Серый.

Серый с рождения отличался от своих рыже-бурых и пятнистых братьев и сестер. Шерсть его была темно-серой, почти черной. С возрастом она посветлела, спина же оставалась украшенной темным «ремнем» — ну волчонок, да и только! Когда щенок открыл глаза, сходство с диким родственником стало еще более разительным. В этом не было ничего удивительного, если вспомнить, что мать Серого наполовину была волком. Такое частенько случается в таежных деревушках, когда молоденькая шустрая сучка находит себе лесного кавалера и осчастливливает своих хозяев незапланированным приплодом. Чаще всего волко-собачьи помеси уничтожают, потому что охранники из них неважные, многие даже не лают, вороваты, загульны — не дозовешься, хотя большая часть их все же любит людей и очень привязчива к хозяевам; из них выходят неплохие охотники. Так как волки в природе охотятся коллективно, то и их полусобачьи потомки составляют в этом деле хороший тандем с хозяином-охотником. Серый был волком всего на одну четверть, а выглядел им на все сто процентов! Бывает ведь такое.
И чем больше проглядывал волк в раскосых глазах щенка, тем недовольнее смотрел на него хозяин. Он вообще не любил волков, и мать Серого попала к нему лишь по просьбе его сына, да и то потому, что она-то как раз на волка ничуть не походила. Мысль, что зря не уничтожен этот «волчонок», свербила у него в голове назойливой мухой и не давала покоя.
Прошел месяц, в доме появлялись и уходили чужие люди, унося с собой понравившихся щенков, остался один лишь Серый. Не то чтобы он никому не понравился, нет! Как раз напротив, на него первого обращали внимание: «Какой крупный, крепкий, а лапы-то, а грудь!», а потом выбирали более обычного братца. Один старик, забравший последнего щенка, сказал хозяину: «Серый-то конечно хорош, но никто его не возьмет, он же чистой воды — волк. Кому нужна такая «головная боль», вдруг пойдет в зверя не только внешне?» На этом разговоре и решилась бы судьба Серого, да вот не решилась! На другой день, со щенком в мешке хозяин отправился к реке. Намерения его не вызывали сомнений. Серый как будто чуял свою беду: он отчаянно скулил, пытался выбраться и шумно барахтался в темноте, чем довел человека буквально до бешенства: «Вот вражонок, чует погибель, обычный щенок и не ворохнулся бы», — ворчал он всю дорогу. А у самой речки события приняли другой оборот. «Эй, сосед, ты никак грех на душу взять решил?»- поинтересовался ранний рыбак. — «Покажи хоть, что за зверь?» Мешок был развязан, и щенок, выбравшись на волю, со всех ног бросился к незнакомому человеку. Инстинкт Зверя подсказал ему верное направление, через минуту он оказался за пазухой у своего нового хозяина. И никакие уговоры не разубедили того в правильности решения. Так у Серого появился надежный дом, любящий хозяин, а что еще надо собаке для счастья!
Рос он очень быстро, лапы становились толще, крепче, грудь и плечи украсили сильные мускулы, он давно обогнал в развитии своих братьев, сестер и сверстников. Настал момент, и щенок-подросток захотел присоединиться к поселковой стае: ему уже не хватало общения с хозяином, хотелось общества себе подобных. Практически во всех таежных деревнях и поселках в неохотничий сезон собаки ведут полустайный образ жизни.
После обеда стая собирается за селом. Собаки охотятся на грызунов, дерутся и мирятся, играют и просто лежат на солнышке. И вот Серый отправился в стаю. Приняли его как-то очень уж настороженно. Не особо храбрые, принюхавшись, поспешили прочь, кобели-забияки, среди которых был и отец Серого, ощетинились и оскалились так, что нечего было и думать о каких-то дружеских отношениях. В следующий миг вспыхнула драка, и если бы не хозяин, неизвестно, было бы о чем рассказывать дальше.
