По своим организационным формам племенная работа в собаководстве значительно отличается от подобной работы в других отраслях животноводства. Основное поголовье породистых собак принадлежит не организациям, а отдельным собаководам. Каждый из них держит лишь одну, реже двух и более собак. Для объединения владельцев собак и обеспечения определенной направленности в разведении пород требуется четкая и в то же время очень гибкая система.
Основой этой системы повсеместно стали секции собаководства обществ охотников, которые ведут учет имеющегося поголовья, объединяют отдельных любителей и нацеливают каждого из них на решение общих селекционных задач. В многообразной работе секций собаководства, созданных в самых различных краях и областях страны, приходится прежде всего учитывать местные условия — контингент охотников, владельцев собак, численность и состояние пород, уровень культуры собаководства в конкретных районах и ряд других факторов. Большинство .этих факторов, определяющих общий уровень собаководства, различно yе только по отдельным регионам в делом, но и в пределах каждого из них.
В столицах, в ряде областных центров и в отдельных районах, где уровень культуры собаководства достаточно высок, разведение пород осуществляется классическими заводскими методами. Здесь для разведения используют только однопородных собак известного происхождения, вязки планируются и регистрируются в охотничьих обществах, а на молодняк оформляются родословные. Однако уже в непосредственной близости от кинологических центров, даже в некоторых районах Московской, Калининской и других смежных областей, еще сохраняются традиции беспривязного содержания и вольной случки собак, а если их и вяжут под присмотром, то зачастую не оформляют племенной документации на молодняк. Что же касается глубинных районов, которые занимают основную часть территории страны, то там собаководы не организованы и не имеют представления о заводском собаководстве. Не только в некоторых областях, но даже в республиках (Удмуртской, Башкирской и др.) нет специалистов-кинологов, некому и негде зарегистрировать вязку собак, оформить документы о происхождении щенков, провести экспертизу поголовья.
В таких условиях были утрачены амурские, ламутские и другие местные породы лаек. Оказались на грани исчезновения замечательные отечественные породы среднеазиатских и хортых борзых. Остаются без племенного потомства завозимые на периферию чистокровные производители лаек, легавых и других пород. Об этом свидетельствует отсутствие официальных данных учета породистых собак по среднеазиатским республикам, отсутствие родословных у 50% собак, учтенных «Росохотрыболовсоюзом». Даже в областях европейской части страны, на-пример, в Псковской, родословные имеются лишь на 13% гончих собак и на 24% лаек, а полевые дипломы соответственно на 4,6 и 1,7% поголовья этих пород. Столь же неблагополучно положение в охотничьем собаководстве в Хабаровском крае (Юдина, 1975).
Естественно, что разрешение вопросов племенного дела должно полностью соответствовать реальным условиям и уровню собаководства в тех или иных регионах и даже в отдельных районах, входящих в эти регионы.
В коренных районах разведения наших отечественных лаек и борзых собак, где уровень собаководства еще невысок, основной упор делается на учет поголовья, его изучение и воспитательную работу с владельцами собак с целью выявления, сохранения и повышения породности. В Москве и в других кинологических центрах при разведении этих же пород стремятся повысить кровность поголовья, иметь возможно полные данные о происхождении и вести подбор по всему комплексу требуемых качеств, как и в работе со старыми заводскими породами. А в отдаленных районах Московской области, тем более в глубинных районах основная проблема — сохранение породности и ведение достоверной племенной документации.
При разведении старинных заводских пород отечественного и зарубежного происхождения отмечается аналогичная картина. Там, где уровень кинологической культуры достаточен, селекционеры добиваются высокой породности, отличного экстерьера и предельного развития даже таких специальных качеств, как «стиль» у легавых и «музыкальность» голоса у гончих. А в смежных, даже пригородных районах, культура собаководства порой так низка, что становится затруднительным сохранять в чистоте даже первоклассный племенной материал.
Сохранение и повышение породности охотничьих собак было и остается основной заботой кинологических организаций нашей страны. С первых лет становления собаководства в послереволюционные годы охотничьи организации выявляли собак, хотя бы и неизвестного происхождения, но породных. После проверки их охотничьих качеств от этих собак стремились получать потомство, накапливать сведения о происхождении, создавать и вести в породах линии собак — носителей тех или иных ценнейших свойств.
На протяжении всей истории нашего собаководства документацию о происхождении собак оформляли на весь молодняк, рожденный от однопородных родителей, при наличии у них оценки «удовлетворительно» и выше. Отсутствие каких-либо иных ограничений для выдачи родословных не помешало ведению на самом высоком уровне легавых, норных и других пород зарубежного происхождения. Об этом свидетельствуют результаты международных выставок с участием наших собаководов. Становление отечественных пород гончих и лаек на путь заводского разведения в свою очередь подтверждает правильность такого подхода к разведению.
