Современное состояние пород охотничьих собак в нашей стране – проблема для охотников, безусловно, актуальная. Нужно сказать, что порода продуктивных животных, к которым относятся и охотничьи собаки, предмет в значительной степени социально-экономический.
В этой публикации хотелось бы поговорить об истории становления наиболее многочисленной и популярной у охотников России группе пород – лайках. Лайкообразные собаки в течение многих веков были обычными дворными, или, если угодно, дворовыми собаками народов, населяющих лесную зону Евразийского континента. Не дворняжками – помесями, в современном понимании этого слова, а собаками, живущими при дворе, при доме.
Хозяйственная и территориальная, на протяжении веков, изолированность регионов, жесткий отбор по потребным в данной, конкретной местности фенотипическим (экстерьерным и охотничьим) качествам создали почву для формирования большого разнообразия специфических форм охотничьих лаек, стойко передающих свои качества потомству (несмотря на вольное содержание, поскольку других собак в окрестностях практически не встречалось).
Так собаки типа легкой, быстрой, прекрасно работающей в чистых сосновых борах Европейского севера современной карело-финской лайки не могли сформироваться в условиях Восточной Сибири с ее захламленной, трудно проходимой тайгой. Крупная, мощная, выносливая, способная к длительному преследованию зверя в условиях буреломной горной тайги, способная при надобности помогать охотнику тянуть нарту и т.д. собака типа лайки восточносибирской могла возникнуть только в этих суровых условиях.
Классифицируя лаек по этнографическому принципу, в 1896г. князь Ширинский-Шихматов писал, что разновидностей лаек существует столько же, сколько народов на Севере, и разновидности эти так резко различаются присущими им особенностями, что деление их не может вызывать сомнений. Есть основания считать, что в виде отродий на территории России разновидностей лаек было гораздо больше, чем северных народов. Вплоть до середины ХIX века они существовали в виде костромских, мезенских, тверских и пр.
Что же произошло в начале XIX столетия, и почему местные разновидности лаек с этого времени стали исчезать? Дело в том, что XIX век для России – время начала промышленного освоения территории страны, бурного развития транспортных коммуникаций, перестройки патриархальной крестьянской страны на «цивилизованный» лад.
Связанные с наступлением «цивилизации» изменения уклада жизни, в первую очередь коснувшиеся регионов лесной зоны, привели к тому, что отродья лаек, существовавшие здесь, начали растворяться в массе помесей с завозимыми сюда собаками других пород, и исчезли, увы, безвозвратно. Ареал лаек вообще стал сокращаться, постепенно отодвигаясь на север, восток и северо-восток. К началу ХХ века аборигенные формы лаек остались как «северные промышленные» и «сибирские» собаки в изолированных в то время районах Европейского Севера, Урала, Сибири и Дальнего Востока.
Несмотря на то что все это разнообразие типов охотничьих лаек было неотъемлемой частью быта людей, для которых охота являлась занятием, обуславливающим зачастую и само их существование, интереса у охотничьих кинологов до конца XIX столетия эти собаки не вызывали. Лайка воспринималась как предмет домашнего обихода, особого интереса не представляющий и высокого внимания «благородных охотников» не заслуживающий.
Это время, конец XIX – начало ХХ века, время возникновения интереса охотников-спортсменов к охотничьей лайке. Использование лаек в спортивной охоте по крупному зверю – медведю, кабану и лосю привлекает внимание известных охотников Москвы и Петербурга. Применение собак других пород в этих охотах было, мягко говоря, проблематичным. Лайки также зарекомендовали себя как отличные работники по глухарю и утке – охотах весьма популярных. Такой интерес к лайкам вкупе с запасами их поголовья в северных и восточных регионах России создавал предпосылки разобраться в уцелевших отродьях, сохранить и развить «породы» этих уникальных охотничьих собак.
Однако история рассудила по-своему. Первая мировая война, революция, гражданская война и разруха свели эти начинания на нет.
Со второй половины 20-х годов прошлого века лайками стали интересоваться уже широкие круги в то время советских охотников, охотоведы и кинологи. Это способствовало восстановлению поголовья аборигенных лаек, широкому распространению этих собак в последующие годы.
В 30-х годах активизируется вывоз аборигенных лаек из промысловых районов в крупные кинологические центры. Лайки появились на выставках в Москве, Ленинграде, Свердловске и других городах.