Да, досталось Серому в тот раз! Но он был молод, не труслив, сильнее многих, просто не хватало опыта, и он стал добывать его. Все реже и реже приходилось зализывать раны, все меньше стало желающих померяться силой с молодым псом. Ну, а когда его же отец оказался поверженным и с позором скрылся в собственном дворе, наступил перелом в отношении стаи и Серого.
Закономерно было бы предположить, что он стал лидером, вожаком и т.д., но не тут-то было. Стая не смогла сломать Серого — она стала его игнорировать, отвернулась от него! Происходило примерно то же, что в шумной компании при появлении человека, всем неприятного: замолкает разговор, в воздухе настороженность и напряжение. Так и тут, стоило Серому приблизиться к беспечно играющим сверстникам, веселье их улетучивалось и все расходились как бы по своим делам. И это при том, что Серый вообще никогда не затевал драк, только защищался.
Да и драки стали довольно редки, вспыхивали в отсутствие Серого, а при его появлении все драчуны, попав под холодный, не собачий взгляд, разбегались, кто куда. Вскоре и совсем никто из собак не стал с ним общаться, Серый стал изгоем среди своих сородичей!
Изгнанный таким нетрадиционным способом, Серый сам создал свою стаю. Это был он и его хозяин. Дружба их росла с каждым днем, охотничьи вылазки ее здорово укрепляли. Каждый понимал другого с полуслова, каждый готов был броситься на помощь, не раздумывая. Такие отношения возможны лишь при полном доверии, открытости друг другу и всепрощающей любви. У двоих все это было, и, казалось, никто и ничто им не помешает.
Окончился первый охотничий сезон у Серого и его хозяина. В дни вынужденного безделья пес пролеживал на порожке дома, провожая пристальным взглядом идущих мимо. Вот этот-то стальной, пронизывающий взгляд и сыграл недобрую службу. «Что за пес у тебя, не собака, а волчище! Вон клыки-то какие, а глаза, как глянет -жутко становится, привязывал бы ты его, а то чего доброго набросится на кого'» — частенько приходилось слышать хозяину. Но он лишь отмахивался, он-то знал другие глаза, горящие любовью, добротой, преданностью.
Но пришла беда.
Как-то возвращался Серый с ближайшего поля, удачно помышковав, и вдруг дорогу ему неожиданно преградил огромный рыжий барбос с разорванным ухом и шрамом через всю морду. Был он новичком в здешних местах и горел желанием сразиться и победить. Сначала Серый пытался уйти от драки, свернув в сторону, но рыжий бросился ему наперерез и вонзил свои клыки в упругое плечо. Закипела драка, но не надолго. Нахал быстро понял, что зря связался с таким бойцом. Не долго думая, он решил сдаться и принял позу подчинения. Драка тут же прекратилась. Постояв немного над поверженным врагом, Серый намерился удалиться, повернулся к лежащему спиной, но в эту минуту то ли гордость захлестнула поверженного то ли еще что, но он вскочил и вцепился в ногу победителя.
Это было нарушением закона, и нарушитель должен был быть наказан за дерзость и подлость! Серый стряхнул с себя рыжего пса, изловчившись, схватил его за горло и начал сдавливать все сильней и сильней. Противник уже не сопротивлялся, но стальные челюсти полуволка железным капканом держали уже безжизненное тело. За этим занятием и застали его соседи.
Слава, и добрая и дурная, разносится быстро. Серого с тех пор иначе как «волком» и не называли. Его зубам приписали много «подвигов», пропажу всех собак за последний год, пару зарезанных овец и даже множество задушенных и украденных кур, хотя это уж могли бы оставить на совести лис. «Подожди, скоро он и на людей перейдет, пристрелить его надо, чтоб не было беды, а то в зоопарк сдать. Все знают: как волка не корми…» Один только хозяин защищал Серого, не верил он страшным подробностям похождений якобы его пса, но боялся соседского гнева, поэтому решил привязать от греха. Так Серый стал изгоем и среди людей.
