Много раз писалось, что северные остроухие собаки прямые потомки древних собак, прирученных человеком, больше всего сохранили в своем облике, высшей нервной деятельности, образе жизни и ее восприятии черты этой дикой когда-то собаки. В почти неизменном виде они существовали практически до середины XX века, да и сейчас их можно обнаружить в отдаленных уголках лесов северо-восточной Европы и северной Азии, но к концу XIX века, когда уже имелось множество культурных пород собак, специально выведенных и приспособленных к охоте за разными видами дичи, самые прогрессивные охотники обратили свой взор на полудиких остроушек северных лесов.
Выезжая на «престижные» охоты, в основном на медведя, и пытаясь приспособить для этих охот «культурные» породы, они с удивлением отмечали, что помощниками в таких охотах могут быть только северные остроухие собаки. Причем эти собаки отличались, с одной стороны, спокойным, совсем не злобным отношением к человеку, с другой — были страстными охотниками, причем «работали» не на себя, а на своего хозяина-охотника.
Они были совершенно неприхотливы к содержанию, обитали на улице, чему способствовал их типичный для всех разновидностей шерстный покров, состоящий из довольно жесткого, прямого покровного остевого волоса, прикрывающего очень плотный теплый подшерсток. У всех были сравнительно небольшие треугольной формы стоячие уши, как и у их диких сородичей. В результате одомашнивания хвосты у них закрутились в тугое или не очень тугое кольцо. Окрасы этих собак были самые разные — от белого до черного, чаще серые, рыжие, но никогда — коричневые. И вот такие остро- ушки заселяли вместе с человеком всю достаточно широкую лесную полосу.
В конце XIX века один из заядлых охотников за медведем — князь А.А. Ширинский-Шихматов обратил самое пристальное внимание на северных собак и, видя определенные различия этих собак по размерам и окрасу в разных регионах обитания, занялся их исследованием. Он описал и измерил десятки таких собак, и в 1895 г. издал «Альбом северных собак. (Лаек)», в котором привел цифры, полученные при измерениях, фотографии многих из них, а главное, карту-схему распределения этих собак по всей России, с выделенными границами распространения отдельных отродий, как тогда называли. Культурных пород этих собак тогда еще не существовало, но географические факторы определенных, довольно значительных территорий накладывали свой отпечаток на все элементы: климат, рельеф, почву, растительность, а также на окружающий животный мир. Северные остроухие собаки жили «дикой жизнью» и использовались человеком в основном для охоты. Обнаружив дикое животное, собаки оповещали хозяина громким лаем, а при приближении человека бросались на животное, пытаясь удержать его от бегства. Именно этих собак и называли лайками. Именно им присуще это качество — обнаруживать зверя или птицу и с помощью лая подозвать охотника. Поэтому совершенно неправомочно называть любых остроухих собак лайками.
Лайки существуют только в России и пока зарегистрировано всего четыре заводские (племенные) породы лаек — карело-финская, русско-европейская, западносибирская и восточносибирская. Надо отметить, что на севере в Азии на больших территориях еще существует аборигенное поголовье лаек, разводимое у себя на родине разными народами (эвенками, якутами), которые еще и сейчас при определенных усилиях могут обозначить тип своих собак и с помощью племенного разведения выявить и создать самостоятельные породы лаек. И это будут именно лайки. Называть же ездовых собак — камчатская ездовая, чукотская ездовая, сибирская хаски, акита-ину и других остроушек лайками неправомочно, это свидетельствует о кинологической безграмотности. Некоторые из ездовых собак вообще не должны лаять, а некоторые, как акита-ину, и не лают вовсе.
Выделенные А.А. Ширинским-Шихматовым в «Атласе» границы распространения аборигенного поголовья отдельных отродий впоследствии совпали с границами распространения созданных пород лаек, как, например, карело-финская лайка. В других случаях при создании породы ряд выделенных отродий объединялись, как, например, при создании русско-европейской лайки. Таким образом, карело-финская лайка была как бы «взята» из природы, и стоило только путем племенного разведения закрепить все признаки собак этого отродья и создать породу.
Лаек местное население большей частью не кормило. Собаки должны были сами добывать себе пищу, во всяком случае, так было в Карелии. Вне охотничьего периода собаки питались отбросами, выброшенной рыбой по берегам озер и рек, а также уходили в лес на самостоятельную охоту. Поэтому окружающая среда оказывала большое влияние на размеры и общий облик собаки.
