Случай, о котором пойдет рассказ, произошёл со мной на промысловой охоте в Усть-Кутском районе Иркутской области. Заехали мы с напарником Георгием на участок 30 сентября. От берега реки Лены, где мы высадились с моторной лодки, до базового зимовья около шести километров. Вроде недалеко, но если учесть, что тропа все время идет в гору, то путь увеличивается двукратно, а то и больше. Но делать нечего. Продукты и снаряжение нужно заносить, за неделю мы справились с этой задачей.
Затем пришлось всё разносить по трем другим зимовьям, пилить и колоть дрова, прорубать и ремонтировать капканные путики. Время пролетело незаметно, и настал срок охоты.
Снегу выпало уже около 10 сантиметров. 20 октября я с собаками отправился в самый отдаленный угол нашего промыслового участка, где на ручье Фартовом стояло уютное зимовье. Решили, что я буду жить и промышлять там две недели, затем сменю дислокацию. По дороге к ручью Фартовому я добыл восемь белок и трёх рябчиков, следы соболей встречались, но свежих не было.
На новом месте спалось прекрасно, утром встал рано и вышел на воздух. Ночью выпал небольшой снег, что меня очень обрадовало. Я быстро растопил печку, накормил собак, позавтракал и вышел на охоту. Одет и экипирован я был должным образом — суконная куртка и брюки, на ногах бахилы, на голове вязаная шерстяная шапочка, на поясе нож. На плече комбинированное ружье «Белка», за плечами поняга, к которой приторочены топор и мешок, в мешке котелок, продукты, аптечка и патроны. Со мной были две помощницы — восточносибирские лайки: одиннадцатилетняя Дамка (чисто черной масти, умница и великолепная работница) и белая Тайга (которой шел второй год).
Недалеко от зимовья собаки облаяли белку, затем нашли сразу двух — хорошее начало! Поднявшись на небольшой хребет, я присел на колодину и закурил, собаки исчезли. Покурив, стал свистом звать собак. Вскоре прибежала Тайга, а Дамки нет, значит, она нашла свежий след соболя и погнала его. Я начал кружить в поисках следов соболя и собаки и вскоре обнаружил их. Дамка шла по следу крупного самца. Я пошел по следу, Тайга тоже заинтересовалась запахом соболя и вскоре исчезла из поля зрения.
Как хорошо в тайге! Дышится вольно! Деревья, покрытые густой кухтой, блестят на солнце, морозец небольшой, около —10 ‘С.
В общем, иду не спеша, радуюсь солнцу и хорошей погоде. Временами останавливаюсь и прислушиваюсь — не слышно ли лая собак. Так прошло более двух часов, пора обедать. Как говорится «война войной, а обед по расписанию». Остановился возле горелого пня, натесал смолья, разжег огонь, вскипятил чай, плотно закусил и только собрался закурить, как услышал далекий лай собаки. Голос подавала одна Дамка.
Через полчаса я уже стоял под деревом, на которое лаяла Дамка, а Тайга возбужденно бегала вокруг ствола, не подавая голоса. Дерево, на которое залез соболь, был огромный дуплистый сухой кедр, более обхвата в толщину. Соболя не видно, а дупел более десятка. Я выстрелили несколько раз по разным дуплам из малопульки. Бесполезно. Соболь не выглядывает.
Делать нечего, надо валить кедр. Великое дело в тайге — надежный острый топор. Я быстро развязал понягу, снял с топора чехол и стал обстукивать кедр: внутри пустота, да и дерево немного с наклоном, значит, работы будет немного. Через 15 минут лесина, поднимая снежную пыль от сбитой кухты, рухнула на землю.
