(В порядке обсуждения)
Говорят, что никакая собака не покажет охотнику в лесу столько зверя и птицы, сколько разыщет хорошо натасканная лайка. Это именно так. Подобной универсальности не имеет ни одна какая-либо другая порода. Лайку можно использовать на охоте на пушных и копытных животных, а также по боровой, болотной и водоплавающей дичи.
В настоящее время лайка нашла широкое распространение в центральных областях, в частности в Москве и Подмосковье. Данные Московских выставок охотничьих собак, являющихся, как известно, межобластными выставками, так как в них участвуют экспоненты из Тулы, Калинина, Горького, Калуги, Владимира, Ижевска и Ярославля, дают следующие показатели количества выставленных за последние годы лаек: в 1957 году — 175, 1958 — 211 и 1959 году — 234. Эти цифры наглядно подтверждают ежегодный прирост. В связи с этим справедливо поставить вопрос: целесообразно ли широкое распространение и культивирование лаек в центральных областях и, в частности в Подмосковье. Ведь лайка является больше промысловой собакой, чем спортивной.
Есть ли в центральных областях промысловые звери и птицы? Есть, но запасы их, кроме лося, настолько ничтожны, что практически охота на них или вовсе запрещена, или проводится по лицензиям в строго ограниченных размерах. И выходит, что с лайкой в Подмосковье можно охотиться только по белке, водоплавающей и частично боровой дичи. Но и запасы белки ничтожны. На практике получается, что в Подмосковье лайку можно использовать по очень ограниченному перечню птиц и зверей. Это обстоятельство невольно приводит к выводу, что в центральных областях и особенно в Подмосковье для натаски и работы лайки создаются весьма неблагоприятные условия, что отрицательно сказывается на рабочих качествах лайки и ведет к снижению уровня породы в целом. Владелец же лайки, рискнувший натаскивать или охотиться с ней по глухарю, кунице, норке, кабану, лосю и некоторым другим животным, нарушает установленные правила охоты.
В связи с этим мне вспоминается одно письмо, присланное в редакцию журнала гражданином Ж., жителем ст. Опалиха из Подмосковья. Он пишет: «Раньше я жил на Дальнем Востоке, а теперь переехал в Подмосковье, но с лайкой расстаться не могу. Посоветуйте, как ее отучить гонять лосей». Увы, такую драму переживают многие лаечники Подмосковья.
Если допустить, что охота с лайкой проводится только по дозволенной дичи, то и тогда, принимая во внимание добычливость лайки и скудность фауны, применение ее во все возрастающих с каждым годом размерах нанесет большой ущерб охотничьему хозяйству. Если согласиться с дальнейшим увеличением поголовья лаек в центральных областях, значит пойти на еще большее обеднение наших охотничьих угодий. Разносторонность охотничьих качеств лайки подсказывает, что ее применение было и будет наиболее целесообразным в районах, богатых зверем и птицей, чему соответствует Сибирь, Дальний Восток и Север. Истинные любители живой природы должны поднять свой голос против чрезмерного увлечения разведением лаек в центральных областях и, в частности, в Подмосковье.
И. Виноградов
“Охота и охотничье хозяйство” №4 – 1961
* * *
Отклики на данную статью: охотники-спортсмены о лайке.
Не вставлять палки в колеса.
Вопрос о том, нужна ли лайка в Подмосковье, поднятый на страницах журнала И. Виноградовым, является, по меньшей мере, праздным. Праздность вопроса очевидна хотя бы из того, что лайку держат многие охотники Москвы и Подмосковья, держат потому, что она им нужна.
Товарищ Виноградов утверждает, что лайка универсальна, баснословно добычлива, и делает вывод, что удел лайки — быть только промысловой собакой в Сибири. Ему невдомек, что на свете нет ни одной породы собак, которую можно было бы назвать действительно универсальной, ибо все породы специализированы.
И. Виноградов наивно верит, что после лайки в лесу ничего не остается — столь она добычлива! По-видимому, он не знает, что лайка даже при охоте на белку, находит не более 1/4 — 1/3 зверьков, а остальных пропускает, не обнаруживая.