В 1925 году была предпринята первая попытка начать заводское разведение лаек.
В этом году кинологический съезд утвердил первые стандарты пород лаек: зырянской, карельской, вогульской, остяцкой и вотяцкой. Первая Всесоюзная выставка охотничьих собак 1928 года показала возросшую популярность лаек у охотников, они были представлены довольно широко. Следует подчеркнуть, что несмотря на принятые в 1925 году, т.е. за три года до выставки, стандарты, экспертизу всех лаек все еще проводили в одном ринге, без подразделения по породам.
Неясность с существованием отдельных разновидностей лаек порождала споры об их породной классификации. Так, известный в те годы кинолог В. Каверзнев в 1926 году предложил «отобрать собак, работающих по различным охотничьим уклонам: по соболю и кунице, по белке и птице, по крупному зверю, универсальных, оценивая их с точки зрения общего экстерьера, не разбрасываясь на мелочи».
«Сохранение отдельных кинологических типов практического значения не имеет». Это зоотехнически безграмотное, в духе грубого практицизма предложение, к счастью, успеха не имело. Однако оно побудило кинологов к интенсивному изучению аборигенных форм лаек и продолжению попыток создания приемлемой их породной классификации.
В 1936 году профессор Н.А. Смирнов, основываясь на господствующем в то время представлении о полифилетическом происхождении собак от волка и шакала, предложил делить лаек на две породы: «зверовых», ведущих свое начало от волка, и «промысловых», происходящих от шакала.
Эта классификация признания не получила, так как при детальном анализе выяснилось, что большинство лаек имеет морфологические признаки и того и другого типа, представляя собой нечто среднее. А полевые качества всех лаек практически одинаковы: среди «зверовых» встречалось достаточно много собак, работающих по пушным зверям и птице, а среди «промысловых» были лайки, работающие по крупному зверю.
Изучение лаек во многих регионах страны создало предпосылки для разработки более совершенных стандартов, и в 1939 году совещание кинологов приняло пять временных стандартов лаек: финно-карельской, карельской, коми (зырянской), хантыйской (остяцкой) и мансийской (вогульской).
Великая Отечественная война прервала работы по становлению пород в соответствии с этими стандартами. Однако в 1943–1944 годах было организовано 65 государственных питомников охотничьих собак, 17 из которых разводили только лаек, а в остальных они составляли основную часть поголовья.
Новый этап работы с породами лаек начался после войны, в конце 40-х годов; это время, когда практически на всей территории нашей страны проявляется большой интерес охотников-спортсменов к охоте с лайками. С другой стороны, продолжалось смешение экстерьерных признаков пород лаек, установленных стандартами 1939 года, так как экспертизу собак на выставках проводили в одном ринге.
В 1947 году известным кинологом Э.И. Шерешевским была предложена принципиально новая классификация лаек. В основу этой классификации был положен не этнографический, как ранее, а географический принцип, в соответствии с которым формирование пород должно было происходить путем слияния близких по фенотипу разновидностей лаек характерных и типичных в пределах обширной географической зоны.
Эта инициатива поначалу вызвала вполне логичное возражение, основанное на том, что при таком подходе будут безвозвратно утрачены многочисленные, веками сохранявшиеся отродья собак, и генофонду лаек, как сказали бы сейчас, нанесен невосполнимый ущерб. Однако, по здравому разумению, другого пути не было. Предложенная Э.И. Шерешевским принципиально новая классификация лаек была оптимальным выходом из создавшейся ситуации. Это было поистине «Соломоново решение», и, как показала жизнь, вполне продуктивное.
В том же,1947 году, Всероссийское кинологческое совещание приняло стандарты пород лаек, которые, кроме карело-финской лайки, еще предстояло создать. Это стандарты карело-финской (в то время именовавшейся русско-карельской), русско-европейской, западносибирской и восточносибирской лаек. Через два года, в 1949 году, эти стандарты были утверждены как временные; в 1952 году Кинологический совет Главохоты РСФСР утвердил постоянные стандарты первых трех пород, стандарт восточносибирской лайки был утвержден как временный, и только в 1981 году как постоянный. С тех пор стандартные требования к экстерьеру лаек корректировали в некоторых деталях, однако в основном они остались неизменными.
