Полярный пес.

Чукотка, посёлок Полярный, Шмидтовского района, май 1975 года…

С утра, в выходной день, выдалась ясная погода… На Чукотке, после того, как заканчивается полярная ночь, в 20-х числах апреля, после праздника Солнца, когда оно выходит, наступает потепление и возможность ходить детям на лыжах и кататься с близлежащих тундровых холмов. Взрослые пробивают до близлежащих холмов лыжню, и начинается лыжный период катания. Температура воздуха прогревается до — 5º С, -10º С.
Я заранее собрался и с рассветом, чтобы подольше покататься на лыжах, взяв с собой своего верного четвероногого Друга — Чукотскую ездовую лайку Мухтара, пошел в тундру. До ближайших холмов, надо было пройти около 5-ти километров. Чтобы быстрее идти, я брал Мухтара на поводок, и он с удовольствием меня вез на привязи прямо по накатанной лыжне. Снег на Чукотке, обдуваемый месяцами пургой, к маю становится очень плотным и жестким, спокойно выдерживая трактор на болотных, широких гусеницах и собака спокойно проходит этот снег, не смотря на его плотность и снежные заструги, лыжня служит для собаки ориентиром, как запаховым, так и видимым.
Мне было почти 11 лет и для Мухтара, а он был очень мощным для чукотской лайки псом, не составляло ни какой трудности рысью пройти 5-ть километров, я же, держась за поводок одной из рук, экономил силы, и просто мне было интересно так передвигаться. Другую лыжную палку я просто брал в другую руку, перехватив обе палки по середине. Лыжи у меня были средне-охотничьи, то есть не узкие и не широкие, с тупыми концами и с ременными креплениями. Ботиночное не использовали, потому что замерзали ноги.
Некоторые охотники привязывали поводки своих лаек на поясе, как сейчас принято в скиджоринге, и таким образом, на тяге лаек ходили с ними на проверку и постановку капканов на песцов. Так же ходят многие охотники на Чукотке, в Сибири и на Камчатке.
Прибыв на место катания, и покатавшись с небольших по крутизне и наклону холмов, я решил пройти еще с километра два до более крутых и небольших сопок. Дойдя до них, я заметил, что погода стала портиться.
Мухтар поднимал морду, нюхал воздух и периодически ложился на спину и катался на снегу. Это был признак надвигающегося изменения погоды. Прокатившись пару раз с сопки, я заспешил в обратный путь. Погода резко портилась, усиливался ветер, начиналась поземка, и вот — вот должен был пойти снег. Лыжни на этих сопках не было и надо было успеть дойти до накатанных холмов по обратной лыжне, которую я пробил. Чтобы быть не застигнутым пургой и успеть дойти до поселка я рассчитывал на Мухтара. Я снова взял его на поводок, встал на свою пробитую лыжню и направил Мухтара по ней. Мухтар шел зигзагообразно, постоянно опуская морду до снега, и, идя по запаху моей лыжни, ему мешала начавшаяся поземка, поэтому он шел зигзагообразно. Начался снег, и начиналась пурга «Южак», как звали такие весенние и неожиданные пурги, как правило, дующие с южной стороны и сопровождающиеся резким изменением погоды, выбросом снеговых осадков и ветром, тем более что от побережья Чукотского моря посёлок Полярный находится за 20 км практически открытой тундры.
Мы шли по наклонной местности вниз, по направлению к холмам, с которых начиналась пробитая лыжня, идущая до поселка. Но пурга разыгрывалась не на шутку. Мы все же успели дойти до холмов, где начиналась лыжня, но пурга была уже такой силы, что Мухтар не смог найти лыжню. Мокрый снег, перемешенный с поземистым, яростно бил в лицо, обжигая его, ресницы покрывались наледью, становилось трудно дышать. Запах на накатанных холмах был перемешанный и поэтому Мухтар не мог найти лыжни, но старался тянуть в правильном направлении к поселку. Тогда, зная и еще ориентируясь по наклону холма, я пошел вниз по общему направлению, рассчитывая выйти правее лыжни, а затем, взяв направление под 90 градусов пересечь ее. Но я не учел силу ветра и резкость начавшейся пурги. Достигнув подножия холмов, Мухтар внюхиваясь в снег, стал зарываться. Чукотские лайки так переносят пургу, зарываясь в снег.
Я не боялся снега и не боялся зарываться в него, ведь я вырос со снегом, умел копать проходы, ямы и снежные туннели (пещеры), как мы их называли мальчишками. Кроме того, я знал, что закопавшись в снег, можно спастись от пурги. Но одно дело закапываться в снег в благоприятную погоду, и совсем другое дело в пурги. Но делать было нечего и пришлось принять приглашение Мухтара — уйти под снег вместе с ним. Я снял лыжи, воткнул их в снег по-северному, скрестив на всякий случай, и стал вместе с Мухтаром копать.
Слежавшийся снег был очень твердым, поэтому я стал нарезать его ножом и класть куски вокруг, сначала с наветренной стороны, сооружая, таким образом, защитную стенку от ветра. Но через некоторое время снег, где копал Мухтар, стал осыпаться и проваливаться под него…
Я понял, что под Мухтаром пустота, которая может быть образована вышедшей наледью, т.е. лед вечной мерзлоты иногда выходит наружу с наледью, образуя своеобразные пустоты. Это было и хорошо и опасно, мы могли провалиться и обрушившийся снег мог нас похоронить, а могли и попасть в естественный природный шурф и погибнуть в нем… Но Мухтар, принюхиваясь, уверенно вырывал снег… Показалась небольшая ниша пустоты и я, видя, что снег не «ползет», а проваливается постепенно в эту нишу, стал помогать Мухтару рыть дальше. Через некоторое время мы уже вползли в снежную нишу.