Автор статьи далек от элементарного знания биологии лесных зверей. Он не знает, что численность белки из года в год резко меняется, что в Подмосковье белки бывает очень много, что ее численность здесь выше, чем в таежных районах с однообразными лесными насаждениями.
Рискованно утверждение И. Виноградова, что всякий охотник, вышедший на охоту с лайкой на лося, куницу, кабана,— браконьер. Автор необоснованно поносит лаек, а заодно и их владельцев.
Не менее странно звучат предложения — ограничить разведение лаек, охоту с ними.
Государство уделяет большое внимание разведению лаек, выделяются большие денежные средства на лайководство (организация выставок, выводок, испытаний и т. д.), создан ряд питомников лаек. И. Виноградов не видит, что секции лаек есть при каждом обществе охотников — в Москве, в Ленинграде, в Иванове, в Ярославле и т. д.
Что ж, выходит, что сотни тысяч охотников-лаечников ошибаются, один Виноградов прав?
Товарищ Виноградов вносит предложение об увеличении дичи в Подмосковье путем запрещения охоты с лайкой. Он идет по ложному и вредному пути, ибо суть его предложения — ослабить техническую вооруженность охотника-спортсмена, запретив ему брать с собою собаку. Но ведь не та или иная порода собак влияет на состояние запасов дичи, а сами охотники. Без охотника ни одна собака ничего сделать не может.
Дело сохранения и рационального использования охотничьего фонда не может идти по пути сокращения или ликвидации пород охотничьих собак и вообще ослабления технического оснащения охотника. Сохранение дичи, увеличение ее запасов, рациональное ее использование могут быть достигнуты лишь при упорядочении охоты путем фактического закрепления угодий за пользователями, введения реальных норм отстрела, путем создания благоприятных условий для размножения дичи.
Нужно считать заслугой охотников, что они из примитивных отродий лаек создают культурные породы их для спортивной и промысловой охоты. Это нужно всячески приветствовать и поощрять, а не вставлять охотникам палки в колеса.
Н. Волков, эксперт и судья Всероссийской категории
* * *
Необоснованные обвинения.
Нас удивляют выступления некоторых товарищей против использования лайки любителями во время летне-осенней охоты. Авторы подобных статей стремятся приписать ей невероятные способности истреблять все живое и считают лайку лишь зверовой, промысловой собакой. Однако в действительности наша отечественная лайка — разносторонняя охотничья собака — очень послушна, умна и хорошо поддается самой сложной дрессировке. Она вполне заменяет любую охотничью собаку других пород. Охотники-любители оценили в ней эти качества, развили их. Многие лайки легко приучаются делать задержку (подобие стойки) при подходе к дичи и осторожно приносят в зубах подраненную птицу, отнюдь не теряя от этого своих промысловых качеств.
Чем же вызваны столь резкие высказывания против этой собаки?
Выступая на собрании любителей лаек Ивановского общества охотников, председатель секции собаководства И. Фирстов заявил: «Охотники с лайками мешают охоте с легавыми собаками, лайка разгоняет и перемещает выводки боровой дичи. Она должна быть переселена в северные, отдаленные районы как промысловая собака. Если хотите иметь универсальных собак, то заводите немецких длинношерстных!»
На самом деле, если с лайкой удается взять из выводка одного, редко двух тетеревов, то охотнику с легавой собакой нетрудно взять весь выводок.
Очевидны преимущества лайки при охоте по водоплавающей дичи. Лайке не страшны болотные крепи, она легко достает убитую или подраненную дичь. Однако даже лайка не всегда может поймать легкораненого подранка, так как любая утка хорошо ныряет и таится.
Утверждения, что лайка является истребителем дичи — плод охотничьего невежества. На собрании секции собаководства в Иванове выступавшие товарищи единогласно и категорически опровергали это нелепое обвинение лайки. Лайка ничем не отличается в отношении добычливости от других пород охотничьих собак. Пернатая дичь в день открытия охоты уже «на крыле», но если и будет случайно пойман собакой молодой тетеревенок или «хлопун», то он входит в норму отстрела охотника. Следовательно, говорить об истреблении дичи собаками, находящимися при охотнике, вообще нет никакого смысла. Если же речь идет об истреблении лайкой зайцев, то молодой зайчонок может в равной мере пострадать от любой собаки.