Карелия — страна озер и рек, холмистая равнина с бедными в основном песчаными и каменистыми почвами под сосновыми борами, занимающими более половины территории, небольшими приречными низинами с елью и березой, и почти одну пятую часть занимают болота. Наземное животное население небогато, правда, рыбы в озерах и реках достаточно, но как ее добыть собаке? Погода, связанная с географическим положением Карелии, неустойчивая, с колебаниями температур, что в снежный период, который длится с ноября до конца апреля, приводит к частым чередованиям оттепелей и морозов, к образованию снеговой корки. Все эти природные и человеческие факторы привели к появлению в Карелии небольшой, сухой, легко передвигающейся по насту и камням лайки. Видимо, веками отбор шел именно в этом направлении, и кинологам уже не надо было заниматься специальным выведением породы, достаточно было сохранить то, что предложила природа.
В конце XIX века А.А. Ширинский-Шихматов назвал такую лайку финно-карельской по ее географическому распространению. В 1927—28 гг. в книге «Лайки и охота с ними» Ю. Ливеровский, давая сравнение этой собаки со старой карельской лайкой подчеркивает, что финно-карельские меньше других лаек, голова ее напоминает лисью. «Вся собака собраннее и колодка ее легче и короче. Кость в ногах тоньше и суше… В общем, сложение легкое, скорее нежное, чем грубое, но собака мускулиста и энергична». Цвет шерсти — «от серо-желтого до почти рыжего, слегка погашенного серым».
Осознанное разведение лаек впервые началось в г. Ленинграде в 20-х гг. XX в. В этот центр попадали лайки, привезенные в основном из Карелии и окрестных областей. Первоначально все лайки разных мастей и размеров ходили в одном ринге, но вскоре было замечено, что собаки рыжего и шакальего (серо-рыжего) окрасов всегда более мелкие и обладают сходными, присущими им, особенными чертами экстерьера.
Этим собакам были свойственны яркие отличительные черты в характере. Попробовали спаривать рыжих остроушек между собой и получили отличный результат — собаки стабильно передавали все свои черты потомству. Потомство было достаточно однородным: имело рыжий окрас, небольшой рост и характерное строение головы. Все владельцы этих собак подчеркивали их необычайную привязанность к хозяину, стремление к охоте и охране дома. Таким образом, будущая порода карело-финских лаек была выявлена, и под руководством эксперта всесоюзной категории А.П. Бармасова для нее был принят временнный стандарт, то есть скорее описание.
Первый временный стандарт на государственном уровне был принят в 1939г., тогда эти лайки назывались еще финно-карельскими. Описывая внешний вид стандарт констатирует, что это «наиболее мелкая из охотничьих лаек, легкого и сухого сложения, энергичная и ловкая в движениях собака». Здесь же приводится средний рост для кобелей 45—48 см, для сук 42—45 см.
После образования в 1940г. 16-й республики Карело-Финской ССР, аборигенная порода Карелии стала именоваться карело-финской лайкой. Следующие, уже постоянные, стандарты натри породы лаек, в том числе и на карело-финскую, были созданы в 1947г., но утверждены в 1952 г. В них в разделе «Общий вид» карело-финскую лайку характеризовали, как собаку «Небольшого роста, легкого и сухого типа конституции. Тип поведения подвижный, с хорошо развитой ориентировочной реакцией». Ниже приводится высота в холке для кобелей 42—48 см, для сук на 2 см ниже. В таком виде стандарт повторялся в 1959 г. и в 1972 г. И в таком направлении шло совершенствование породы, вплоть до начала подлития кровей породы финский шпиц в 60-х гг. XX века.
Название породы финский шпиц окончательно закрепилось в 1897г., о чем свидетельствует книга «Финский шпиц — национальная порода» (Suomtnpystykorva — kansalliskoirumme) финского автора Хейки Сарпаранта (Heikki Sarparanta). Первые признаки породы «финский шпиц» были разработаны в 1892 г., но утверждены в 1897 г. Они мало отличались от признаков экстерьера финно-карельской лайки, что и неудивительно, т.к. собаки привозились с одной и той же территории, преимущественно из Карелии. Однако разведение финских шпицов с интенсивным применением инбридинга довольно быстро и значительно изменило облик собаки. В 60—70-х гг. под впечатлением англо-саксонских идеалов на шоу-собак, финские селекционеры постарались создать идеального шоу-финс- кого шпица: огненно-рыжей масти, шпицеобразной головой с маленькими, утопающими в богатой шерсти ушами и пышным хвостом «короной», покрывающим заднюю часть собаки. И им это удалось, правда, часто с потерей здоровья собак и их охотничьих качеств. Собака стала более декоративной, почти или полностью квадратной, более тяжелой, у нее изменился в сторону утяжеления тип конституции стал — сухой, крепкий. Явно тяжелее стала голова, ширина ее во лбу стала больше, чем длина лба, т.е. голова стала явно шпицеобразной.
