С лайками, этими уникальными охотничьими собаками, мое тесное общение началось давно и продолжается вот уже сорок лет. За эти годы, наблюдая за их поведением в повседневной жизни и работой в лесу, я убедился, насколько разнообразны их характеры и поступки, порой удивляющие проявлением немалых интеллектуальных способностей.
Мое страстное увлечение охотой началось в ранней юности. Будучи еще мальчишкой, я на протяжении нескольких лет ездил на Смоленщину, к другу своего отца — Дмитрию Корнеевичу Захаренко, почетному члену общества охотников и рыболовов Смоленской области, страстному и опытному охотнику. С ним мне довелось участвовать в классических охотах с легавыми и гончими. Однако эти виды охот, очень красивые и эмоциональные, не столь продолжительны по времени, и сезон охоты быстро заканчивается. Мне же хотелось иметь такого четвероногого друга на охоте, с которым можно бывать в лесу чуть ли не круглый год. Я прочел массу книг о разных видах охот и, обсудив проблему выбора охотничьей собаки со своим охотничьим наставником, решил взять лайку.
В канун своего дня рождения я отправился в Старопанский переулок, где в те времена находился отдел собаководства МООиР. Домой мы вернулись уже вдвоем. За пазухой сидел беленький с серой головой и рыженькими ушками почти полуторамесячный западносибирский лайчонок. Я назвал его Дэй. Моей радости не было предела. Воспитанием своей охотничьей собаки стал заниматься с первых минут ее пребывания в доме. Задача вырастить здорового, крепкого щенка, знающего все основные команды, умеющего ориентироваться в лесу, была решена, когда Дэю исполнилось шесть месяцев. Приближалась долгожданная, волнующая пора открытия осенней охоты по перу. Я готовил Дэя к первому полю почти каждый день, ранним утром мы ходили в ближайший подмосковный лес. 8 один из таких выходов, проходя краем молодого березняка, я увидел, что лайчонок завертел носом, потянул к частым зарослям березняка, не доходя несколько метров, ткнул носом в росистую траву, завилял хвостом и пошел вперед. Через какое-то мгновение раздался треск крыльев, и на чистину стали вылетать тетерева Я был просто изумлен и счастлив. Вот она, первая работа моего маленького четвероногого охотничьего друга. Значит, недаром я ходил вырубками, находил раскопанные кочки с тетеревиными перышками и все это ему показывал,
Каким бы долгим ни казалось ожидание открытия летне-осеннего сезона охоты и первого выхода со своей собакой в поле, срок его приближался. Мы отправились на Смоленщину, в г. Демидов. Там нас ждали и все подготовили для выезда на охоту. На следующее утро с первой почтовой машиной мы уехали из городка по большаку. Вышли у маленькой деревушки Ожоги- но. За околицей деревни шли перелески с молодым березняком, маленькими холмиками и низинами. Собрав ружья и надев патронташи, двинулись по росной траве к первому перелеску. Вперед характерным аллюром пошел пойнтер Джек, настоящий профессионал в охоте по тетеревам. Мой маленький Дэй с совершенно растерянной мордочкой потрусил за ним. И вот первая потяжка Джека, стойка, команда «пиль». С грохотом вылетает старый косач. Выстрел — и он падает. Мы поднимаем иссиня-черного петуха, радуемся первому полю и даем маленькому Дэю понюхать. Джек вновь послан в поиск, спустя какое то время — стойка, команда, и с треском начинает разлетаться выводок тетеревов. Гремят дуплеты. Мы берем с выводка трех тетеревов. Мой лайчонок явно растерян, не понимает, что происходит. Он, с прижатыми ушами и полураспущенным хвостом, бредет по набродам, отставая от пойнтера на несколько метров. Утро закончилось. Теплое августовское солнце высушило росу. Садимся перекусить. Я глажу Дэя, показываю нашу добычу, даю ему вдохнуть ее запах. У меня на душе некоторое разочарование. Я его так готовил, так на него надеялся, находил же он в Подмосковье тетеревов. А что же здесь растерялся и ничего не делает? Дмитрий Корнеевич и мой старший брат пытаются меня вразумить: «Сразу так ничего не бывает, твой лайчонок еще маленький и ему нужно время, чтобы начать работать».
