В условиях профессиональной промысловой моды, когда критерием рабочих качеств лайки было количество добытых с ее помощью трофеев, нужды в какой-либо специальной проверке не возникало.
Без оценки рабочих качеств, основного хозяйственно-полезного признака, целенаправленная племенная работа невозможна и бессмысленна.
К сожалению, частенько бытует мнение, что лайка с длинным рядом прекрасно работавших предков должна работать сама по себе. Так не бывает.
Настоящие «бойцовские» лайки встречается в чистом виде крайне редко. Эти собаки с сильным характером — золотой фонд российского лайководства.
Дикие свиньи — отличный объект для охоты с собакой, но и опаснейший соперник. Свиньи — парнокопытные. На ногах у них четыре пальца с копытами, но укороченные наружные не касаются твердой земли и функциональны только на зыбком субстрате. В отличие от более продвинутых в эволюционном отношении жвачных, имеют простой желудок. Характерные особенности — жесткий пятачок, образованный уникальной предносовой костью и хрящом, и загибающиеся вверх и в стороны крючковатые верхние клыки. При помощи клыков и пятачка свиньи вскапывают почву в поисках съедобных подземных частей растений. Из органов чувств лучше всего развито обоняние. Всеядны, но предпочитают калорийные растительные корма — корнеплоды, опавшие плоды, орехи, сочные побеги. Траву и листья — едят, но лишь как вспомогательный корм. К архаичным для парнокопытных признакам можно отнести высокую плодовитость (до 14 детенышей).
Кабан, или дикая свинья (Sue scrota), из всех свиней распространен наиболее широко. Населяет он всю Европу, в Азии распространен до Южной Сибири и Дальнего Востока. Надо сказать, что кабан имеет широкую географическую изменчивость — насчитывается 25 его подвидов. Тем не менее, кабаны всех подвидов имеет характерную внешность. Кабаны коренасты, длина тела не более 175 см, высота до метра. Масса тела от 60 до 275 килограммов. Кстати, коренастое сложение осложняет кабану жизнь зимой: критическая высота снежного покрова для него всего лишь 30-40 см. На спине щетина образует гребень, который топорщиться при возбуждении животного. Окраска — от светло-бурой до черной. Поросята полосатые.
Кабаны — животные стадные. Стремление к уединению демонстрируют лишь матерые самцы и самки с маленькими поросятами. Самые крупные стада образуются в начале гона, осенью, когда в группы самок с поросятами вторгаются секачи.
Надо заметить, что гон у кабанов — весьма шумное мероприятие. Самцы бродят в поисках самок, а найдя их, ведут себя, как и положено свиньям: изгоняют из гуртов кабанчиков-подсвинков, лишая их материнской любви. Что же касается избранниц, то их секачи гоняют по кругу. Наверное, для порядка. С соперниками отчаянно дерутся и к концу гона изрядно истощены. В это время они здорово теряют в массе-до 30% веса, на зависть потребителям гербалайфа. Во время гона структуру размножающихся групп кабанов можно охарактеризовать как ограниченную полигамию, то есть многоженство. На одного самца приходится не больше трех самок. Как уже отмечено, свиньи всеядны. Кабаны, как обычно, питаются такими растительными кормами, как корни, клубни, желуди и т.п. Однако порой они не прочь и оскоромиться. Иногда отношения кабана даже с волком складываются нестандартно. В некоторых местах свиньи доедают добычу волков, следуя за стаями в ожидании новой жертвы. В Дарвиновском заповеднике наблюдали случаи, когда кабаны отгоняли волков от только что задавленного лося. В таких условиях серые разбойники почти совсем не трогают кабанов. В Воронежской области кабаны, привыкнув к мясу со стола волков, начали поедать павших от истощения в глубокоснежье благородных оленей и даже иногда нападать на ослабевших оленей. В заповеднике воспользовались этим и стали зимой подкармливать кабанов трупами оленей. По-видимому, не случайно ученые находят много общего в биохимических особенностях свиньи и человека. Ведь мы, люди, — тоже всеядны, а предки наши начинали эволюционный путь с того, что отнимали падаль у хищников саванны.
Секач или крупная свинья по своим «зверским» качествам не намного уступают медведю, и от собаки требуются те же качества, что и при охоте на хозяина тайги.
Краеугольный камень совершенствования пород животных — правильно и грамотно проводимый отбор лучших из них для разведения. Еще в стародавние времена, когда лайки были обычными дворовыми собаками народов, населяющих Север России, считалось аксиомой, что рабочее потомство получается от хорошо работающих собак. В условиях профессиональной промысловой охоты, когда собака в течение всего охотничьего сезона была на глазах охотника, а критерием рабочих качеств было количество добытых с ее помощью трофеев, нужды в какой-либо специальной проверке ее полевых достоинств не возникало. С ростом популярности лаек среди охотников-спортсменов, преимущественно городских жителей, особенно в период выведения ныне стандартизированных пород, то есть в начале их заводского разведения, возникла потребность в выработке специальных мероприятий по оценке их рабочих качеств.