Введение в породу карело-финской лайки финского шпица путем вводного скрещивания утяжелило собак. В новый стандарт 1981 г., по которому проводится оценка карелок, который уже не пересматривался более 30-ти лет, заставило в определение «Тип конституции» включить не истинно присущий породе «легкий и сухой» тип, о чем свидетельствовали все требования стандартов до 1981 г., но и «сухой крепкий тип». И это не пошло на пользу породе. В результате использования существующего стандарта 1981 г. карело-финские лайки стали тяжелее, что выявляется на выставках. На охоте такие собаки стали менее выносливы, и охотники отмечают ухудшение их полевых качеств, в то же время все разведение карело-финских лаек всегда шло под девизом сохранения экстерьерных признаков аборигенной лайки Карелии и улучшение ее разносторонних охотничьих качеств.
Для того, чтобы уяснить себе куда мы направляем породу карело-финской лайки и насколько она отходит от первоначального облика аборигенных лаек Карелии, экстерьер которых мы упорно стремились сохранять, чтобы не упустить их необыкновенные охотничьи качества, было проведено сравнение основных определяющих признаков по стандартам 1939 и 1952— 1972 годов с настоящим стандартом 1981 г.
Как говорили старые специалисты: «Порода у собаки в голове». Это действительно так, потому что под воздействием многих факторов стати собаки могут изменяться: от недостатка или избытка корма, от характера содержания — на улице или в доме, на цепи, в вольере или на свободе, в общении с хозяином или в одиночестве и т.п., но строение частей головы остается наиболее стабильным.
Итак — в стандарте 1939 г. отмечается, что голова шакалообразная по форме, относительно узкая (по сравнению с другими породами лаек) во лбу и слегка овальная в теменной части. Перелом (переход ото лба к морде) пологий.
В стандартах 1952—1972 гг. написано, что голова при взгляде сверху клинообразная с неширокой затылочной частью. Переход ото лба к морде слабо заметен. В стандарте 1981 г. уже значится, что голова сухая, при взгляде сверху умеренно клинообразная, приближающаяся к равностороннему треугольнику со сравнительно широкой черепной коробкой и широкой затылочной частью, у сук она уже. Длина черепной коробки незначительно превышает или не превышает ее ширину. Переход от лба к морде выражен. Как может голова приближаться к равностороннему треугольнику, если длина черепной коробки, хоть и незначительно, но превышает ее ширину? Еще прибавить сюда морду и равносторонний треугольник уже не получится. Значит, при описании головы в стандарт вкралась явная ошибка. Кроме того, до 1981г. затылочная часть головы у карело-финской лайки была неширокой, а в стандарте 1981г. уже отмечается, что она должна быть широкой.
Совершенно очевидно, что в соответствии с существующим стандартом голова карело-финской лайки становится значительно массивнее и грубее. В прежних стандартах требовалось, чтобы переход от лба к морде был слабо заметен, теперь — чтобы был выражен. Такое впечатление, что голова аборигенной лайки приобретает некоторую «шпицеватость» — более широкая черепная часть и выраженный переход. Но мы помним, что «порода у собаки в голове», то есть и весь облик собаки утяжеляется, поэтому и пришлось в тип конституции в стандарте 1981г. добавить «сухой крепкий» тип.
Об утяжелении видно и из требований стандартов по характеристике груди собаки. Если по стандарту 1939г. грудь должна была быть «глубокой, скорее килевидной формы с ребрами менее выгнутыми, чем у других пород лаек», а по стандартам 1952— 1972 гг. грудь «глубокая, несколько уплощенная, опущена до локотков и ниже», то в стандарте 1981г. написано, что «грудь широкая и глубокая, в сечении яйцевидная, опущена до локотков».
Изменяется в сторону «шпицовости» и шерстный покров. В стандарте 1939г. написано, что он разделяется на сравнительно короткую ость и густой мягкий подшерсток. «Лайка одета не пышно, но очесы и грива ясно заметны». В стандарте 1981г. мы уже видим пространное описание довольно пышно развитого шерстного покрова. И если финскому шпицу, с которым охотятся только на глухаря в основном в осенний бесснежный период, пышность шерстного покрова не очень мешает, то для нашей карелки она неприемлема, особенно при подтаивании снега, когда он «култышками» прилипает к шерсти, мешая движению собаки, а порой полностью делая невозможным любое передвижение.