Н. Ланг, охотник
* * *
Нам не нужна такая собака.
Вопрос о лайке поднят не случайно. Он волновал охотничью общественность давно.
Лайку в центральных областях РСФСР начали усиленно культивировать и распространять около тридцати лет тому назад. Существовавший некогда «Всекохотсоюз» признавал охотников только промысловиков и полупромысловиков. Всех охотников делили на эти две группы, иного мерила не знали. Об охотнике судили по добыче им зверей и птиц. Спортивная охота была в загоне.
В этих условиях родилась идея универсальной собаки,— собаки, с которой чуть ли не круглый год можно добывать зверя и птицу, опустошая угодья. Универсальной собакой была провозглашена лайка.
Каково же положение с лайкой в настоящее время? Те, кто держат эту породу, охотятся с ней с августа и до конца сезона охоты. Трудно сказать, на какого зверя или птицу не охотятся владельцы «универсальной» собаки. А натаска? Она не регламентирована никакими сроками. Летом лайку натаскивают наравне с легавыми и спаниелями по дичи, ближе к осени ее начинают тренировать по зверю.
И, наконец, самое основное — получает ли охотник-спортсмен эстетическое удовольствие от охоты с лайкой?
Возьмем нашу Калужскую область. Здесь с лайкой могут добывать водоплавающую дичь, но для охотника-спортсмена это не представляет интереса. В Калужской области можно было бы с лайкой охотиться на белку и куницу. Но белки настолько мало, что ставится вопрос о запрете охоты на этого зверя. Куницу добывают по лицензиям и в строго ограниченном количестве.
Отвечая на вопрос, поставленный в статье о лайке, секция кровного собаководства Калужского областного общества охотников считает, что лайка в наших условиях не нужна.
По поручению секции собаководства Калужского общества охотников
А. Марин
“Охота и охотничье хозяйство” №3 – 1962
* * *
О лайке в центральных областях.
(Обзор писем читателей)
В № 4 журнала за 1961 год была опубликована статья И. Виноградова «Нужна ли лайка в Подмосковье?» Статья вызвала многочисленные отклики охотников, собаководов, охотоведов, кинологов. Подавляющее большинство товарищей, приславших отклики, решительно осуждает основные положения, выдвинутые И. Виноградовым в его статье. Только в пяти письмах выражается полная поддержка его взглядов.
Авторы, поддерживающие Виноградова, заявляют, что лайка не нужна охотникам-спортсменам центральных областей (в частности, Московской области), что надо принять меры к сокращению поголовья лаек в этих областях. В защиту своей точки зрения они приводят ряд аргументов, сводящихся к следующему.
В центральных областях мало объектов для охоты с лайкой, а запасы белки ничтожны. Лайки причиняют ущерб угодьям, так как во время охоты ловят и уничтожают много птиц и зверей. Универсальная собака не нужна охотнику-спортсмену, это не укладывается в классические традиции русской охоты. Охотник, работающий с лайкой, не получает эстетического удовольствия — лайка не спортивная, а промысловая собака. Разведение лаек в условиях Московской области, особенно в городских условиях, ведет к ухудшению породы и снижению рабочих качеств собаки.
Следует заметить, что все эти аргументы не подтверждены научно или фактически обоснованными доказательствами. Поэтому многочисленные защитники спортивной охоты с лайкой без особого труда опровергают выдвинутые против нее обвинения. Во многих письмах подняты интересные и важные вопросы спортивной охоты с собаками. Изложить полностью содержание этих писем невозможно. Мы остановимся лишь на основных положениях, приводимых их авторами.
Постановка вопроса о том, нужна ли лайка охотнику-спортсмену в Московской области и вообще в центральных областях, неправомерна. Не вызывающий сомнения ответ на него дает сама жизнь. Лайка прочно вошла в число любимых спортсменами собак, стала их верным помощником. Количество лаек у охотников-любителей растет из года в год, чего не отрицает и тов. Виноградов. Охотники разводят лайку — значит, она им нужна. К такому выводу приходят Московская и Ленинградская секции любителей лаек и другие,
Большинство авторов писем категорически отвергает обвинение лайки в том, что во время охоты она причиняет существенный ущерб охотничьим животным. Об этом, в частности, пишут А. Головков из Алтайского края, Г. Сазанов из г. Казани, А. Куклев из Горьковской области, А. Федотов из г. Иваново, В. Одиноков из г. Калуги, Н. Пальников из Брянской области, И. Сальников из Костромской области, А. Казанов из г. Загорска, К. Панков из г. Ногинска, Н. Чудилин из г. Клина. Дело в том, что основное количество дичи отстреливается различными способами без собак. Ведь из 50 000 московских охотников только 4000 имеют собак, из них 600 — лаек. Следовательно, с лайками охотится только около одного процента организованных охотников Москвы и Московской области, и процент отстреливаемой с лайками дичи незначителен.
