О необходимости перестройки в охотничьем собаководстве. — В.Гусев

Многие годы наше собаководство находилось в ведении Министерства сельского хозяйства СССР, которое последовательно внедряло командно-бюрократические методы во всех сферах деятельности, в том числе и в кинологии. Чиновники, опираясь на специально подобранный «актив» функционеров от собаководства, зарегулировали развитие этой отрасли множеством «Положений» и «Инструкций», порой безграмотных и антинаучных, а главное — неуместных в организации любительского дела.
В результате такого «руководства» кинологией к началу 80-х годов в нашей стране было всего 2% породистых собак с документами о происхождении (данные МСХ СССР, опубликованные в статье Хоботова в журнале «Охота и охотничье хозяйство» №8, 1983г.). Во многих областях и республиках племенное собаководство стало монополией ограниченного круга функционеров, занявших командные посты в секциях собаководства при обществах охотников. А это привело к изоляции рядовых охотников от участия в работе с породами, к сужению генофонда пород, к их количественной и качественной деградации. Одновременно путем всевозможных ограничений в правилах и сроках охот, вводимых в угоду узкому кругу высокопоставленных лиц (которые охотятся не с собаками, а с егерями), осуществлялось ущемление прав и возможностей рядовых граждан на самодеятельную и наиболее демократичную охоту с легавыми, гончими и норными собаками. Так была сведена к минимуму издавна популярная в стране охота с легавыми, а замечательные породы пойнтеров и сеттеров впору вносить в Красную книгу.
Полагаю, что гласность и перестройка должны наконец коснуться и нашей кинологии. Прочные и антидемократичные «Положения» и «Инструкции» должны быть заменены на научно обоснованные «Рекомендации», а обязательные к исполнению «Правила» и «Стандарты» должны быть пересмотрены на основе современной науки, практики и здравого смысла. Предлагаю пересмотреть в первую очередь действующие «Правила проведения выставок» и «Инструкцию по экспертизе собак».
При проведении современных выставок в нашей стране во главу угла ставится бонитировка (комплексная оценка) собак с отнесением их к определенным классам: элита, первый, второй, третий.
Напомню, что система бонитировки была навязана отечественному собаководству в период разгула лысенковщины, когда научный генетический подход к селекции пресекался репрессивными мерами, а многие селекционеры и генетики не по своей воле ехали на Север и Восток я для работы не по специальности… Введение бонитировки в собаководстве осуществлялось сверху — по линии тогдашней «Главохоты», куда для наведения «порядка» в собаководстве был направлен отставной артиллерист, совершенно не искушенный в собаководстве
Введение бонитировки изначально обосновывалось на противопоставлении экстерьера полевым качествам собак. Но это противопоставление — надуманное. Ведь хороший экстерьер прежде всего функционален, так как обеспечивает и выносливость, и правильные, свободные движения, и свойственный породе стиль работы. Кроме того, экстерьер — это вторая родословная, ибо характеризует не только принадлежность к породе, но и уровень породности и принадлежность к той или иной линии, а следовательно, и внутренние, в том числе и охотничьи, качества.
В селекционной работе со всеми животными в первую очередь учитывается происхождение производителей, закрепленность ценнейших качеств породы на протяжении целого ряда поколений. Любой грамотный селекционер понимает ценность стабильности передачи лучших качеств породы, закрепленных в ведущих линиях и семьях животных. Лысенковцы же отрицали роль генофонда в ряду поколений. В нашей бонитировке это нашло свое отражение в том, что оценка происхождения собак стоит на последнем месте в таблице, определяется усредненными данными в пределах «хорошо» и наличием диплома III степени у первого (родительского) поколения предков. За этот (родительский) ряд предков начисляется 10 баллов из 20, а качества предыдущих поколений никак не учитываются, — лишь бы стояли клички в родословной!
Таким образом, полностью извращена система оценки происхождения по качеству всех рядов предков, закрепленности тех или иных признаков в семье, в линии животных. Словом, проигнорированы научные основы селекционной работы с животными. И такая система может только дезориентировать собаководов-неспециалистов (которых большинство среди наших любителей).