Осознанное введение в одну породу для определенных целей родственную, какой для карело-финской лайки был финский шпиц, вполне логично. В 50—60-х послевоенных годах карело-финских лаек, с которыми занимались племенным разведением, было мало. Конечно, можно совершить экспедицию в Карелию, где в деревнях они бегали, и подобрать собак там. Но в Карелии специально племенным делом не занимались. Свидетельством этому были результаты республиканской выставки охотничьих собак, проводившейся в 1951 г. в г. Петрозаводске. Там на ринги были выведены 30 русско-европейских лаек и 24 карело-финские лайки. Внешне они соответствовали признакам пород, но ни одна из них не имела справки о происхождении. Поэтому вывозить для племенного использования собак из Карелии было боязно.
В то же время финские энтузиасты, обнаружив в лесных деревнях рыжих остроушек в конце XIX века, довольно быстро их выделили и стали активно совершенствовать. Поэтому и родилась у наших ведущих кинологов {эксперт всесоюзной категории Э.И. Шеришевский) мысль о привозе финских шпицов для вводного скрещивания. В Москву привезли взрослую суку Пику, от которой удалось получить всего два помета щенков, они в большинстве оказались дефектными (из 5 щенков 2 с неправильным прикусом) и все суки, взращенные нашими егерями, оказались на нижнем, или даже ниже нижнего предела роста и бесплодными. В породу карело-финских лаек вошел только один кобель — чемп.Финик 1011/лкф, полученный от вязки Пику с карело-финской лайкой Волчком.
Два щенка, кобельки, были привезены в Ленинградское общество охотников. От одного из них — Солола был получен только один помет в Москве — 4 дефектные бесплодные сучки. От вязок с карело-финскими лайками другого кобеля — Бодрого Налле получено два помета — один в Ленинграде, другой в Москве, но в 2,5- летнем возрасте кобеля застрелили.
Осторожное вливание родственной крови должно было положительно повлиять на малочисленную породу и расширить ее генофонд. Однако к концу XX века у нас как бы распахнулись границы и из Финляндии (в основном в Ленинград) лавиной хлынули финские шпицы (один из ленинградских кинологов делал на этом свой бизнес), как правило, отбракованные у себя на родине. Скрещиваясь с карело-финскими лайками, помимо изменений в экстерьере, они привносили ряд наследственных болезней и экстерьерных дефектов (эпилепсия, неполнозубость, наследственный вывих колена, излом хвоста и т.п.). Просматривая журналы о финских шпицах в Финляндии, я встречала объявления о продаже щенков, где их владелец включал в него как явно положительное качество, что у родителей этих щенков нет врожденного вывиха колена. По таким объявлениям можно предположить, что вывих колена не такое уж редкое явление.
К счастью, в Москву ни один шпиц из этой лавины не попал. Правда, у отдельных владельцев появлялись их потомки, которые привлекались в племенное разведение и кое-что привнесли из дефектов, но использовались они всегда осторожно. Очаг разведения карело-финских лаек Московского региона всегда отличался однотипностью собак и сухостью их типа конституции. «Москвичи» всегда продолжали придерживаться превалирования сухих, наиболее близко стоящих к аборигенному поголовью лаек Карелии.
Природа Карелии созвучна с карельской лайкой. Здесь требуется более легкая собака, не сбивающая ног на камнях, легко проходящая через многокилометровые сфагновые болота и продвигающаяся по часто случающемуся снеговому насту. Эти собаки быстрее, шустрее, у них более обострен охотничий азарт, и они охотятся на все виды дичи, которые интересуют их хозяина.
Только объединение в коллективы «по интересам» — секции при охотничьих обществах, клубы, можно вести племенное разведение собак по единому плану племенной работы, принятому в охотничьем собаководстве России. Критериями отбора собак для племенного разведения служит оценка поголовья на выставках охотничьих собак. При глазомерно-сравнительной экспертизе выявляются лучшие экземпляры, а также подходящие друг к другу особи. Именно путем отбора на выставках можно сохранить настоящую карело-финскую лайку. И на заседании Всероссийского кинологического совета (ВКС) правильно предложил эксперт всероссийской категории, кандидат сельскохозяйственных наук А.Г. Евреинов, что на выставках собак финского типа следует отодвигать назад. Хотя для этого нужно основание, но, как было видно выше, существующий стандарт 1981 г. не позволяет этого. Поэтому мы провели сравнение известных нам стандартов и пришли к выводу, что, не нарушая сложившейся в породе ситуации, надо очень плавно и постепенно убирать признаки шпицеватости, которые ухудшают экстерьер, делая собаку более тяжелой, менее выносливой, а с этим связано и ухудшение охотничьих качеств. Стандарт должен направлять изменения в породе, не нарушая ее целостности.