Характерно, что на протяжении многих десятилетий племенное собаководство, в сферу которого были вовлечены сотни тысяч отдельных любителей, строило свою деятельность на воспитательной работе, советах, убеждениях, смотрах и наглядном показе. К сожалению, в последние годы наметилась тенденция к формальным методам руководства: к администрированию, подмене общественной творческой работы неукоснительным выполнением различных «Положений» и других циркуляров.
Рассмотрим, к примеру, «Положение о племенной работе с породами охотничьих собак», введенное в 1972 г. Главным управлением по охране природы, заповедникам И охотничьему хозяйству МСХ СССР.
Уже в первом пункте этого «Положения» перечень разводимых пород почему-то ограничивается «стандартизированными в СССР породами». А как же быть с завезенными, но не стандартизированными у нас коккер-спаниелями, мюнстерлендерами, вельштерьерами, ягдтерьерами и множеством других пород, которые для нас еще являются новинкой, но во всех других странах оцениваются по международным стандартам? И как поступать с ценнейшими местными отродьями лаек Восточной Сибири, которые никак не подходят под временный и далеко не совершенный стандарт восточносибирской лайки?
Согласно этому «Положению», ценнейшее поголовье породных охотничьих собак нашей страны делится на две неравные части — племенное, подлежащее разведению, и пользовательное, которое разводить не разрешается.
К племенному поголовью наши кинологи относят лишь так называемых классных собак соответственно их бонитировочной оценке на выставках. В число пользовательных «изгоев» попа-дают породистые собаки с родословными, с хорошими и даже отличными оценками за конституцию, породность и экстерьер, но без дипломов полевых испытаний.
Авторы «Положения» единым росчерком пера изымают из племенного пользования 90% породистых охотничьих собак нашей страны. В отношении собак, которые содержатся и разводятся в специфических, затруднительных для племенной работы условиях, предъявлены требования, завышенные даже по сравнению с государственными племенными заводами лошадей и племрассадниками других животных.
Во всех отраслях животноводства к числу пользовательных относятся беспородные, метисные животные, либо породистые, но имеющие дисквалифицирующие пороки. Классная оценка «элита» в коневодстве, например, присуждается породистому молодняку, еще не прошедшему испытания по продуктивности. Множество ипподромных победителей, даже международного класса, получено от маток, никогда не бежавших на ипподромах.
Но, может быть, мы настолько обеспечены породистыми и дипломированными на испытаниях собаками-производителями, что можем ограничить разведение пород только такими животными? Обратимся к цифрам. На 1 января 1974г. у охотников «Росохотрыболовсоюза» учтено 111 597 собак, в том числе лишь 60 860 с родословными, а из них дипломировано на полевых испытаниях около 10%.
При этом нельзя забывать, что породистые собаки распределены по территории страны крайне неравномерно, а дипломированные классные производители имеются лишь в крупных кинологических центрах, где есть кадры квалифицированных экспертов и регулярно проводятся испытания. Даже в специализированных питомниках со штатом егерей по натаске (нагонке), например, в питомниках ВВОО, число дипломированных производителей лишь в исключительных случаях поднималось выше 30% от взрослого поголовья.
Основную роль в собаководстве у нас играет сейчас рядовой любитель, который далеко не всегда имеет возможность провести свою собаку на диплом в условиях полевых испытаний. Мешает этому множество причин. Здесь и профессиональная занятость охотника, и далеко не везде имеются хорошие угодья для тренинга собак. Искусственные норы для притравки норных пород созданы лишь в немногих городах страны. Любители лаек и борзых хорошо знают, как трудно рассчитывать на диплом в годы низкой численности белки и русака. Повсеместно, порой даже в Московской области, не хватает квалифицированных экспертов для проведения испытаний, а на значительных территориях страны такие кадры отсутствуют совсем.
В результате приведенных и других причин подавляющее большинство породистых и очень ценных по своим качествам собак остается без дипломов или получает их на склоне лет, когда они уже не являются производителями.
Собака — сравнительно скороспелое и недолговечное животное. Ежегодная потребность в ремонтном молодняке только на пополнение естественного отхода составляет примерно 20%. Селекционеры заинтересованы в использовании для разведения молодых собак-первовязок и производителей в расцвете лет. Новое «Положение о племенной работе» лишает собаководов возможности нормально организовать воспроизводство поголовья, созданного трудами многих поколений охотников.