В период, когда открывается охота, боровая и водоплавающая дичь уже на крыле, и лайка в это время поймать ее не может. Конечно, отдельные, редкие случаи поимки птенцов боровой дичи из запоздалых выводков возможны. Но пойманная собакой птица идет в зачет добытой по норме дичи и, таким образом, эти явления не угрожают опустошением угодий. Страдает лишь сам охотник, вернее, эстетическая сторона охоты. Мы не говорим уже о том, что иногда дичь попадает в зубы легавых и собак других пород. Каждый опытный охотник может припомнить из своей практики случаи поимки дичи пойнтером, сеттером или континентальной легавой. Тем не менее, это никогда не вызывало призыва к запрещению охоты с легавой. Во всех таких случаях речь идет только о плохо натасканной и неправильно работающей собаке. Лишь бродячие, преимущественно беспородные собаки в период размножения дичи причиняют ей известный ущерб. Но нельзя же путать лайку с беспородной дворнягой!
Убедительны доводы охотников, оспаривающих преувеличенное представление о добычливости охоты с лайкой, когда добычливость приравнивают к истребительности (И. Михайлов из г. Новосибирска, В. Одиноков из г. Калуги, Б. Шныгин, В. Кун, П. Беляев, С. Добров и Г. Макаровский из Москвы, Звенигородская секция собаководства и другие). При охоте на боровую дичь легавые бывают более добычливыми собаками.» Именно с легавой можно взять почти весь выводок тетеревов, тогда как с лайкой едва ли добудешь из выводка одну-две птицы. Высокая же добычливость лаек на других охотах — положительное качество, свидетельствующее о мастерстве собаки. К этому надо стремиться, для этого так много стараний прилагают владельцы собак всех пород и егеря-натасчики. А число добытых птиц зависит только от человека, а не от собаки. Осуждение же мастерства работы собаки звучит, по меньшей мере, странно.
Следует учесть полезное свойство лаек разыскивать и подавать охотнику подранков или упавшую в заросли битую птицу. Уже поэтому охота с лайкой значительно рациональнее, чем охота без собаки, при которой много дичи теряется и, чтобы отстрелять положенные две-три штуки, нередко губят значительно большее число птиц. Об этом пишут А. Заболоцкий из г. Станислава, В. Грибков из г. Ленинграда, Ю. Шалепин из г. Калинина, А. Зубеев из г. Иваново, С. Варфоломеев из Ивановской области, В. Щербаков из Ярославской области, И. Сальников из Костромской области и ряд других.
Осуждение разносторонности лайки не находит поддержки у большинства читателей. Напротив, они подчеркивают, что разносторонность — ценное свойство охотничьей собаки. Охотнику-любителю трудно, а подчас и невозможно, держать двух-трех собак разных пород. А одну специализированную собаку (например, легавую) используют для охоты только два месяца в году. Любитель, помимо отпуска, имеет возможность бывать на охоте лишь раз в неделю. И то, что лайку, как разностороннюю собаку, можно использовать по разным объектам на протяжении полугода особенно привлекательно для охотника, шесть дней в неделю занятого на работе. Свойства же лайки таковы, что она сохраняет хорошие рабочие качества при чередовании охоты по разным видам дичи. Об этом говорит практика работы московских собаководов — некоторые из их питомцев за один год получают высокие оценки на испытаниях по утке, белке и медведю.
Заявлять, что от охоты с лайкой охотник не получает эстетического удовольствия, могут только люди, не имевшие этой собаки и не знающие охоты с ней. Чувство удовлетворения вызывает хорошая работа и легавых, и гончих, и лаек, и норных собак, и борзых.