Решениями Кинологического совета в 1949 году, как было сказано выше, новые породы лаек были только продекларированы, их еще предстояло сформировать. В принципе, на этот процесс требуется довольно продолжительное время. Однако в связи с тем, что рабочие (полевые) качества всех лаек практически одинаковы, выработаны и отселекционированы на протяжении веков, то требовалось лишь разделить, отобрать и консолидировать по экстерьеру, согласно принятым изначально гипотетическим стандартам, поголовье лаек страны, вести с ним целенаправленную, грамотную и бескомпромиссную работу.
Процесс формирования пород охотничьих лаек прошел на удивление быстро и довольно безболезненно. Начавшись в 50-х, он был, в основном, завершен к началу 70-х годов прошлого века. Этому способствовали не только грамотно разработанные стандарты, но в первую очередь серьезная организация кинологической работы в СССР: единообразие ведения племенной работы с породами на всей территории страны; серьезный и ответственный подход кинологов и заводчиков к работе с поголовьем лаек; большая организаторская деятельность обществ охотников по проведению мероприятий (выставок и полевых испытаний) по отбору племенных собак, повышению уровня кинологической грамотности охотников-любителей лаек.
Краеугольным камнем, на котором строится грамотная и успешная племенная работа с хозяйственно ценными (не декоративными) животными, является продуктивность. В применении к охотничьим собакам это их полевые (рабочие) качества.
Именно многовековой бескомпромиссный, жесткий, даже жестокий отбор в этом направлении сделал «дворную остроушку» охотничьей лайкой с ее уникальными рабочими качествами.
Во времена, когда лаек еще не использовали в спортивной охоте городские охотники и разведение их велось в районах профессионального охотничьего промысла методами «народной селекции», отбор по рабочим качествам вели на промысле. Собаки, не проявившие или плохо проявившие себя в работе, возвращались с промысла зачастую «в виде рукавиц» и, естественно, себе подобных на свет уже не производили.
С ростом популярности лаек в среде городских охотников, имеющих иные, более гуманные взгляды на своих четвероногих друзей, с началом их заводского разведения возникла потребность и необходимость выявления полевых качеств животных, планируемых к разведению на специально организуемых испытаниях, или пробах, как их изначально называли. Цель испытаний, как зоотехнического мероприятия, выявить и оценить в первую очередь наследуемые полевые достоинства собак, необходимые для успешного их использования на охоте и передачи этих качеств потомству. Для охотничьих лаек диапазон этих качеств достаточно широк. В настоящее время с целью выявления и оценки этих качеств, одинакового подхода к этой оценке составлены и приняты единые на всей территории России «Правила проведения испытаний и состязаний охотничьих собак» по видам дичи. Для оценки способности лаек работать верхним чутьем (обоняние, зрение, слух) служат испытания по белке, кунице, боровой дичи – объектам, затаивающимся от охотника на деревьях. Для оценки следовой работы – испытания по мелким куньим, прячущимся от охотника в завалах, норах и других наземных укрытиях. Смелость, злоба к зверю, умение атаковать и не попасть под удар обороняющегося опасного крупного зверя оценивается на испытаниях, вернее пробах, по подсадному медведю и чаще всего вольерному кабану, реже по вольному. Врожденная способность лаек умело преследовать и останавливать крупных копытных до подхода охотника оценивается на испытаниях по лосю и оленю. Способности лаек к аппортировке и работе на воде оценивают на испытаниях по водоплавающей птице.
Оценку полевых (рабочих) качеств собак по тем же правилам, но с возможностью некоторого их устрожения производят также на состязаниях. Здесь основной целью ставят выявить лучших по полевым достоинствам собак. Обычно подход к оценке элементов работы на состязаниях бывает строже, нежели на испытаниях, поэтому повелось «состязательные» дипломы считать достойнее «испытательных».
Рамки статьи не позволяют подробно описывать историю становления и метаморфозы правил полевых испытаний лаек. Однако следует обратить внимание читателя на тот факт, что первыми пробами лаек были пробы по медведю (1890,1894,1898 гг. – в Иркутске, 1910 г. – в Москве). Изначально они носили скорее показной, пропагандирующий лайку среди охотников – горожан и состязательный характер, а с точки зрения племенного отбора ничего не значили. Лишь в 1927 году уральский эксперт Ф.Ф. Крестников предложил простейшие правила с 40-балльной расценочной таблицей, где выявлялись и оценивались: смелость, злоба, манера и тактика атаки, голос и вязкость – наследуемые, характеризующие нервный тип собаки качества, учитываемые при оценке племенных достоинств производителей и необходимые при охоте на крупного, опасного зверя.