Удивительная вещь получается! Серый пришел в стаю с открытой душой В нем не было злобы, коварства. того. чего в других более чем предостаточно, он лишь хотел быть среди своих. Но в нем не было и подхалимства, не умел он пресмыкаться, хотел быть на равных со стаей. Упади он при первой драке на спину, не окажи сопротивления — глядишь, было бы все по-другому. Но если ты силен, горд и благороден, то скорее всего будешь обречен на одиночество.
А, люди, чем они оказались лучше стаи его соплеменников?! Они просто нашли себе «козла отпущения». Ведь в драках за год погибает по 2-3 собаки, но для других это не стало криминалом. А Серый — он же волк, убийца! У него не такие глаза, он не лает, подходит неслышно, машет хвостом лишь хозяину, гордо смотрит на все и вся в полной уверенности. Он не такой, как все, а значит- враг!
Но пока есть на свете хоть один, кто тебе верит — жить можно! Рядом был любящий хозяин, а этого достаточно.
Но тучи продолжали сгущаться над Серым. В соседней деревне зарезаны восемь овец, кто виноват? Конечно, опять он. Во двор пришла целая делегация. Долго убеждал хозяин сельчан, что не виноват его пес, сидит он на привязи, не гуляет. Но как же тяжело расстаться с удобным обвиняемым! «Да ему ничего не стоит из ошейника вывернуться, а потом назад влезть, так даже обычные собаки делают, а этот и подавно. Вон уставился! Того и гляди в горло вцепится»,- предположения, одно фантастичней другого, сыпались со всех сторон. Люди «накручивали» себя сами, тут же начинали верить в самые неправдоподобные свои высказывания. «Стадное» чувство — великая вещь. Хозяин подошел к Серому, потрепал за загривок, потрогал ошейник: ‘Может, и правда ты вредишь, а? Ошейник на тебе свободный». И что-то в его голосе было не так. Какая-то нотка, дрожащая и скользкая. Серый заглянул в глаза хозяина, а тот отвернулся, но доли секунды хватило, чтобы увидеть в них страх. Страх! Хозяин, который верил, любил собаку, который доверял и защищал, поддался проклятому «стадному» чувству недоверия. он сомневался теперь во всем: в преданности Серого, в крепости его привязи, даже в том, что выходя ночью покурить, видел его в будке. Хозяин больше не верил Серому! Мало этого, он его опасался, почти боялся — и это было невыносимо чувствовать псу.
Толпа с угрозами разошлась, и, между прочим, в пылу обвинений никто не обратил внимания на замечание одного охотника о том, что в окрестностях появилась волчья стая Вечером хозяин подтянул ошейник еще на одно деление, постоял рядом, неуверенно как-то потрепал по шее. И опять этот противный запах страха почуял Серый, Все было кончено. У него не было больше хозяина. Там, где поселились недоверие и страх, нет места любви и дружбе.
Гулко захлопнулась дверь дома, как будто дверь сердца, и перед закрытой дверью остались одиночество плоска. Наступила ночь. Огромная луна освещала грустный мир. Отчаяние сковывало тело и душу Серого, никогда ему не было так плохо, — хотелось бежать, а потом упасть и ничего не чувствовать никогда! Пес вспрыгнул на будку, поднял морду вверх и впервые завыл Протяжный холодящий тоскливый вой разнесся над спящим селом. И никто не поддержал его’ не взбреха, не визга. Серый в одиночестве оплакивал свою беду: предательство хозяина, обиду на сородичей, жаловался в пустоту, разве что желтой луне, и не ждал понимания ни от кого, никому не верил. И только через два дома мать Серого робко отозвалась, пожалев своего несчастного сына, да и то, испугавшись нахлынувших чувств, поджала хвост, задрожала и спряталась в будку.
