Что происходит с московскими лайками? – Тихомиров В.

Трудности последних лет – главная причина, почему я не выставляю своих лаек на выставки и испытания, хотя все эти годы активно промышлял с ними в Горном Алтае.
С прошлого года московская областная выставка охотничьих собак стала проводиться по соседству с моим жильем – в Королеве. Не посмотреть собак было просто грех. Что же увидел? Конечно, очень удобное место. Гостям из других городов было не только где поставить палатку, но и покостровать. Многотрудные хлопоты оргкомитета не пропали даром: всем участникам выставки было достаточно комфортно.
К сожалению, негативные впечатления были сильнее. Ринги многих пород были катастрофически малочисленными. Я «по принадлежности» застрял у рингов лаек. Хотелось кричать «Караул!» Взрослых кобелей русско-европейских лаек было всего 6 (шесть!). Суки же среднего возраста этой породы были представлены просто одной (!) собакой. Во всех рингах насчитал лишь 27 русско-европейских лаек. Даже рыжих карело-финских малышей было больше – 41 собачка, хотя зарегистрировано в области их в пять раз меньше, чем русско-европейских. Западносибирские лайки тоже не радовали числом. Всего их было чуть более ста. Помнится, такое количество собак бывало когда-то в рингах кобелей старшего возраста. Сегодня же в этом ринге было лишь 23 кобеля.
В причинах такой малочисленности хочется разобраться, поскольку выставка практически теряет смысл как важнейший элемент племенной работы, когда 90 процентов поголовья на ней не представлено. Конечно, сокращается поголовье собак. Посмотрите на данные о поголовье лаек, полученные в отделе собаководства Московского общества охотников:

Ситуация с поголовьем охотничьих собак всех пород повторяет демографическую ситуацию в России: поголовье сокращается и стареет. Владельцы сук все менее активно вяжут своих собак, поскольку щенки расходятся плохо.
В минувшем году отдел собаководства МООиР выдал 1800 справок о происхождении (щенячьи родословные). В 1990 году таких справок было 4785. Это нам печально обещает снижение численности наших помощников в перспективе. Определено, некоторую роль в падении числа лаек, показываемых на московских областных выставках, играют и проводимые в последнее время так называемые «зимние» выставки.
К сожалению, и с качеством поголовья лаек дела обстоят нисколько не лучше. Среди охотничьих собак лайки занимают особое место: они самые молодые как породы. С начала 1930-х годов И.И. Вахрушев и А.В. Федосов начали работу по описанию многочисленных отродий лаек с целью сформировать несколько пород. В 1936 году созданы первые стандарты лаек: карельской, зырянской и остяцкой. После Великой Отечественной войны, в 1949 году, были утверждены новые стандарты, предложенные Э.И. Шерешевским. По сути, это действующие сегодня стандарты лаек – западносибирской, русско-европейской и карело-финской. Стандарт формулировал цели селекционно-племенной работы, а именно получение из разнородного поголовья консолидированных пород. Представляется, что 50 лет – срок достаточный, чтобы выполнить такую задачу. С этих позиций и предлагаю посмотреть на сегодняшнее поголовье наших лаек, включая и не представленное на последней выставке.
Начну с “родных” – западносибирских. Бросается в глаза, что кобели растут, как на дрожжах. Стандарт 1949 года требовал, чтобы они были в холке не выше 58 см. Наши селекционные “достижения” привели к тому, что уже дважды эту планку поднимали. Сегодня предел роста кобелей – 62 см. Видимо, этот процесс связан с тепличными условиями городского содержания, отсутствием постоянных нагрузок. В таких условиях собаки начинают изменяться в направлении дегенеративной акселерации. У них удлиняется и одновременно ослабляется костяк, истончается волосяной покров, ослабевает иммунная система, снижается общая жизнестойкость. Возникает вопрос: можно ли избежать этих изменений? Конечно можно, причем очень просто. Нужно выводить переростков из племенной работы. Уверен, что потерь рабочих качеств в породе от этого бы не произошло. Выходит, что все эти годы мы не создавали породу, а тащили стандарт к тому, что у нас получалось. Так, уже после второго увеличения стандартного роста кобелей эксперт-кинолог В. Заседателев в статье об охоте на кабана с лайками (“Охота и охотничье хозяйство», №10,1986 г.) дважды подчеркивает, что для этой охоты просто необходимы кобели ростом 64 см, то есть на два сантиметра выше, чем действующий стандарт. Но ведь хорошо известно, что крупные собаки чаще страдают от кабаньих клыков и медвежьих когтей. Это закономерно – рослая собака непременно менее проворна и поворотлива. Из физики известно, что вращательный момент инерции пропорционален массе и квадрату линейного размера. Не думаю, что В. Заседателев этого не знает.
У сук ситуация с ростом принципиально иная. Довольно большое количество их имеет рост вблизи нижнего предела, определяемого стандартом. Среди них встречаются собаки легковатые и беднокостные. А ведь хочется видеть больше крепких, сильных, уравновешенных, похожих на прародительницу – мать-волчицу.
Очень тревожно, что сегодня западносибирские лайки различаются строением голов. Особенно плохо, что большинство поголовья по этому признаку просто не соответствуют стандарту. Очень мало собак с “хорошо выраженным косым разрезом век”. К сожалению, в действующем стандарте есть ряд терминологических огрехов. В данном случае корректно говорить о “косом поставе глаз”. Именно такой постав глаз у “нашего” предка – волка, и именно такой постав должен быть у западносибирской лайки. Должен, но хорошо выражен сейчас у очень малого количества собак.