Предоложенный к рассмотрению проект детализированного стандарта широко обсуждался в 2014 г. на заседаниях, в интернете, рассылался ведущим экспертам. От некоторых получены замечания, и все дельные предложения учтены в новом варианте проекта. По предложению ВКСа, который состоялся в декабре 2014 г., было решено провести конференцию и все обсудить со специалистами по карело-финским лайкам на 3-ей Всероссийской выставке карело-финских лаек в г. Петрозаводске. Конференция была проведена, обсуждение состоялось и было принято решение рекомендовать ВКСу «принять предложенные изменения в стандарте лайка карело-финская».
Не желая нарушить сложившееся в породе положение при обсуждении типа конституции, мы не вернулись к принятым до 1981 г. характеристикам «легкий и сухой», а предложили переходную форму: собака «с преобладанием сухого типа конституции, допускается сухой крепкий тип, но суше, чем у русско-европейской лайки». Последняя формулировка позволит эксперту продвигать вперед более типичных карелок, не ущемляя интересов отличных собак сухого крепкого типа конституции. Таким образом, экспертиза на выставках позволит постепенно оттеснять тяжелых шпицеобразных собак и будет формировать правильные вкусы экспертов-лаечников не специалистов по экспертизе именно карело-финских лаек, а также любителей этой породы.
Также аккуратно мы подводили эксперта к пониманию породы именно карело-финской лайки, описывая голову. Как и раньше мы пишем, что голова клинообразная, но приближающаяся к невытянутому равнобедренному треугольнику, т.е. не как у западносибирской лайки, но и непохожа на голову русско-европейской лайки. Вместо сочетания слов «со сравнительно широкой черепной коробкой», как было в стандарте 1981 г., в проекте написано: «с умеренно широкой черепной коробкой». Почти одно и тоже, но не совсем. Дальше в проекте более подробно описаны отдельные части головы, о чем в стандарте 1981 г. вообще не упоминается.
В стандарте 1981г. написано: «Переход ото лба к морде выражен», тогда как в проекте более обстоятельно: «Переход ото лба к морде заметен и должен быть плавным». И такой подход выдержан при описании всех статей собаки: все стати описаны более подробно, но, естественно, мало изменены.
В стандарте 1981г. рост кобелей неправомочно был увеличен на 2 см и доходил до 50 см в холке. Это тоже способствовало увеличению и утяжелению собак. Если еще прибавить разрешенные 2 см, то получится уже не маленькая карелка, а довольно солидный лес, не отличающийся от лаек другой породы. Поэтому мы считаем, что для сохранения сухой, легкой, сбалансированной собаки верхний предел роста следует оставить таким, каким он был до введения стандарта 1981 г., т.е. 48 см, но чтобы не плодить очень маленьких карелок, нижний предел роста для кобелей поднять до 43 см.
У карело-финских лаек шерстный покров как бы «беднее», чем у финского шпица, но по его описанию в стандарте 1981 г. это не подчеркивалось. В новом проекте шерстный покров описан более подробно и по описанию видно, что он отличается от шерстного покрова финского шпица.
Следует отметить, что некоторые специалисты, знающие финского шпица досконально у него на родине, уже спохватились и бьют тревогу из-за утяжеления собак этой породы. В книге о финском шпице авторы из Швеции Рунев Самуэльсон и Рут Самуэльсон пишут: «Наблюдается явная тенденция награждать больших и слишком тяжелых собак, что является ошибочным. Ибо целью является получение собак идеального роста, которые достаточно сухи и легки, но одновременно сильны и хорошо развиты».
Вся работа по усовершенствованию стандарта на карело-финскую лайку проводилась с целью дать в руки эксперта более полный и детализированный материал отнюдь не для резкого изменения облика собаки, а для того, чтобы на каждый вопрос он мог получить ответ. Можно и нужно повторять неоднократно, что аборигенная лайка Карелии должна сохраняться в естественном виде и при этом необходимо сохранять и совершенствовать ее уникальные охотничьи качества.
Гибет Л., эксперт Всесоюзной категории, кандидат биологических наук
“Охота и охотничье хозяйство” №2 – 2016