Серый замолчал, безнадежно вслушиваясь в тишину. И вдруг он услышал, и сам не поверил сначала! Услышал ответный вой. Пел волк. Сначала один, потом к голосу присоединились еще и еще, и через некоторое время голоса слились в одну сильную песнь. Впервые Серый слышал Стаю. Волки пели о привольных просторах, бескрайних полях и дремучих лесах, о свободе, дороже которой нет ничего на свете. Стая звала одинокого волка. И Серый согласился им стать.
Скинуть ошейник было и впрямь не так уж трудно, и через минуту свободный волк летел к лесу. Он не оглянулся, ни о чем не пожалел, он был Волком.
С тех пор прошло полтора года. Хозяин отчаялся найти и вернуть Серого, хотя по привычке иногда звал его, зайдя в глубь леса. А однажды увидел на взгорке стаю волков. Впереди уверенно и не спеша шел кронам сильный зверь стального цвета с черным «ремнем» по спине, с пушистым серповидным хвостом. Хозяин крикнул раз, другой, стая засеменила прочь. Вожак же долго стоял на пригорке и смотрел на человека, а потом пошел за стаей, все так же не спеша, полным достоинства и, как показалось хозяину, презрения, спокойным шагом.
И волки все наглели и наглели. Окрестности стонали от их набегов. Не помогали ни капканы, ни хитроумные ловушки. Стая была как заговоренная. Опытный вожак уводил ее с опасных мест, налеты совершались непред, угадано и жестоко.
Терпеть такой разбой не стало сил. Было решено устроить большую облаву.
И все было, как в кино: и стаю гнали по флажковому коридору и близок был конец Последним бежал Серый, но он, в отличие от стаи, предчувствовал финал этой смертельной гонки, знал, что можно ждать от людей. Поэтому в середине пути он, коротко рявкнув, прыгнул в сторону, через ненавистные красные тряпки. Oт неожиданности люди не сразу сориентировались, и еще три волка, преодолев страх, ушли из коридора вслед за вожаком. Раздались запоздалые выстрелы, но лишь один достиг цели, переярок не успел укрыться в подлеске. А остальная стая продолжала стремительный бег к своей смерти. Так закончилась эта охота.
Серый ушел из этих мест, и о волках года два не слыхали. Со временем люди по-другому стали отзываться о прошлых событиях. Многие теперь соглашались, что, пожалуй, зря тогда ополчились на Серого, похоже, в большинстве бед он и не виноват был вовсе, в общем, зря травили пса. Потому он и ушел к волкам, что люди оказались хуже них Что ж, оправдание задним числом тоже оправдание, хотя и никчемное.
Однажды к хозяину пришел сосед, попросил лопату. Нашел-де логово, волчицу выследил и убил, а волчат надо достать. Пошли вдвоем. Всю дорогу удивлялись, что вернулась какая-то бедолага на старое место. Дошли, стали копать с двух сторон. Хозяин увидел в глубине логова пять пар испуганных светящихся глаз, услышал писк и поскуливание. Он нагнулся к норе:
«Что, не повезло вам, ребята?» И вдруг на его голос из глубины гнезда. покачиваясь на неокрепших ногах, вышел волчонок. Такого ожидать было трудно! На человека смотрели два мутно-карих, совсем не волчьих глаза, хвостик неуверенно выполз из — под живота и закрутился баранкой на спине. В довершение всего хозяин услышал натуральное «Гав» и застыл в оцепенении. Хотя, чему удивляться. Если предположить, что отцом малыша был Серый, что вполне логично, то ведь у него даже больше четверти собачьей крови получается. Вот и весь фокус.
Человек протянул зверю открытую ладонь и предложил стать собакой, а тот, не долго думая, согласился. Даже быстрей, чем когда-то его отец согласился стать волком. Так у хозяина появилась Собака, а у собаки Хозяин. И все вернулось на круги своя.

Марина Исайкина
«Охота» №2 – 1998

Назад к содержанию.