Серьезные недостатки в строении голов этим, к сожалению, не исчерпываются. В стандарте есть еще важное, но некорректно сформулированное требование. Линия верха морды должна быть параллельна, но, конечно же, не лбу как гласит стандарт, а темени. Так вот, у очень большой части этих лаек линия темени “завалена” к затылку. Это прямое следствие недоразвитости теменного гребня. А ведь стандарт требует, чтобы он был выражен хорошо. Недоразвитость этого элемента черепа – один из признаков общего ослабления костяка. Посмотрите, как ярко выражен теменной гребень, особенно его затылочная часть, у волка. К сожалению, по общим пропорциям головы собак как бы распадаются на две совокупности. У одной – широкая черепная часть и короткая морда, а у другой – сравнительно узкий череп и удлиненная морда.
Есть еще общий недостаток чаще, мне кажется, встречающийся у кобелей. Это высокозадость. Главная причина – выпрямленность задних конечностей. Другими словами, углы сочленений, вопреки стандарту, выражены слабо. Обычно такие собаки имеют слабоватый костяк, в том числе и грудь, не спускающуюся до локотков. Порода, разводимая 50 лет, должна быть более консолидированной по окрасу. Известно, что различие в масти, как правило, сопровождается различиями и в других признаках. Именно поэтому большинство устоявшихся пород животных имеют одинаковый окрас, часто входящий в название породы. Сегодняшний стандарт допускает все окрасы, кроме черного и коричневого, включая пегие. По мнению профессора Д.А. Кисловского, пегие окрасы свидетельствуют о нестабильности наследственности. У диких животных такие окрасы не встречаются. Думается, что стандарту в большей мере отвечают собаки, имеющие волчий окрас Они, как правило, имеют крепкий костяк, волчью косоглазую голову и хорошие пропорции. Правда, и среди них есть переростки.
У наших московских западносибирских лаек есть еще один закрепленный недостаток – плохая одежда. Это особенно проявляется при сравнении с сибирскими собаками. Наши “круглые отличники” рядом с ними кажутся просто раздетыми. Как-то мой ближайший друг из алтайского высокогорья уговорил оставить ему полуторагодовалого кобеля. По нашим меркам тот был одет нормально. Однако за обычную для тех мест зиму он отморозил свои “высоко поставленные” уши до половины высоты. Холода зимой там серьезные – под минус 50, Но ведь местные лайки от них совершенно не страдают. Уши этих собак одеты лучше как снаружи, так и изнутри. Да и по всему телу шерсть длиннее и гуще. У большинства наших собак и муфта бывает выражена лишь намеком.
В породе русско-европейских лаек – тоже разнотипность. Если посмотреть внимательно на головы, придется признать, что действующему стандарту соответствует меньшая часть собак породы. У большинства собак ширина черепной части при взгляде сверху значительно меньше, чем общая длина головы. “Равносторонний треугольник”, который требуется по стандарту, встречается много реже. “Хорошо выраженные скулы” тоже уходят из породы. К сожалению, не знаю статистики промеров, но кажется, что среди русско-европейских лаек значительная часть собак излишне вытянута и по формату приближается к западносибирским. Лаечек с форматом, приближающимся к квадрату, по-настоящему скуластеньких, короткомордых совсем мало. Очень по-разному выглядят черная лайка в белых носочках и с белым галстуком и лайка белая с черными пятнами по телу. Последняя слишком похожа на черно-пестрый крупный рогатый скот.
Маленькие карелки по масти консолидированы достаточно, но внимательно посмотрев на ринги, невольно начинаешь сочувствовать эксперту. Кажется, что ходят собаки двух пород. Одни крепенькие с короткими мордашками, с хорошо выраженными переходами от морды к черепу, другие – легкие, как лисички, с явно удлиненными головами, с очень мягкими переходами. Возможно, более крепкие собаки – потомки финских лаек, которыми пытались улучшить породу. Велика и дисперсия по росту.