Столь же нелепа и действующая бонитировка собак по качеству потомства. Во всех отраслях животноводства элитный производитель — это улучшатель. Но в собаководстве класс «элита» присваивается на основе механического подсчета баллов с минимальным разрывом в их начислении за высочайшие и только средние показатели по качеству потомства. В итоге в собаководстве в класс «элита» попадают кобели с четырьмя, а суки с двумя потомками, оцененными на «хорошо» и с дипломом III степени. Так какие же это улучшатели, если дают потомство хуже себя?!
Прогресс в разведении любых животных обеспечивает возможно ранняя оценка племматериала для его рационального использования. Во всех видах животноводства существует понятие «элитный молодняк», а в области растениеводства— даже «элитные семена», и классификация эта основывается на оценке происхождения и экстерьера. В собаководстве этого нет, в классе «элита» дефилируют преимущественно уже престарелые животные, более того — при сравнении производителен первенство получают старые животные, давшие пусть среднее, но зато многочисленное потомство. И это в собаководстве, где срок племенного использования животных короток, а ранняя оценка и выявление действительно ценных производителей особенно необходимы!
Бонитировка в кинологии вводилась как средство усиления внимания к выявлению охотничьих качеств собак на полевых испытаниях, но в настоящее время она не работает или сведена к минимуму. Балловая оценка за дипломы, полученные на испытаниях, стоит на первом месте в современной таблице бонитировки. Изначально требования для отнесения собак к классам «элита» и первому были довольно высоки. Так, по Правилам 1955 г. в класс «элита» попадали норные собаки с дипломами I и II степени только по норному зверю. Но позже чиновники, заинтересованные в росте отчетных показателей, при поддержке торгашей от собаководства снизили эти требования. И теперь для «элиты» собаке достаточно иметь один диплом II степени по норному зверю и диплом хотя бы III степени по любому виду охот — по кабану, по кровяному следу (которые легко заработает любая дрессированная дворняга). Такой же «довесок» к диплому III степени по норному зверю обеспечивает попадание собаки в 1-й класс.
Негусто с рабочими качествами собак высших классов! Но зато сразу поднимаются показатели «роста» отечественного собаководства под недреманным оком чиновников!
В 3-й «племенной класс» попадают собаки, которые вовсе не работают по основному виду использования породы: негоняющие гончие, легавые, не обладающие стойкой, спаниели, работающие только по кровяному следу. А если теперь еще принять «новацию» наших «корифеев» от лайководства о двойном зачете дипломов по второстепенным видам использования и в графе за «универсальность», то «работяга» с такими дипломами по бонитировке обойдет специализированных норников с дипломами II и III степени по норному зверю…
Особо следует сказать об «универсальности», то есть о работе собак высокоспециализированных пород по утке, кровяному следу, вольерному кабану и привязанному медведю (последнее только для лаек). В современных условиях охотнику приятно, если его питомец помимо основной специализации подает уток, ищет по следу раненого зверя. Те охотники, которым не дорог свой высококровный, специализированный четвероногий помощник, может быть, и будут травить его на вольерного кабана или медведя… Но какое отношение все это имеет к селекции высокоспециализированных пород? Лучшие рабочие качества таких пород вырабатывались, закреплялись и совершенствовались на протяжении многих поколений. И именно эти качества всегда были и в дальнейшем должны быть критериями отбора и подбора производителей при разведении. А «универсальность» (в специализированных породах) только тешит тщеславие владельцев бездарных, но хорошо отдрессированных собачонок, которым в настоящее время усиленно засоряют племенной состав пород.
Первоначально присуждение классности по бонитировке собак на выставках определялось только награждением медалями того или иного достоинства. Позднее бонитировку стали именовать присуждением «племенной классности». Какова племенная ценность по этой бонитировке, видно из приведенного выше разбора.
«Племенная классность» стала основным тормозом в развитии отечественного собаководства с введением «Положения о племенной работе с породами охотничьих собак в СССР». Это «Положение» искусственно разделило поголовье пород на «пользовательное», с которым охотится основная часть нашего народа, и «племенное» — дипломированное на испытаниях поголовье немногих кинологических центров. Вот этому «племенному» и разрешено размножаться на радость узкого круга, «корифеев» — держателей этих дипломированных «классных производителей». Так чиновники распорядились не принадлежащим им поголовьем пород, которое создавалось трудами многих поколений отечественных собаковедов.