Сейчас для оценки полевых качеств лаек проводятся различные испытания. С учетом разнообразного применения собак этой группы пород в промысловой и спортивной охоте их испытывают по многим видам зверей и птиц. Для каждого вида испытаний разработаны и утверждены отдельные правила, что позволяет довольно объективно судить о работе собак даже при оценке их разными экспертами и достаточно эффективно вести отбор племенного поголовья по рабочим качествам.
Собак, в основном, испытывают по диким животным, находящимся в условиях естественной свободы, максимально приближенных к обстановке на охоте. Исключение составляют лишь испытания по подсадному медведю и подсадному кабану. В первом случае зверь находится на скользящей по тросу цепи (наподобие собаки на блокпосту), во втором — в специально огороженном участке леса. Темой данной статьи как раз и являются эти виды испытаний лаек.
Начнем с экскурса в историю. Первые попытки организации специальных полевых испытаний или проб, как их тогда называли, относятся к 90-м годам прошлого столетия. Приоритет в этом деле принадлежит иркутянам. Ими были проведены пробы лаек по медведю в 1895, 1898 годах. В 1912 году там же провели испытания по соболю. К сожалению, в литературе нет сведений, по каким правилам эти пробы, или испытания, проводили. В 1910 году, во время 37-й выставки собак Императорского общества правильной охоты в московском Манеже были проведены первые в Москве испытания лаек по медведю, в этих испытаниях оценивала смелость и злоба собак к зверю. Условия испытаний был весьма примитивны: медведь находился в большой деревянной клетке, к нему поодиночке впускали испытуемых собак. Тем не менее? и в этих условиях из восьми испытуемых собак удалось выявить две, показавших исключительные смелость и злобу. Почему же первые попытки оценки охотничьих качеств лаек связаны с медведем? По всей вероятности, это объясняется, во-первых, тем, что городские, достаточно богатые, такие как, скажем, князь Ширинский-Шихматов, охотники, владельцы лаек, держали их исключительно для охот по крупному зверю. Пушной промысел их не интересовал, для других охот у них были собаки других пород; во-вторых, проведение подобного рода испытаний довольно зрелищно, их можно было проводить при достаточном количестве зрителей и болельщиков, что дополнительно придавало выставке дух состязания. В середине 20-х годов уходящего века лайками заинтересовались широкие круги охотников в разных регионах России. К этому времени относятся первые попытки заводского разведения этих собак. Вполне естественно, что без оценки рабочих качеств, основного хозяйственно-полезного (по аналогии с сельхозживотными) признака, никакая целенаправленная племенная работа невозможна и, по понятиям охотника, бессмысленна. Особенно активно в те же годы с северными промысловыми собаками работали уральские кинологи.
В 1926 и дважды в 1927 году они организовали и провели испытания по медведю. Здесь, в отличие от испытаний в Московском манеже в 1910 году, зверь имел несколько большую свободу: был привязан к дереву на длинной цепи. Впрочем, в том и в другом случае условия испытаний были весьма далеки от естественных, хотя и позволяли оценить некоторые качества испытуемых собак. В 1926 году испытания проводились без официально утвержденных правил. После обобщения результатов этих испытаний эксперт Ф.Ф.Крестников разработал первые простейшие правила их проведения и расценочную таблицу в 40 баллов, по которой в работе и голос (до 5 баллов). По этим правилам расценивались работы лаек по привязанному медведю в 1927, 1929, 1935 и 1938 годах. Они впервые позволили выявить некоторые конкретные, имеющие решающее значение при охоте на медведя, качества испытуемых собак и выразить в количественных показателях степень их проявления.
Как видно из приведенного выше, во главу угла в работе по такому серьезному зверю, как медведь, изначально ставились злоба, манера и тактика атаки и вязкость лайки по медведю оценивались: злоба, манера и тактика атаки, вязкость (до 10 баллов каждый показатель), смелость. Принципиальный подход к оценке работы собак в этом виде испытаний не изменился и по сей день: смелость, злобность и приемистость хваток — до 25 баллов; вязкость — до 20, отношение к следу — до 15 баллов.
При охоте на кабана следует учитывать, что секач или крупная свинья по своим «зверским» качествам не намного уступают медведю, от собаки требуются те же качества, что и при охоте на хозяина тайги. Здесь смелость и мастерство атаки максимально оцениваются по 20 баллов каждый, вязкость и ловкость — по 15, поиск и голос — по 10, чутье и послушание по 5 баллов каждый параметр.
Однако работа по медведю вполне заслуженно считается «высшим пилотажем для зверовой собаки по медведю. Замечено, что лайки-медвежатницы почти всегда работают по кабану, но не все кабанятницы работают по медведю.