Общая ситуация с лайками кажется очень тревожной не столько потому, что породы портятся, становясь все более разнородными и менее совершенными, а потому, что нет оснований для оптимизма. Государство перестало контролировать положение с породами охотничьих собак.
Очень важная для России отрасль животноводства полностью перешла под контроль общественных организаций и частных предпринимателей. Мы можем потерять не только главные качества лаек, но и полностью породы. Ситуация осложняется тем, что чистых отродий лаек, из которых когда-то формировались наши породы, сегодня нет. Большинство местных охотников Сибири промышляет с собаками, только отдаленно напоминающими лаек.
Несколько лет назад, выходя с промысла в Горном Алтае, услышал необычные звуки, более всего похожие на крик морской чайки. Оказалось, что это облаивает белку восточноевропейская овчарка моего старого приятеля, крепкого таежника Володи Конушева. Заметив мое изумление по этому поводу, Володя уверенно заметил: “У нас все собаки белкуют”. Действительно, к открытию сезона белочка жирует на полу под кедрами. Любая собака, стремясь ее поймать, начинает подавать голос, когда белочка почти из зубов взлетает на дерево. А если учесть, что в хороший год за день можно найти 20-30 белок, то неудивительно, что во втором сезоне местные собаки, практически беспородные, белкуют достаточно прилично.
Конечно, в Сибири, в крупных городах и райцентрах, есть очень хорошие лайки. С ними ведется нормальная племенная работа. Но абсолютное большинство охотников промышляют с чем попало. Поэтому привоз в крупные кинологические центры лайкообразных собак с якобы выдающимися рабочими качествами из промысловых районов и включение их в племенную работу не только не оправдан, но попросту вреден. Инстинкт хищника, присущий каждой собаке, в условиях почти постоянной охоты может привести к высокой эффективности на охоте. Это совершенно не означает, что эти животные являются носителями ценных генов.
Не могу удержаться, чтобы не привести еще один пример. К моему другу в Тверской области прибилась, видимо, потерявшаяся сука – черный пойнтер. Спустя несколько лет, живя в компании с двумя гончими и лайкой, она стала очень настойчиво гонять зайцев и лисиц с голосом. Более того, хорошо белковала. А что до куниц, то была существенно сильнее местной лайки. Слава богу, никому не пришло в голову этим пойнтером улучшать породу лаек.
Представляется очевидным вред, нанесенный разделением единой московской секции лаек. Посмотрите на чемпионов последней московской выставки: Волгарь, западносибирская лайка, оказался значительно более легким, чем чемпионка Тайга, русско-европейская лайка.

Среди причин еще одна типичная – форсированное использование в племенной работе собак, принадлежащих кинологическому руководству разного масштаба.
Попробую ответить на традиционный русский вопрос: что делать?
1. Восстановить контроль государства над охотничьим собаководством.
2. Объединить московские секции лаек в одну.
3. Ввести компьютерный контроль над всей племенной работой
4. Повысить требования к квалификации экспертов-кинологов, считая нравственные устои неотъемлемой частью профессии.
5. Пересмотреть стандарты на породы лаек с учетом насущных задач, заодно исправив достаточно большое количество неточностей и попросту ошибок.
Мысли, приведенные здесь, принадлежат не столько автору, сколько большому количеству людей небезразличных к судьбе наших лаек. Благодарю всех, кто терпел мои приставания и щедро делился мыслями.

Владимир Тихомиров
“Охота” №1 – 2001