Вечером этого же дня в небольшой низине мы находим еще один выводок. Джек работает хорошо, и мы берем из выводка парочку. Но, похоже, брат зацепил еще одного молодого петушка. Мы проходим в направлении его полета и ничего не находим. Через какое то время возвращается и многоопытный Джек. На следующее утро сразу идем к этой низинке, заросшей мелким березняком и ивняком. Посылаем Джека в поиск, но он вскоре возвращается ни с чем, Увлеченный работой пойнтера, я не заметил, куда пропал мой лайчонок. Мы присели на кочки, которые сплошь были усыпаны брусникой. Стали ждать мою маленькую собачку. Прошло минут двадцать, а лайчонка все не было. Я стал настойчиво свистеть и звать его. но он не приходил. Волнение возрастало. Неужели я его потерял? Прошло еще некоторое время, и в кустах мелькнул белый хвост, затем рыжие уши. Ну, слава Богу, он возвращается. Кусты раздвинулись, и на поляне, где мы сидели, появился мой Дэй. Нашему удивлению не было предела: в его зубках был тетерев. Он притрусил к нам и положил тетерева к моим ногам. Это была его первая настоящая охота. 8 тот год мы были на охоте еще две недели, и он проявил себя как настоящий охотник. Самостоятельно с большим азартом отыскивал тетеревов и после удачного выстрела непременно апортировал. С тех пор за все долгие годы охоты с ним я не знал, что такое потерять подранка, и, более того, охотясь, и не раз, на Рыбинском водохранилище по уткам на пролете, я частенько возвращался с полным рюкзаком, сделав всего пару выстрелов. Остальных уток приносил мне Дэй. Пес он был очень интересный, обходительный и ласковый с хозяевами и друзьями, гордый и самолюбивый. Меня не раз удивляла его сообразительность и способность быстро приспосабливаться к разным охотам и местам. Будучи первый раз на охоте в Архангельской области, он на первой же охоте стал сажать и облаивать тетеревов и глухарей. Вспоминается много интересных случаев на наших с Дэем охотах, про все трудно рассказать на нескольких страницах, но все же один весьма не ординарный случай, думаю, стоит описать.
Совершенно случайно у меня в доме появился русский спаниель. Я назвал собаку Чапа. Уж больно она чапала своими лапами, когда бегала по дому. Пришла она от железнодорожной станции, увязавшись за моей матерью. Я написал объявления в газету, сообщил в отдел собаководства, но хозяева так и не объявились. Она осталась у меня жить. В сентябре мы поехали в Архангельскую область. С собой пришлось брать не только Дзя, но и эту спаниель- ку Чапу. Охота в архангельской тайге со спаниелем крайне проблематична. Совершенно очевидно, что это не те условия, в которых приемлемо охотиться с этими собаками. Однако так уже сложились обстоятельства. С первых же дней на маршрутах в лесу я стал замечать, что Дэй проверяет не только мое местонахождение, но и где находится спаниель. Это мне придало уверенности, что она никуда не денется, и я перестал постоянно за ней наблюдать. Прошло несколько дней. Дзй выполнял свои профессиональные обязанности и с успехом работал по тетеревам и глухарям. И вот очередной грохот крыльев, и на краю мохового болота рассаживается выводок глухарей. Минута, другая, слышу работу Дэя. Я делаю несколько шагов в его сторону, и в этот момент раздается повизгивание, а затем незнакомый лай. Пролетают мысли: откуда же здесь могла появиться вторая собака, ведь до ближайшей деревни порядка двадцати километров? Аккуратно иду на облаивание, и передо мной открывается удивительная картина. На небольшой сосенке сидит молодой петушок и покачивается на ветке, а его облаивают Дэй и Чапа. В дальнейшем я внимательней стал присматриваться к поведению собак и с удивлением обнаружил, что спаниель, насколько возможно, идет вместе с лайкой, а он порой приостанавливается и как бы ее ждет. Через неделю уже было не редкость видеть, как обе собаки разбираются в набродах. Прошло еще какое-то время, и Чапа стала самостоятельно находить, поднимать и, если посадки были ближние, облаивать тетеревов, глухарей и даже рябчиков. Спустя год, охотясь на тетеревов, я не раз наблюдал, как лайка и спаниель с двух сторон обходили выводок и поднимали его прямо на меня.