Собаки быстро бросились к вершине, первой взвизгнула Тайга, затем Дамка: значит, соболь не выскочил из дупла при падении кедра. Хватаю ружье и бегу к собакам. Соболь находился в самом верхнем дупле. Ружье заряжено. В верхнем стволе малокалиберный патрон, в нижнем дробь № 7. Пытаюсь выстрелить в головку соболя из тозовки, но он такой верткий, так крутится в дупле, что я никак не могу его выцепить, да еще и собаки мешают. Наконец, вроде уловив момент, спускаю курок, но пулька только стриганула его по уху. Он, почувствовав боль, как молния вылетел из дупла мимо собак. Стреляю ему вдогонку дробью — сзади взметнулся фонтанчик снежной пыли. Не попал, а соболь такой черный. Первой кинулась ему вслед Тайга и метров через сорок догоняет его. Он заскакивает на ближайшую пихту, у нее ствол внизу гладкий и без сучков, соболь срывается и падает в зубы собаке. Если бы вместо Тайги была Дамка, то зверек был бы моментально задавлен. Но Тайга — собака молодая, неопытная. Соболей никогда не давила, она просто поймала его и слегка стиснула зубами. Соболь извернулся и вцепился ей зубами прямо в мочку носа. Она пронзительно завизжала от боли и разжала зубы — соболь освободился и пошел. Подбежавшая Дамка не успела его поймать, но загнала на рядом стоящий высокий густой кедр. Напуганный зверек залетел на самую вершину и притаился, видимо, приходил в себя после пережитых потрясений.
Я прицелился в оранжевое горловое пятно и выстрелил: соболь комом полетел вниз. Не долетая до земли метров пятнадцать, он упал на разлапистую ветку и завис. Какая досада! Соболь висит высоко, шестом не столкнешь, да и шестов подходящих поблизости нет. Другим деревом не собьешь, так как вокруг стоят стволы примерно одинаковой толщины, и рубить другое дерево нет смысла. Ветка толстая: ни пулей, ни дробью не перебьешь. Нужно рубить. А кедр — не чета первому, пустотелому — этот сырой и ядреный, древесина крепкая, а соболя надо добывать.
Ну, милый топор, выручай! Снимаю суконную куртку, патронташ и начинаю рубить. Минут через сорок ствол качнулся, и дерево начало падать, но в самом начале падения кедр как-то странно крутанулся на пне, сделал два оборота и рухнул на чистое место. Слава Богу! Я пошел искать добычу. Прошел вдоль ствола до вершины — нет соболя. Повернулся, обошел с другой стороны — тоже нет. Обрубил все ветки на упавшем дереве — пусто, ничего нет. Что за чертовщина! Соболь был бит наповал, лежал на ветке, я четко помнил, как свесилась его голова и обильно капала кровь. То ли сквозь землю провалился, то ли в небо улетел. Я перекопал весь снег вокруг кедра — ничего. Решил, что надо успокоиться, сел на поваленный кедр, закурил и начал анализ происходящего. Вспомнил, как рубил кедр, как он накренился и стал падать. Стоп! Он же при падении повернулся два раза вокруг своей оси. Не в этом ли загвоздка?
Собаки давно успокоились, свернувшись клубком у моих ног. Беру Дамку на поводок и начинаю широкий обход вокруг сваленной лесины. Метрах в семи от кедра мое внимание привлек старый выворотень, подошел в нему, собака натянула поводок, сунула нос под выворотень и вытащила великолепного соболя. Вот уж точно нарочно не придумаешь! Оказывается, при вращении кедра соболя сбросило с ветки, и он по дуге залетел под этот корчь.
В лучах заходящего солнца я внимательно осмотрел добытого зверька. Это был чистый первоцветник баргузинского кряжа, дорогая добыча. Я дал лакомства собакам, поблагодарил их за работу, и мы тронулись к дому. Пришли в зимовье почти в полной темноте. Накормив собак и поужинав, я взялся за обработку пушнины. К удивлению, соболь оказался очень жирным, что весьма редко встречается. Я вскрыл тушку, кишечник и почки были полностью облиты салом, удалив желчный пузырь, вынес соболя на мороз.
На другой день я варил еду собакам, положив в ведро пяток беличьих передков, налил воды и повесил на таган над костром, потом подумал и, изрубив топором тушку соболя, тоже бросил в ведро. Вообще-то лайки-соболятницы редко едят соболей, но мне было жаль бросать такое жирное мясо. Когда вода в ведре закипела, от костра потянуло таким ароматом кедровых орехов, что я пожалел, что сварил соболя собакам. Собачки же мои с хрустом съели и белок, и соболя, и сытые отправились спать.
А. Голубев
“Охота и охотничье хозяйство” №10 – 2016