Утверждение, что лайка не спортивная собака, а только промысловая основано на недоразумении и непонимании существа спортивной охоты. Как правильно замечает А. Куклев из Горьковской области, нет только «промысловых» или только «спортивных» собак, а есть промысловая и спортивная охота. И если охотник-любитель, занимаясь спортивной охотой, использует лайку, и она помогает ему в охоте, то эта охота и собака вполне спортивны. Нередко и легавую собаку используют для промысловой заготовки дичи. В этом случае и легавую можно назвать промысловой собакой.
Недоумение вызывает заявление о недостаточности объектов охоты и малочисленности белки в Московской области и в центральных областях вообще. Если численность объектов охоты с легавой местами сильно сократилась, то этого нельзя сказать о дичи, на которую охотятся в лайкой. В центральных областях главным объектом охоты с лайками все же остается белка. А белка в Московской области не только в отдельные годы, но и в среднем на единицу площади более многочисленна, чем во многих восточных и северных промысловых районах. Это нетрудно объяснить с позиций биологической и охотоведческой науки: при мозаичном сочетании хвойных, смешанных и лиственных лесов (в сравнительно благоприятном, мягком климате) обеспечивается большее разнообразие условий для жизни белки, чем в однородных многокилометровых массивах таежных лесов. Сама белка значительно более стойка к прямому воздействию со стороны человека, чем пернатая дичь, она быстрее размножается. Следовательно, для лайки в Московской области имеются более многочисленные объекты охоты.
Попытка обосновать ухудшение или вырождение лаек при разведении и воспитании в условиях городов и центральных областей страны совершенно несостоятельна, так как идет в разрез с широко известными фактами и с богатым опытом племенной работы секций собаководства Московского, Ленинградского и других обществ охотников. Вполне естественно, что и «теоретические» обоснования подобного взгляда (его наиболее полно высказал Ю. Нейман из Москвы) противоречат данным практики. Разговоры о различиях в условиях природной среды промысловых районов и Московской области, якобы отрицательно влияющих на лайку, неосновательны. Условия среды довольно резко различаются и в разных промысловых районах, но это не является основанием для того, чтобы привязывать широко распространенные породы собак к какой-либо ограниченной местности со строго определенными условиями.
Другое дело — условия содержания. Они, действительно, иногда резко различаются как у охотников-промысловиков, так и у любителей. Но ни И. Виноградов, ни Ю. Нейман не приводят никаких доказательств вреда содержания лаек у любителей.
Условия натаски в лесах центральной полосы сходны с условиями натаски во многих промысловых районах той же лесной зоны. Правда, промысловики имеют для этого больше времени, но охотники- спортсмены в этом отношении действуют более организованно. В их распоряжении имеются тренировочные станции, они проводят регулярные испытания собак и т. п. А то, что собака в промысловых районах иногда почти весь год бегает по лесу (и в этом случае, действительно, подвергается более «массированному» воздействию условий среды), представляет собой не желательный фактор правильного воспитания лайки, а нарушение охотничьих законов. Организованное промыслово-охотничье хозяйство предусматривает содержание собак в неохотничий период на привязи, без свободного рыскания по лесу. А натаска собак производится промысловиками в те же сроки, что и любителями.
Многие авторы писем подчеркивают еще одну важную сторону разведения лаек в Москве и в Центральных областях. Центральные области являются крупными центрами разведения лаек, где сосредоточено основное поголовье лучших по происхождению, по племенным данным, по экстерьеру и по рабочим качествам производителей. Это положение поддерживается повседневным трудом спортсменов- любителей, объединенных секциями собаководства. Не случайно на Алтайских и Вологодских межобластных состязаниях лаек 1961 года, проведенных с участием собак охотников-промысловиков, три из четырех призовых мест заняли московские собаки. Охотники-промысловики высоко ценят этих лаек. За последние два-три года только из Москвы и Московской области было разослано в другие области и края, в том числе и в отдаленные районы Севера, более 500 чистопородных лаек.
Каждому непредубежденному охотнику ясно, что ограничение прав любителей-лайководов, а тем более призыв к сокращению разведения лаек, не может не принести ущерба нашему охотничьему хозяйству. Принимая во внимание общегосударственные интересы и интересы охотников-спортсменов, следует пропагандировать разведение, совершенствование лаек и широкое применение их на охоте.
