Стонал па дворе ветер. Подымались и кружились в ночном воздухе клубы снега.
Две небольшие, но сильные лошади бодро тащили по заметенной проселочной дороге розвальни.
Снег то попадал за ворот, то забивался под услужливо откинутую ветром полу тулупа.
По сторонам дороги тянутся то громадные близко подступившие стены хвойного леса, то вдруг открывается небольшое иоле, где особенно сильно чувствуется пронизывающий ветер.
Наконец, доехали.
Из подворотни вырвался пестрый злобный пес и с хриплым лаем кинулся нам под ноги, но вдруг узнал и от радости или от стыда за свою оплошность заскулил, затем быстро перевернулся па спину и растопырил лапы; казалось, он хотел этим сказать: делайте со мной что хотите — все приму как награду.
Озябшие, вваливаемся в теплую избу охотника Василия Ильича Коробейникова. Пока мы пили чай, Василием были приготовлены лыжи и рогатина. Отдохнув, мы отправились в путь.
Хорошо было идти узенькой лесной тропинкой. Быстро скользят Лыжи. Три остроухие бойкие лайки то бегут впереди, то вдруг одна из них остановится, поднимет острую мордочку, послушает и снова бойко ныряет в глубоком снегу, обгоняя охотников.
Лес становится все гуще и выше, ели как будто упираются вершинами в небо. Уже давно свернули с тропинки и с трудом пробираемся в мелком ельнике да выломе, то, согнувшись, ныряем под снежной горой, повисшей на сучьях, то, сняв лыжи, взбираемся па горы бурелома, то прыгаем по поваленным деревьям со ствола па ствол. Потеряешь равновесие — и зароешься головой в рыхлый снег.
Жарко и весело.
Остановился Василий перед низкорослым молодым ельником и зовет к себе рукой. Лайки уже впереди, и злобно, как на чужого человека, лают. Хорошо заметна нервность в их лае; поднявшаяся дыбом шерсть выдает их волнение. Не видят они зверя, но чуют, доходит до- них его дыхание, слышат они, что тут, под снегом, под ногами где-то лежит он.
Быстро заряжаем ружья… Тихо двигаемся на лыжах к собакам. Ближе и ближе наступают собаки, все яростнее становится их лай. Розка уже прыгнула передними ногами под занесенные снегом сучья. Зашевелилось что-то под елкой. Большая темная масса метнулась в сторону, и видно стало сразу, как начал осыпаться снег с ближайших деревьев. Не уловили сразу собаки движения зверя, шарахнулись было в сторону, но скоро оправились, и слышно стало, как удалялся их лай.
— Ушел! — мысленно сказал себе каждый из охотников. Ветер метнулся, и вершины старого ельника закачались, как бы повторяя: «ушел, ушел».
Снова скользят лыжи, мелькают мимо старые колоды, шапка слетела с головы и, не поднятая никем, осталась лежать на снегу.
Не дали собаки хода зверю, остановили, и слышно, как на одном месте заливаются все разом. Бежишь, ельника густого не чувствуешь: «Скорей, скорей! опоздаешь — уйдет!»
Собачки милые, додержите!
Вот и они. Видно, как в лом лают.
Перебежать только две эти кочки, а дальше, под третью уже жадно впились собачьи глаза… Давно готово ружье к выстрелу… Вот она, третья кочка. На темном фоне выверота видны две небольшие зеленые точки. Забегали в темноте, исчезли и снова появились на поверхности уже вместе с медвежьей головой…
Глухо щелкнули два выстрела. Задержался па минуту медведь, от боли зажал передними лапами голову. А через несколько секунд снова бежит вперед. Не уложили зверя первые выстрелы. Еще много у него силы. А вновь стрелять — нечем… Уже близко видишь громадную голову, два небольших нервно прижатых уха и раскрытую пасть с кровавой пеной. Эти маленькие зеленые глазки стали большими, ярко-зелеными, зловещими. Вот они — все ближе и ближе… Свободная рука пробует ход охотничьего ножа. Минута — и я в лапах… Промелькнули мысли о домашнем уюте… весне… дорогой девушке… И все покрыл в ту же секунду этот близкий ярко-зеленый взгляд. Горячее дыхание обдает паром.. Секунды кажутся часами…
Мимо ушей мелькает сноп света, ожгло лицо. Загрохотало раз, второй… прокатилось эхо… У самых ног лохматый зверь последний раз пошевелил могучими лапами. А лайки Бурлак и Роза уже вцепились в теплый мягкий медвежий зад.
Охота кончена. Волнение улеглось. Радостные, довольные пережитым охотничьим днем, поворачиваем к дому.
С.В. Лобачев
“Охота на медведя”