вот так бы и люди. Им есть чему поучиться у некоторых собак — благородству. верности, преданности, гордости и независимости.
Многие привыкают к своим питомцам, с горечью расстаются с ними и потом долго не заводят себе новых. Но проходит время, и те, кто действительно любит собак, не могут без них, снова заводят щенка.
В.К. Мельников
“Охотничьи просторы” №4 (46) – 2005