Поборники обсуждаемых нововведений могут возразить, что в них имеется пункт 9, который разрешает допускать к вязкам собак «пользовательного поголовья в порядке исключения». Своевременное использование молодых производителей для воспроизводства должно стать правилом, а не исключением. Некоторые охотничьи организации, например, Московское общество охотников и рыболовов, стали разрешать однократные вязки молодых недипломированных сук. Это нарушение «Положения», которым «…предоставляется право издавать в развитие данного «Положения» инструкции и другие указания по племенной работе, направленные на более строгий отбор производителей…» И хотя это нарушение в известной мере нейтрализует неудачный циркуляр, оно, в свою очередь, порождает новые курьезы. Так, в 1971г. в Москве была повязана сука (ирландский сеттер) Милка, влад. А.В. Вильмон, с кобелем Ункасом А.И. Покрышкина. От этой вязки получено 6 потомков, занимающих на экстерьерных рингах ведущие места и показывающих на испытаниях выдающиеся полевые качества. Такие удачные сочетания производителей выявляются не каждый год и зачастую обеспечивают многолетний прогресс в породах. Но повторение этого сочетания не было разрешено. Естественно, что владельцы собак не согласились с разумностью такого запрета и вторично повязали своих собак после успеха предыдущего помета; щенки, которые должны бы стать надеждой породы, остались без родословных.
Упомянутый пункт о вязках «в порядке исключения» порождает не только курьезы. Так, в Московском городском обществе любительского собаководства не прекращается поток жалоб на злоупотребления в племенном деле.
О бездумном проведении в жизнь неправильных установок «Положения о племенной работе» свидетельствуют и такие материалы, как статья П. Брыль «На Дальнем Востоке» («Охота и охотничье хозяйство», 1974г., № 1). В крае, где собак с родословными единицы, где нет квалифицированных экспертов, а, следовательно, работа по собаководству едва теплится, местное охотуправление вынесло решение «…строго руководствоваться новым положением о племенной работе и не допускать к вязкам производителей, не имеющих полевых дипломов…».
Совершенно очевидно, что если слепо следовать «Положению», то в ряде районов страны, где на сегодня имеется определенное количество породных собак, в ближайшее время раз-водить будет просто некого.
Разумеется, рядовые собаководы не склонны отказываться от разведения своих питомцев по формальным соображениям. А так как в качестве санкции за нарушение установок «Положения» применяется отказ в регистрации вязок и выдаче родословных, то породистый молодняк остается без документов о происхождении, в ущерб общему делу собаководства. Такое положение создается даже в наших кинологических центрах. А что говорить о периферии, где порой нелегко заставить охотников даже зарегистрировать вязку?
Даже в Москве и в Московской области около 50% гончих собак не имеет родословных. А ведь это старинная заводская порода. Из этого числа «беспаспортных» гончих подавляющее большинство породно и обладает необходимыми полевыми качествами. Следовательно, это не племенной брак породы, а следствие брака в организации кинологической работы. В том, что это неголословное утверждение, наглядно убедились участники Всесоюзного кинологического совещания в марте 1975 г., заслушав доклад о состоянии собаководства в Москве и Московской области.
Неоправданные ограничения племенного использования породистых, но почему-либо не получивших еще диплома собак резко сужают круг активных собаководов. Племенное дело становится достоянием узкого круга лиц, для которых собаководство является если не профессией, то одним из основных дел жизни. Такие любители, конечно, обеспечат своей, собаке получение диплома, чего бы это ни стоило. Но слишком часто они увлекаются только своими питомцами, а порой и активно теснят явных и воображаемых соперников.
В результате целые породы оказываются перенасыщенными кровью немногих производителей, а порой лишь одного лидера. Так, по данным на 1974г., поголовье жесткошерстных фокстерьеров Москвы и Московской области на 75% несет кровь Форварда 1031. А ведь наряду с положительными качествами этот производитель несет в своей наследственности крипторхизм, порочный кофейный окрас и рыхлость псовины. Неумеренному использованию Форварда сопутствовало забвение и утрата других ценных линий, прямое охаивание конкурентов, например, замечательного импортного производителя Имраз фон дер Ауэ В.М. Розанова (Москва). Потребовалась специальная комиссия экспертов с участием представителя МСХ СССР, чтобы реабилитировать эту собаку, дисквалифицированную как производителя.
В 60-е годы порода русских гончих была столь же перенасыщена кровью Сигнала 385/г. Известный специалист по гончим В.И. Казанский (1960) так характеризовал его роль в разведении породы: «Благодаря энергии владельца, сумевшего выдвинуть своего эффектного выжлеца, Сигнал был на редкость широко использован в породе и дал очень большое потомство, которому нередко передавал хороший экстерьер и породность, а вместе с тем и недостаточную вязкость, характерную для линии Трубача ВНИО».
Около 15% пойнтеров, записанных в каталог Московской выставки собаководства 1974г., являются потомками Дара 712/п через его сына Мезона 727/п и внука Мига 747/п, хотя этой линии свойственны крипторхизм и дефекты психики.