К сожалению, ошибочные взгляды на охоту с собаками и на некоторые породы собак как якобы вредные для охоты и охотничьего хозяйства живучи и иногда находят отражение в местных постановлениях и правилах.
В правилах охоты на территории Украинской ССР, изданных в 1959 году, совершенно неосновательно запрещена охота с борзыми и лайками.
Главное управление по делам охотничьего хозяйства и заповедников при Совете Министров РСС утвердило в 1961 году правила охоты, в которых запрещалась летне-осенная охота по пернатой дичи с лайками. Однако впоследствии этот пункт изменен и местным госохотинспекциям было предоставлено право разрешать летне-осеннюю охоту с лайками исходя из местных условий.
При разнообразии в нашей стране угодий, объектов охоты, вкусов, склонностей и других условий, определяющих привязанности охотников, надо пропагандировать и приветствовать охоту с собаками самых различных пород, в том числе и с лайкой. Этого требуют интересы охотничьего промысла и всего нашего охотничьего хозяйства. А заботы о сохранении и приумножении запасов дичи следует направлять не по ложному пути сокращения охоты с собаками, а по линии расширения воспроизводственных мероприятий, борьбы с нарушениями охотничьих законов и разумного нормирования добычи зверей и птицы.
Никифоров Л., кандидат биологических наук
“Охота и охотничье хозяйство” №4 – 1962
* * *
Необоснованные ограничения.
Еще пять лет тому назад охота на болотную и водоплавающую дичь разрешалась у нас со всеми аппортирующими собаками, а том числе и с лайками. И это было правильно.
Но в 1961 году в РСФСР были выпущены типовые правила летне-осенней охоты, § 19, пункт «г» которых запрещал охоту с лайкой на боровую и водоплавающую дичь, а § 20, пункт «а», разрешал натаску собак по болотной и водоплавающей дичи лишь за две недели до открытия охоты (для работающего человека — это всего два выходных дня). Главными аргументами запрещения охоты с лайкой по перу послужили якобы «неспортивность» этой собаки, ее «чрезмерная добычливость» и, главное, какой-то особый ущерб, приносимый лайкой охотничьим животным и ведущий к обеднению угодий, Все эти аргументы основаны на заблуждении, представлении о лайке, как о каком-то полудиком, голодном и недисциплинированном создании.
Как охотничья и аппортирующая собака лайка уже более тридцати лет используется для спортивной охоты. При этом охота с ней на боровую дичь несравнимо менее добычлива, нежели с легавой. К тому же добычливость какой бы то ни было собаки нельзя считать основанием запрещения охоты с ней, так как количество добытой дичи зависит только от охотника, но ни в коем случае не от собаки; от последней зависит лишь способ охоты, ее спортивный интерес и эмоциональная насыщенность.
Столь же неверно утверждать, что охота с лайкой ведет к уменьшению запасов дичи, забывая об истинных причинах оскудения угодий птицей и зверем (осушение болот, рубка леса, неумелое применение и бесхозяйственное хранение ядохимикатов; неблагоприятные погодные условия в период гнездования; интенсивная посещаемость угодий людьми и особенно скотом, то есть беспокойство в период размножения и роста молодняка; эпизоотии, хищническая деятельность браконьеров, в том числа на зимовках птиц; отсутствие в стране единых правил и сроков охоты, и много других причин. Более того: разговор, будто применение собаки ведет к оскудению фауны, просто вреден, так как перекладывает ответственность за этот ущерб с действительных виновников не мнимых, отвлекает внимание от истинных причин сокращения численности полезных животных, расхолаживает борьбу за их сохранение.
Общеизвестно, что за рубежом (например, в ГДР, Чехословакии, Румынии) на боровую и водоплавающую дичь охотятся только с собаками; без них охота запрещена. Для чего это делается? Только для того, чтобы разумно и бережливо использовать запасы дичи.
Неудачное нововведение ущемило интересы широких масс охотников-спортсменов с лайкой (да отчасти и с легавыми), повредило племенной и селекционной работе по совершенствованию пород отечественных спортивно-промысловых собак.