Как в конце XIX века, так и ныне, полевые испытания лаек по медведю, пробы, по-моему, вернее проводят по зверю, ограниченному в свободе передвижения длинной цепи и троса, к которым он привязан. Другие варианты невозможны – техника безопасности не позволяет. Этот вид испытаний дает возможность выявить у собаки лишь уровень развития приведенных выше качеств или их отсутствие. Лайка с нормальной психикой при первой встрече с привязанным медведем на притравке, безусловно, проявляет активную оборонительную реакцию. При последующих встречах, понимая, что активность ее нужна и приятна хозяину, а зверь не так уж и страшен, демонстрирует агрессивность: облаивает зверя, пытается делать щипки и хватки. В результате диплом III степени в кармане, а если почаще возить лайку на испытания, то, возможно, и II степени.
Однако наличие у собаки диплома, даже высшей степени, по подсадному зверю вовсе не гарантирует ее успешной работы по медведю на охоте. В то же время отмечалось, что некоторые лайки, из-под которых взят ни один медведь, не интересуются привязанным узником. То ли принимают его за домашнее животное, то ли считают делать это ниже своего достоинства. Сказанное, но в меньшей степени, относится и к другим видам «вольерных» испытаний-по кабану и барсуку, где зверь так же ограничен в свободе передвижения.
Тем не менее, такие виды испытаний сейчас наиболее популярны. Почему? Во-первых, полевые дипломы по вольерным медведю и кабану, совершенно справедливо, считаются дипломами по основным видам, позволяющим собаке претендовать на высокий племенной класс. Во-вторых, не нужно утруждать себя хождением по лесу, да и звучит – «лайка-медвежатница», «лайка-кабанятница»… Какая реклама для потенциального потомства!
В настоящее время результаты «медвежьих и кабаньих проб» с точки зрения племенной работы с лайками – фактор весьма значимый. При отмечаемом рядом экспертов преобладании в выставочных рингах крупных, мощных (пока в пределах стандарта) собак зверового типа (экстерьер и полевые качества в данном случае неразрывно связаны) мы в перспективе можем ожидать последствий нежелательных. Такой пес, конечно, может в одиночку прижать подсвинка килограммов на 50-60 и держать, пока хозяин его не зарежет. Но все-таки основное назначение лайки – не травля, а тонкая, зачастую филигранная работа по пушному зверю и птице. Здесь равных настоящей лайке нет и не будет. Так что с точки зрения сохранения и совершенствования породных качеств лаек сравнительно легкий набор бонитировочных баллов – занятие не совсем «невинное». Основным критерием оценки рабочих качеств при определении племенных достоинств лайки, безусловно, должны быть результаты полевых испытаний, проводимых по вольному объекту: пушному зверю, копытным, птице. К тому же правила этих испытаний максимально приближены к условиям охоты, а это позволяет эксперту выявить тонкие нюансы работы и правильно оценить наследственные качества испытуемой собаки.
Последнее десятилетие XX и первые годы XIX века, к сожалению, нанесли тяжелый удар по всему охотничьему собаководству России и лайководству в частности. Отказ от государственной заготовки пушнины, развал охотпромхозов, закрытие питомников, сокращение территорий для охоты «простых» охотников, трудности с содержанием и транспортировкой собак заметно снизили поголовье лаек, особенно в промысловых районах. Коммерциализация собаководства, стремление к превращению изначально племенных мероприятий в шоу, попытки затолкать самобытное, имеющее собственные традиции охотничье собаководство России в европейские рамки ни к чему хорошему нас не приведут. Кроме того, по здравому разумению, необходима координация работы кинологических организаций, как внутри страны, так и с сопредельными, постсоветскими государствами, куда ушла, да и сейчас уходит часть генофонда лаек страны. Но это тема для другого разговора.
Времена меняются, меняется уклад жизни, однако охотники никогда не смогут жить без охоты, а охота невозможна без настоящей охотничьей собаки. Ее нужно беречь и по возможности совершенствовать. Об этом забывать нельзя, только зная это, мы сможем сохранить для наших потомков гордость российской кинологии – лайку и радость охоты с ней.
Алексей Евреинов
“Российская охотничья газета” №41(1001) – 42(1002) 2013г.