Короток, очень короток собачий век. Кажется, совсем недавно ты возился со щенком, а вот уже пришло время и надо начинать новый круг и вновь воспитывать молодую собаку. Настало такое время и у меня. Мой очень хороший приятель подарил мне зонарно-серого лайчонка. Он очень был похож не только по окрасу, но и по своему характеру на волчонка. Чужих рук с малолетства не признавал вообще. Если что-то было не по нему, сразу зубы наружу. За его непокорный нрав я назвал его Кучум. Из него выросла прекрасная, крепко сложенная собака с крутым нравом. На одном из первых испытаний по медведю собралось очень много народу. Помнится, при жеребьевке нам достался 67 номер. Меня очень беспокоило, что около площадки для испытаний собралось большое количество зрителей со своими собаками, а Кучум, мягко говоря, этого не любил. Но делать было нечего, подошел наш черед, и я пустил Кучума на зверя. Работать он стал сразу, без размышлении и промедлений, делая сильные хватки по зверю. Медведю это не понравилось, и он стал гонять собаку по всей площадке. Однако такие обстоятельства непокорного Кучума только раззадорили. Медведь понял, что надо менять тактику, сел в лужу спиной к елке и стал отмахиваться. Судьям стал ясен уровень работы собаки, и они сказали, чтобы я снял Кучума. Но было не очень понятно, как это сделать. Два разъяренных зверя в схватке под самым боком. Как их разнять? Ко мне быстро подошел егерь, который содержал медведя, и сказал, чтобы я «снимал своего волчару, а то он уже всего медведя изорвал». С огромным трудом и далеко не сразу, но мне все же удалось это сделать.
Кучум и на охотах предпочитал крупного зверя и работал по нему с каким-то диковатым азартом. Он очень интересно реагировал на звук, который исходит, когда трубишь в стволы. Этот звук приводил его в какое-то смятение. Услышав его, он садился и начинал выть. Может быть, это зов предков? Заметив такое, я приучил его, чтобы он выл при этом звуке, где бы он ни находился. Это часто помогало на охоте. Как-то раз, став на след двух еноток, Кучум метнулся за ними. Снега почти не было, и по следам найти собаку было невозможно. Пройдя с час в сторону, куда метнулась собака, стало ясно, что просто так нам не найти ни собаку, ни зверя. На громкий свист он не приходил. Что же делать? Мы присели. Я решил попробовать протрубить в стволы. Над лесом разнесся протяжный заунывный звук. Прошло несколько минут, и издалека, совсем с другого направления, мы услышали вой. Решили на него идти. Пройдя несколько километров, я вновь протрубил. Ответный вой раздался уже близко. И вот мы выходим на вырубку. Я вижу Кучума. Подойдя поближе, видим картину: сидит Кучум, а рядом две енотки.
Еще много интересных и познавательных моментов с точки зрения охоты с лайками и их воспитания можно было бы описать. Но как-то особо ярко мне помнится случай, когда я охотился с дочкой Кучума — Учей. Он, на мой взгляд, очень интересный и свидетельствует о настойчивости и некоем интеллекте лаек. Было это на охоте по пушнине в Новгородской области. Шел ноябрь, но устойчивой погоды не было. Небольшие снегопады сменялись оттепелями, и снег лежал мозаично. Выйдя на край мохового болотца, я увидел след хорошего куна. Впереди мелькнула Уча. Она также шла по этому следу, разбирая замысловатые петли. Мы дошли до места без снега. Делать мне было нечего. Я решил— пусть собака спокойно разберется, а сам сел на валежину, достал термос и стал потягивать ароматный чай с травами. Прошел почти час. Несколько раз за это время собака возвращалась к тому месту, где исчезал след, и вновь уходила в поиск, внимательно обнюхивая деревья и упавшую хвою. Впереди в двухстах метрах виднелась грива с большими елками. Надежды на успешный поиск зверя у меня таяли, как снег под ногами. Я встал и не торопясь направился к гряде с елками. За этой грядой должно быть озеро, а от него тропинка в сторону дома, до которого еще топать и топать И вдруг проверочное взлаивание и — тишина. Неужели нашла? Или это от отчаяния? Пока подхожу, думаю: наверное, все же что-то нашла, ведь пустышками моя собака не грешит. Надо очень внимательно просмотреть все вокруг. В это время раздается уверенный лай. Вижу Учу около довольно высокой и пышной елки, вырубаю колот и начинаю выстукивать. Собака отскакивает от дерева и начинает облаивать еще активней. Я отбегаю от дерева, хватаю бинокль и начинаю внимательно просматривать метр за метром. Нет, ничего не вижу. Что же делать? Жаль, конечно, что я один, с приятелем было бы сподручней. Бросать негоже, собака так старательно работала и уверена, что зверек где-то здесь. Придется лезть на дерево. Начинаю медленно карабкаться по сучьям, останавливаясь и внимательно просматривая дерево по направлению к вершине. Еще несколько метров, и собака взрывается лаем. Поднимаю голову и вижу здорового куна, который лезет на самую вершину. Теперь надо быстро спускаться и его брать. И вот наконец я на земле, хватаю ружье, а на вершине елки темный комок, выстрел — и дорогая добыча наша.