Бюрократические установки в племенном деле пришлись по вкусу значительной части «корифеев от собаководства», обеспечив им монополию на разведение и торговлю щенками от своих «классных» производителей. А основная часть породистых собак — с родословными и используемых на охоте, но недипломированных — стала производить так называемых неплановых щенков, на которых родословные в Обществах не выдают, так как у родителей нет полевых дипломов. В результате такого «упорядочения» племенной работы резко снизилось количество собак с родословными, сузился генофонд пород, обычным явлением становится подделка родословных…
Выполнение «Положения о племенной работе…» ведет к оставлению породистых щенков известного происхождения без родословных, а это — преступления против собаководства!
Оценка экстерьера собак на выставках производится в соответствии с «Инструкцией по методике, технике и организации экспертизы охотничьих собак на выставках и выводках», введенной МСХ СССР еще в 1971 г. Оценку «отлично» присуждают собакам, имеющим в своем экстерьере «слабо выраженные недостатки, не влияющие на племенное использование». Оценку «очень хорошо» присуждают собакам при наличии «нескольких недостатков, однако не переходящих в пороки». А оценку «хорошо» получают собаки, «имеющие в своем экстерьере не более 2 пороков» (см. §12 «Инструкции») .
Большинство собаководов и экспертов забывают настоящий смысл понятия «хорошо», указанный в словарях русского языка: «хорошо — это отметка, обозначающая сравнительно высокую оценку, хороший — положительный, такой, как следует, вполне достойный». Значительная часть современных «отличников» на рингах при более строгом подходе к экспертизе (в традициях основателей нашей кинологии) получили бы оценку на ступень ниже. Ведь «отличный» — это резко отличающийся от основной массы безупречностью статей и пропорций! Занимаясь экспертизой около 40 лет, я могу со всей ответственностью утверждать, что даже на столичных выставках на рингах любой породы лишь в исключительных случаях бывает больше трех- пяти собак действительно отличного экстерьера, то есть эталонных, безупречных, выдающихся.
Присуждение оценок «отлично» большим группам собак с недостатками ведет к тому, что не только рядовые собаководы, но и эксперты утрачивают представление об эталонном экстерьере пород. А рядовой собаковод, влюбленный в своего питомца, получившего, к примеру, 25-е «отлично», получает уверенность (или возможность) утверждать, что его собака — безупречный производитель…
Разумеется, собака, имеющая те или иные недостатки экстерьера, может быть очень ценным производителем, но подойдет в пару далеко не каждому потенциальному партнеру. И здесь более объективные оценки «очень хорошо» или «хорошо» ориентируют селекционера на более внимательное отношение к подбору пар куда лучше, чем присужденные по «Инструкции» массовые «отлично».
Весьма спорными остаются и действующие установки в отношении оценки зубов и прикуса собак. §14 упомянутой «Инструкции» предопределяют оценку не выше «удовлетворительно» всем собакам, имеющим отклонения от ножницеобразного прикуса — независимо от степени выраженности. То же предлагается и при отсутствии или поломке одного или нескольких резцов (см. § 15). Позднее эти пункты «Инструкции» были дополнены установками «Введения к стандартам охотничьих собак», утвержденного в 1985 г. МСХ СССР. Согласно этому документу, оценка «хорошо» может быть присуждена собаке при отсутствии у нее трех или четырех пар премоляров, а дисквалифицирующим пороком считается отсутствие хотя бы одной пары моляров (моляры M1 или М2). Все эти установки введены волевым порядком при полном отсутствии научного обоснования. Не объяснено, почему наклон вперед всего одного резца из средней пары или зацепов — дисквалифицирующий порок, а нехватка восьми премоляров (четырех пар) оставляет собаку в племенном составе при оценке «хорошо». Как же о такой беззубой собаке можно говорить «хорошо», если это — «плохо»?!
Несомненно, что авторы подобных установок не задумывались о значении тех или иных дефектов в жизни и использовании собак, не располагали достаточными сведениями о их наследовании. А ведь всякий более-менее сведущий собаковод знает, что рост и развитие зубов собаки в значительной мере определяются не только наследственностью, но и целым рядом других житейских факторов. Зачастую болезнь, перенесенная в период смены зубов, несвоевременная вакцинация отражаются на их формировании. Задержка выпадения молочных зубов при начавшемся росте постоянных служит частой причиной их наклона вперед или назад. Но наклон резцов вперед расценивается как дисквалифицирующий порок, а наклон их назад остается незамеченным… Болезнь или неправильное содержание щенка в период усиленного роста челюстей приводят к отклонениям в строении прикуса… Но ведь все это не генетические, а приобретенные дефекты!