Как было сказано выше, испытания по подсадному медведю и вольерному кабану проводятся в условиях, далеких от естественных; но даже в этом случае они вполне оправдывают свое назначение. Это единственный вид полевых испытаний зверовых собак, который позволяете достаточной степенью объективности составить представление о типе нервной деятельности испытуемого животного в свойственном ему типе оборонительной и ориентировочной реакции. Это важно, для грамотной племенной работы, ибо эти показатели, наследуются, и знание их может значительно повысить результативность селекции в охотничьем собаководстве.
Работа экспертов на этих испытаниях требует от них высокого уровня профессионализма, отличного знания специфики работы собак, которых он оценивает, тонких нюансов их поведения. Только в этом случае экспертиза будет не формальным актом по присуждению диплома той или иной степени, а положительным вкладом в отбор наиболее ценных для породы племенных животных и, что особенно важно, отбраковку нежелательных для племенного использования. Н.Ларионов («Охота и охотничье хозяйство», №3, 1983г.) подразделяет лаек по отношению к медведю на четыре группы. Позволю себе для удобства изложения изменить их порядок. Первая группа включает трусливых собак, которые при встрече даже со следами медведя поджимают хвосты. Они не облаивают не то что зверя, но и берлогу и, не дойдя до нее, убегают. На испытаниях они на площадку, где ходит медведь, не идут.
Вторая группа — собаки, равнодушные к медведю. Они не боятся зверя, но и не злятся на него. Они не интересуются следом, а на испытаниях равнодушно бродят по площадке рядом со зверем, больше интересуясь кусками, брошенными медведю, нежели им самим. Третья группа — собаки, лающие на берлогу на почтительном расстоянии (на охоте) вплотную к ней не подходя, на испытаниях эти собаки облаивают зверя, но их агрессия по отношению к зверю этим и оканчивается.
Четвертая группа — «бойцовские», явно зверовые лайки, смело идущие на контакт со зверем, неотступно его преследующие, пытающиеся делать хватки.
Такое несколько упрощенное деление собак по зверовым качествам, конечно же, в достаточной степени условно, хотя в принципе верно. По своей сути оно (количественно) соответствует четырем типам темперамента: меланхолики, флегматики, сангвиники и холерики. Однако не все так просто! Дело в том, что в чистом виде среди лаек меланхолики и флегматики встречаются крайне редко — результат многовековой селекции. Эти собаки практически не пригодны для охоты и, как правило, в разведении, особенно заводском не используются. Отнесение собак к разряду сангвиников или холериков чаще всего затруднительно и условно. Поведение собаки определяется массой как наследственных факторов, так и факторов внешней среды. Проявление наследственных поведенческих задатков у такого сложного, высокоорганизованного и, в определенном смысле, интеллектуального существа, как охотничья лайка, зависит от воспитания, положения ее на той или иной ступени иерархии в семье, где она живет, опыта общения с окружающим миром, ситуации, сложившейся в данный момент на охоте или испытаниях, и так далее. Чем больше владелец уделяет внимания собаке, чем больше он с ней работает, тем больше шансов на реализацию ее наследственного потенциала. К сожалению, частенько бытует мнение, что лайка с длинным рядом прекрасно работавших предков должна работать сама по себе. Увы, так не бывает. Здесь «как потопаешь — так полопаешь». Правда, наследственные задатки, безусловно, имеют огромное значение. Итак, как было сказано выше, наследственно неспособных работать по «крупному зверю» лаек не так уж много, чаще всего мы просто не умеем, не хотим или не имеем возможности полностью проявить заложенные в них природой и селекцией задатки.
Считают, что около 30% промысловых собак способны работать по медведю на уровне так называемых берложниц — собак, облаивающих медведя, но не делающих болевых хваток (третья группа). Думается, что таких собак среди лаек гораздо больше, просто далеко не все лайки испытываются по подсадному зверю и приведенная цифра сомнительна. Однако настоящие «бойцовские», с ярко выраженной активно оборонительной реакцией к зверю встречаются в чистом виде тоже крайне редко. Эти собаки с сильным характером — золотой фонд российского лайководства. Использование таких «бойцов» в разведении с середины 1960-х годов и до наших дней позволило создать родственные группы лаек, сравнительно стойко передающих свои «зверовые» качества потомству. Очевидно, что выявление лаек-медвежатниц позволило бы поднять уровень племенной работы с этой группой пород.
К сожалению, подготовка и выявление лаек-медвежатниц и кабанятниц требует достаточно больших затрат. Это важно для грамотной племенной работы, оборонительной и ориентировочной реакции. Это важно для грамотной племенной работы, организации притравочных и испытательных станций, что не каждому обществу охотников по силам. Иногда необходимость этой работы и затрат не встречает понимания у администрации.
В Московском обществе охотников и рыболовов необходимость этой работы поняли, нашлась группа энтузиастов, и была построена такая станция, была организована ее работа. Сейчас она активно работает. А это вселяет надежду.
Алексей Евреинов
«Друг» №11 – 1999