Вообще эта моя лайка отличалась спокойной и какой-то, если можно так выразиться, вдумчивой работой и по кунице, и по белке, и по птице. Ход у нее не был быстрым, но, как правило, она находила больше других собак. Ярким подтверждением этому может являться случай, когда мы охотились втроем с тремя собаками. Прошли около небольшого недоруба елок на вырубке. Две другие собаки также прошли по этому месту, и мы двинулись дальше. Уча задержалась и стала что-то вынюхивать. Мы отошли довольно далеко, когда раздался ее лай из этих елок. Естественно, мои знакомые к этому облаиванию отнеслись скептически. Я вернулся. Еще подходя к собаке, увидел не на елке, а на толстой осине куницу. Выстрел — и добыча в рюкзаке. Насколько же велико было удивление моих знакомых, когда на вопрос, почему я стрелял, я показал куницу.
Несомненно, очень много можно было бы написать о поведении лаек в лесу и в повседневной жизни. Характеры у них очень разные, даже если речь идет о собаках, близких по родству. Кучум и его дочь Уча отличались по своим охотничьим склонностям. Первый блестяще работал по крупному зверю, а его дочь с неменьшим блеском по мелкому пушному, хотя обе собаки были очень недоверчивы к посторонним людям. А вот внучка Учи — Инчура, которую я сейчас держу, к людям относится очень лояльно. Я взял за правило с первых же дней общения с лайкой при ее воспитании развивать положительные наклонности и обращать особое внимание на то, чем она интересуется. Наверное, это позволило мне воспитать в Инчуре очень высокую сообразительность с проявлением неких интеллектуальных способностей и азартную охотницу по всем видам, имеющую дипломы от медведя до утки.
В качестве примера ее необыкновенной сообразительности хотелось бы описать такой случай из повседневной жизни. Помогая приятелю в строительстве дома в деревне на Валдае, мы от одного дома к другому носили штакетник. Моя собака бегала со мной. Я взял несколько штакетин и понес на стройку. Одна палка упала, ее тут же подхватила собака и побежала за мной. Я прошел через калитку, повернув штакетины. Размер калитки не позволял пройти, неся их поперек. Собака стукнулась палкой о забор и остановилась. Друзья мне сказали, что собака не способна сообразить повернуть палку и будет стоять и тыкаться до тех пор, пока ей не надоест, и она ее бросит. Я стал наблюдать. Инчура несколько раз, попробовав пройти напрямую не поворачивая палки, повернула голову и пронесла ее через калитку. Все были крайне удивлены такой сообразительностью. Впоследствии она это проделывала не один раз, разогнав сомнения, что это получилось случайно.
Как-то мой приятель на охоте по уткам сбил селезня. Он упал на воду за рогоз и кусты. Мы видели место падения. На выстрел прибежала Инчура, и я послал ее достать утку, показав направление, где надо искать. Она подплыла к этому месту и стала кружить, чтобы поймать запах и найти утку. Мой приятель стал ей подсказывать: «Правее, левее». Но я таким командам ее не обучал. Собака нашла утку и принесла нам. В дальнейшем я задумался: а собственно, почему нельзя научить собаку идти вправо или влево, понимает же она команды «стоять», «вперед», «назад. Вообще эта собака за годы тесного общения прекрасно знает целый ряд слов и выражений, не относящихся к командам. Когда я с ней первый раз поехал на испытания по белке, обстоятельства сложились так, что нам достался последний пятый номер. Прошли четыре собаки, из которых только одна нашла одну белку. Я решил, что испытания складываются неудачно и белки просто очень мало. Настал наш черед, я отпустил собаку. Не прошло и нескольких минут, как была найдена первая белка. За отведенное время Инчура нашла пять белок, чем невероятно меня обрадовала.
Как-то раз на охоте она настойчиво лаяла на невысокую сосну. Мы с друзьями осмотрели все дерево и никого не увидели. Сели чуть в стороне от дерева. А собака все искала, проверяла и настойчиво лаяла. Спустя минут десять, когда мы уже вставали, чтобы двинуться дальше, один из друзей воскликнул, что вот же эта белка. Действительно, на самой вершинке сосны, под которой лаяла собака, сидела белка.
Совершенно очевидно, что охоты с лайками очень разнообразны и полны всяких удивительных историй и уникальных случаев, которые просто невозможно описать в одной небольшой статье.
В. Малышев
“Охота и охотничье хозяйство” №1 – 2006