Старые собаководы хорошо помнят блестящего производителя замечательной породности и богатырской слежки русского гончего выжлеца Сигнала — 301/г (вл. Хлебников). Он был основателем многочисленной выдающейся линии в породе; известны сотни его потомков высокого класса, а ведь у Сигнала оба нижних зацепа шли на перекус. Но по тогдашним правилам за это ему снижали оценку на одну ступень, присуждая не большую золотую, а малую золотую медаль, соответствующую нынешнему «очень хорошо». Помним мы и английского сеттера Томма-2 (владелец Пищалев) — чемпиона, от которого было получено множество потомков с правильным прикусом, но мать Тома-2 (Диана, вл. Куранков) была с перекусом…
Вопрос о наследовании дефектов зубной системы остается неизученным. Возможно, некоторые дефекты — следствие каких-то сочетаний рецессивных генов. При экспертизе собак по этому признаку уместнее придерживаться мудрой методики экспертизы, проводившейся до начала 60-х годов. Тогда браковали только уродства, то есть бульдожину и сильную подуздоватость, а за остальные отклонения снижали оценки на одну ступень.
Что же важнее в собаководстве — наклон и отсутствие резца или чутье, стойка, вязкость в работе и другие охотничьи качества?
«Правила» проведения выставок и «Инструкцию» по методике экспертизы необходимо пересмотреть уже в ближайший выставочный сезон; полагаю, нужно отказаться от порочной и трудоемкой бонитировки собак на выставках.
Целесообразно принять методику Международной Кинологической федерации (ФЦИ), близкую к методике, издавна практиковавшейся в нашей стране и упраздненной в 50-е годы. В странах Европы на выставках, проводимых по правилам ФЦИ, экспертизу собак производят на рингах: молодых собак, в классе открытом, рабочих собак, победителей (чемпионов) и классе ветеранов. Потом первых двух собак, оцененных на «отлично», из каждого ринга (кроме класса ветеранов) выводят для определения лучшей суки и лучшего кобеля в породе. После этого победителей обоих полов сравнивают и определяют лучшую собаку в породе. Такая система обеспечивает выявление породных собак действительно эталонного экстерьера.
А для поощрения полевых выдающихся собак в их ринге можно предусмотреть выделение лучших призов, особых медалей или иных видов поощрения. К тому же подлинное выявление и поощрение полевых качеств должно найти свое место на регулярных смотрах, состязаниях, матчевых встречах, которых пока крайне не хватает нашему собаководству. С учетом специфики и традиций нашего собаководства на крупных выставках можно выделять ринги собак средней возрастной группы. Целесообразно восстановить экспертизу собак-производителей на специальных рингах, но не со справками о потомстве, а с потомством, представленным на данной выставке, как это было испокон веков в России.
В части методики и техники экспертизы необходимо качественно решить вопрос о критериях при оценке зубов и прикуса собак. И нет необходимости каждый раз лазить собаке в рот, считать семенники и измерять рост, если в родословные записывать данные по этим показателям при первом же осмотре собак на рингах в младшей возрастной группе. Кстати, так это и делают на выставках в Европе.
В части племенной работы с породами можно и нужно разработать научно обоснованные и демократичные рекомендации по племенной работе. Необходимо, наконец, поставить дело так, чтобы каждый породистый щенок известного происхождения выходил «в люди» со справкой о происхождении.
В областях и республиках, где рассмотренная нами порочная система привела к утрате сведений о происхождении значительной части породистых собак, можно и нужно ввести подсобные родословные книги, чтобы в них записывать щенков, получаемых от вязок этих собак, для постепенного накопления сведений о происхождении.
В стране на сегодня нет союзного органа, ответственного за ведение собаководства. Видимо, эту работу должны взять на себя республиканские общества охотников и органы управления охотничьим хозяйством совместно с активом собаководов-общественников. А общие вопросы обсуждать и решать на всесоюзных съездах, которые раз в три-пять лет можно проводить по республикам.

Гусев В.Г.
“Охотничьи просторы” №47 – 1990