Более чем неудачные пункты типовых правил летне-осенней охоты и необдуманная публикация журналом вреднейшей заметки И. Виноградова «Нужна ли лайка под Москвой?» (№4 журнала за 1961 год) вызвали массовые протесты широкой охотничьей общественности. Более 150 человек секции любителей лаек Московского общества охотников направили в августе 1961 года официальный протест Росохотрыбоповсоюзу. Такие же протесты поступили из Ленинградской, Владимирской, Новгородской и других центральных областей. В защиту «прав» лейки высказались доктора наук Н. П. Наумов, В. Г. Гептнер, Л. В. Крушинский и другие ученые. В журнале «Охота и охотничье хозяйство» в защиту охоты с лайкой выступил кандидат биологических наук Л. П. Никифоров.
В настоящее время упомянутые параграфы и пункты Главохотой отменены; право решать этот вопрос предоставлено областным госохотинспекциям и обществам охотников.
В 1964 году (№ 11 журнала) опубликован проект типовых правил охоты. Ими охота с легавыми и лайками на болотную и водоплавающую дичь уже предусмотрена, и мы надеемся, что теперь не найдется никого, кто был бы способен погубить все хорошее и полезное в этом большом и ответственном, деле.
Мы считаем, что у нас надо практиковать прежде всего коллективные охоты по перу с собаками, с обязательным участием егеря. Участие представителя хозяйства гарантирует отстрел в пределах нормы и позволит избежать потерю подранков. Помимо того, каждый охотник с собакой в этом случае становится как бы общественным контролером, будучи и сам под контролем коллектива, участвующего в охоте.
Мы готовили это выступление, как открытое письмо, адресованное нашим руководящим охотничьим организациям. Оно обсуждалось и одобрено на заседании бюро секции любителей лаек при МООиР с участием свыше 100 человек актива секции. Мы уверены, что подавляющему большинству советских охотников чужды интересы «мясозаготовителя»: охотник наш становится спортсменом, хозяином угодий, всей душой любит живую природу, оберегает ее. Ему надо и можно доверять.
По поручению секции председатель бюро В.Григорьев, секретарь Л. Ушакова, члены бюро по полевой работе с лайками В. Абрамов, П. Беляев, А. Васильев
“Охота и охотничье хозяйство” №4 – 1966
* * *
Не посоветовавшись с общественностью.
Право разрешать или запрещать охоту с лайкой в летне-осенний сезон предоставлено теперь Главохотой РСФСР госохотинспекции при облисполкомах, Ленинградская областная госохотинспекция, не посоветовавшись с общественностью, в прошлом году охоту с лайкой в области запретила. Это решение противоречит интересам основной массы охотников и принципам спортивной охоты. Утверждение, что лайка — собака не спортивная, а только промысловая, основано на непонимании существа любительской охоты.
Если охотник-любитель использует лайку, и она помогает ему в охоте, то и охота эта, и собака вполне спортивны. Применяется она преимущественно для охоты на глухарей, тетеревов и уток. Лайка разыскивает и подает охотнику подранков или упавшую в заросли битую птицу. Уже по одному этому охота с ней, несомненно, рациональнее, чем без нее, когда много дичи теряется; ведь чтобы без собаки добыть положенные две-три птицы, охотнику нередко приходится отстреливать их куда больше.
Запрещение охоты с лайкой вредно, так как ослабляет техническую вооруженность охотника-спортсмена. Ведь не порода собак влияет на состояние запасов дичи, а сами охотники. Без охотника собака ничего сделать не может. Число добытых птиц зависит только от человека, а не от собаки.
Утверждение, будто лайка является истребителем дичи — вымысел. В день открытия охоты дичь уже на крыле, и если будет случайно пойман (любой собакой) молодой тетеревенок или хлопунец, то он входит в норму отстрела охотника. При охоте на боровую дичь легавые более добычливы, нежели лайка.
Москва и Ленинград — основные поставщики чистопородных лаек для племенных гнезд отдаленных промысловых районов. Это тоже должны учитывать охотничьи органы, прежде чем выносить то или иное решение.
Обо всем этом говорилось на общем собрании лаечников Ленинградского общества охотников.
В.Грибков
“Охота и охотничье хозяйство” №5 – 1966