На сегодняшний день в рассмотренной нами литературе точного определения термина «охотничий инстинкт» мы не обнаружили. Очевидно, такое положение связано со специализацией различных пород промысловых собак. Но следует отметить, что от многих пород требуется широкий набор функциональных качеств. Например, в задачу такс входит не только выгонка зверя из норы, но и преследование этого зверя по следу в случаях, когда охотник не успевает добыть животное. Аналогичная ситуация наблюдается с охотничьими лайками. От большинства лаек требуется самостоятельный поиск животного и полайка, если охота ведется на пушного зверька, или преследование, задержка и активное облаивание (при необходимости с болевыми хватками) крупного зверя, такого, как медведь, кабан, нередко лось. При этом многие охотники и кинологи указывают на наличие у собак охотничьей страсти, без которой собака будет непригодна к использованию на промысле.
Исходя из изложенного можно прийти к выводу, что степень развитости рабочих качеств зависит от степени выраженности охотничьего инстинкта. Например, А.Т. Войлочников и С.Д. Войлочникова (1982) прямо указывают на обозначенную взаимосвязь.
На основании таких заключений некоторые кинологи рекомендуют проводить проверку развитости охотничьего инстинкта. С подобной позицией мы не можем полностью согласиться, опираясь на знание психологических основ поведения хищных млекопитающих, и считаем, что понятие «охотничий инстинкт» иногда подменяет необходимую для анализа полевых качеств терминологию.
На основе имеющихся в литературе сведений под охотничьим инстинктом следует понимать поиск зверя, его преследование (скрадывание), задержание и славливание с целью добычи. Но в охотничьем собаководстве имеется немало указаний на возможность вычленения отдельных элементов охотничьего поведения собак и развития данных элементов в самостоятельный поведенческий акт. Например, стойка легавых оказалась возможной к самостоятельному выделению и развитию, а нападение на птицу оказалось возможным к нивелированию (ликвидации) независимо от остальных элементов охотничьего поведения данной группы пород. У фокстерьеров, такс и ягдтерьеров самостоятельному развитию поддается такой элемент охотничьего поведения, как нападение на животное. Подобное наблюдается в преследовании зверя гончими.
Изложенное указывает на то, что охотничьего инстинкта как самостоятельного и целостного явления в психике животных не существует. Под ним следует понимать комплекс инстинктов, активируемых одной мотивацией и группой сходных по направленности ключевых раздражителей (механизмов, приводящих в действие тот или иной поведенческий акт). Таким образом, охотничье поведение имеет структуру и реализуется в основном через три инстинктивных поведенческих акта: ориентировочную реакцию (обследование нового места или местности с поиском признаков присутствия животных), инстинкт преследования и активно-оборонительную реакцию (проявление агрессии к зверю). Необходимо отметить, что степень выраженности того или иного инстинкта во многом зависит от процентного значения типа высшей нервной деятельности (ВНД) в психике, приводящего данный инстинкт в действие (Плосков, 2004; Пермяков, Заболотских, 2006). Другими словами, каждому типу ВНД соответствует определенная группа инстинктов, и наоборот. Следовательно, каждый инстинкт из структуры охотничьего поведения приводится в действие несколько различными группами по соотношению в них типов ВНД. Например, ориентировочная реакция определяется в значительной степени сангвинией и отчасти холерией меланхолического типа (Пермяков, Заболотских, 2007), которая часто проявляется в форме игры и придает азарт охотничьему поведению собак. Инстинкт преследования определяется флегматией, немного меланхолией, а также холерией меланхолического типа. Активно-оборонительная реакция определяется холерией и сангвинией.
Исходя из сказанного, становится понятным, что говорить о единой методике проверки охотничьего инстинкта нецелесообразно. Это связано с тем, что в таком случае необходимо применять методы, выявляющие типы ВНД, которые соответствуют той или иной инстинктивной реакции охотничьего поведения собаки.
Таким образом, употребление термина «охотничий инстинкт» к породам собак, обладающих многофункциональностью в работе, с позиции зоопсихологии некорректно. Что касается строго специализированных пород охотничьих собак, то понятие «охотничий инстинкт» вполне соответствует тому элементу охотничьего поведения, который в данной породе наиболее развит.
Иван Пермяков, аспирант
Юрий Заболотских, доктор биологических наук, профессор
«Российская Охотничья Газета» №24(776) от 10.06.2009