Приведенные факты имели место еще до введения «Положения», когда круг племенных животных был значительно шире, чем сейчас, а неумеренное использование отдельных производителей происходило либо из-за увлечения «лидерами», либо из-за их шумной рекламы владельцами, задававшими тон в секциях собаководства. При современном положении в племен-ном деле монолинейность в породах несомненно усилится.
Из опыта мирового животноводства известно, что каждая порода в стадии развития должна иметь не менее 12 ведущих линий производителей. Сведение породы к меньшему числу, а тем более к одной линии неминуемо влечет одностороннюю переразвитость, вырождение и другие явления депрессии. Из-за этого многолетние периоды упадка отмечались в замечательных породах пойнтеров, гордонов, доберман-пинчеров и других.
Во всех случаях явления депрессии наступали в результате пересыщения поголовья кровью немногих, порой даже высоко-классных производителей, так как каждый из них, наряду с желательной наследственностью, передавал какие-либо отрицательные задатки. А последние в результате дальнейшего инбридинга многократно усиливались. И во всех случаях спасение пород заключалось в использовании свежих кровей, завезенных извне или найденных среди собак провинциальных охотников. Питомцы этих рядовых любителей, как правило, не блистали выдающимся экстерьером, не всегда имели полевые дипломы, но зато имели здоровую наследственность и происходили от чистокровных собак. Таковы были производители, давшие известных русских гончих Пирата 361/г, ч.Гая 517/г, Бурана 557/г и ряд других гончих кировских, горьковских, ярославских и других кровей. Именно эти собаки способствовали возрождению лучших качеств породы в потомстве классных, но переразвитых питомцев столичных «корифеев».
В «Положение о племенной работе» введены элементарные зоотехнические рекомендации, но в суженной, догматической форме. Указано, что «к вязкам для получения потомства (!) до-пускаются собаки в возрасте от 2 до 10 лет», тогда как в десятках изданных руководств это положение приводится с большими допусками, например, «от полутора-двух лет», или «в зависимости от состояния и племенной ценности производителя».
Такие установки нельзя давать в жестких календарных сроках, так как пропущенная из-за формальных соображений вязка может быть произведена порой лишь через год, а зачастую оказывается и неосуществимой. Это связано и с половыми циклами суки и с естественным отходом.
Известно, что молодые суки в полтора года легче переносят беременность и щенение, чем перезрелые производительницы, повязанные впервые. И уж, конечно, не следует ограничивать возрастом использование кобелей-производителей, если они представляют интерес для породы по своему происхождению или иным качествам, в то время когда к ним можно подбирать сук в расцвете сил. Выдающийся английский сеттер чемпион Наль Н.М. Тычкова (Москва) дал замечательное потомство уже в 14 месяцев. От карельской лайки Ристинокки 1025/лкф первое и высококлассное потомство родилось после его вязки в 16 месяцев, а русско-европейская лайка ч.Путик питомника ВНИИОЗ с успехом использовался до 11 лет.
Действующее «Положение о племенной работе с породами охотничьих собак» не отвечает своему назначению по целому ряду существенных моментов. Среди них в первую очередь сле-дует отметить:
1. Завышенные требования для допуска породистых собак в племенной состав по сравнению со всеми другими отраслями животноводства.
2. Невозможность сохранения и повышения современного уровня собаководства при догматическом соблюдении основных установок положения.
3. Резкое сужение контингента собаководов за счет отхода от этого дела значительного числа любителей, для которых собаководство не является основным занятием.
4. Искусственное насаждение в собаководстве монолинейности.
Предложения.
Чтобы избежать деградации ценнейших пород и собаководства в целом, необходимо пересмотреть «Положение» с коренной переработкой неудачных пунктов.
При этом нужно предусмотреть возможность беспрепятственного оформления племенной документации на весь молодняк, полученный от породистых собак известного происхождения, а для собак промысловых районов и для малочисленных пород целесообразно обеспечить возможность оформления неполных родословных с целью накопления сведений об их происхождении в последующих поколениях.
Практика показала, что в организационной работе по собаководству нет нужды прибегать к администрированию и санкциям для воздействия на собаковода-общественника. Методы убеждения, соревнования, наглядного показа, советов и рекомендаций успешно применялись в секциях собаководства на протяжении многих десятилетий. Эта система обеспечила небывалый рост нашего отечественного собаководства в послереволюционный период; она оправдала себя в процессе послевоенного восстановления собаководства. Эту традицию необходимо сохранять и в дальнейшем, как наиболее соответствующую специфике собаководства.
Гусев В.Г., эксперт Всероссийской категории
Сборник «Охотничье собаководство СССР», выпуск 2, Киров, 1976г.