По отсвету наледей, и овальной форме ниши я понял, что мы попали под снежную ледяную нишу образовавшейся возле небольшой речки, которая текла в этом месте. Такие ледяные ниши возле рек образуются из-за осенней пурги, когда температура становится отрицательной мгновенно. Река как бы «парит», выгоняя снег и образуя такие пустоты до настоящих подснежных пещер, которые могут достигать нескольких десятков метров в длину и до 1,5 и более метров в диаметре. И вот такую нишу и почуял Мухтар и затащил меня в нее. Я закрыл снегом вход, который мы вырыли, но далеко от входа отползать не стал. Зажег охотничью спичку из коробка, взятого с собой, и осмотрелся. Снежная пустота уходила дальше по направлению течения реки. Достал бутерброды, разделил их на несколько частей, все есть не стал, неизвестно, сколько времени мы могли пробыть под снегом, у меня была еще шоколадка и кусочки сахара, которые я всегда брал с собой, зная, что они высококалорийные и полезные. Север многому учит и северные дети знают с детства, какие грибы, ягоды и растения можно собирать и употреблять в пищу, что необходимо обязательно брать с собой в лес или в тундру, как делать шалаши, рыть снежные пещеры, не бояться зверей, вести себя с собаками и многому другому.
Мухтар сначала сидел рядом, прислушиваясь к звуку пурги, а успокоившись, лег рядом, свернувшись калачиком и поджав лапы задремал. Не смотря на то, что был месяц май, я был хорошо и правильно одет. На мне были оленьи торбаса, меховая ушитая куртка, меховая шапка ушанка и меховые варежки с пришитыми резинками. Я укутался и задремал. Физически и морально я был достаточно подготовлен, ведь я был уже призер района по спортивной гимнастике, имея первый юношеский разряд и поэтому понимал, что с Мухтаром я могу до двух суток точно высидеть в таком убежище.
Часов через пять, ветер стал ослабевать, был уже поздний вечер. Я немного покормил Мухтара, съел несколько кусочков шоколадки и стал выгребать снег, чтобы выйти наружу. Нас уже прилично занесло, практически сравняв с общим уровнем снега, но с той стороны, где я выложил стенку, надувший снег был мягче и мы без особого труда вылезли наружу. Снег закончился, но небольшая поземка еще была. Вдали виднелся мутный свет от поселка. Лыжи были на месте. И когда я стал их одевать, Мухтар вдруг остановился и стал прислушиваться, немного поскуливая.
Я снял шапку и услышал отдаленный вой сирен, так включали сирены поисковые вездеходы и тракторы только в экстренных ситуациях. Я понял, что нас ищут. Я взял Мухтара на поводок и он, рванув, повез меня на привязи на звук воя сирен. Сирены были левее от лыжни, и я понял, что нас искали с учетом сдвига ветра. Человек в ветреную погоду уходит в наветренную сторону, а надо идти всегда в подветренную, чтобы сохранять направление. Иначе будешь ходить по большому кругу. И когда мы возвращались, я не зря уходил в подветренную сторону, зная, что меня может «снести» ветром в наветренную сторону. Через некоторое время вой сирен стал усиливаться, показался свет поисковых прожекторов вездехода, и мы с Мухтаром выехали наперерез поискового вездехода.
Вездеход остановился, открылась дверца, и из вездехода вышел мой отец, Макаров Борис Александрович, легендарный Колымчанин, заслуженный работник и ветеран Севера, всю жизнь отдавший свой труд разведке, геологии и добыче Колымских и Чукотских месторождений золота, работая на инженерных должностях по эксплуатации горного и промышленного оборудования.
Ребёнком мой отец прошел войну, начиная ремонтировать самолеты в передвижных авиационных мастерских, потом служил моряком на Балтийском флоте, участник битвы за Кенигсберг (Калининград). В 1947 году он был репрессирован за случайную драку в Кронштадте с американскими моряками, за то, что защитил незнакомого мальчишку -беспризорника, который залез в карман американского моряка прибывшего на авиаматке, так называли тогда авианосцы. Американец, поймав мальчишку, стал его избивать.
Отец возвращался из увольнения. Время еще было тяжелое, отец старался помочь своей маме и родственникам, отстроить дом. Отпросился у командования под честное слово. Слово моряка-фронтовика тогда было железным. Его отпустили без оформления увольнительной. И вот возвращаясь из увольнения, почти достигнув своего корабля, отец увидел, как пьяный американец избивает мальчишку, и естественно заступился за него. Видя как дерется русский моряк, другие американские моряки влезли на защиту своего, а наши своего… Дрались фронтовики страшно, а тем более моряки. Одев бескозырку и закусив ленты зубами, наши моряки шли на любой приступ… Я на всю жизнь запомнил папин закус зубами, не понимая сначала его, но ставши взрослее я его понял… Эта привычка закуса осталась у него на всю жизнь… Синдром боевых сражений… Дальше их кольцом окружила милиция. Американцев отпустили, а всех кто был в кольце, без суда и следствия, отправили в тюрьму, а потом этапом на Колыму… Позже отец был полностью реабилитирован, ему были возвращены все боевые награды, он участник ВОВ, почетный работник Севера, имеет трудовые награды, благодарственные и поздравительные письма Президента России.
Так вот, когда отец вышел из вездехода, я увидел на его лице этот ротовой закус и сощуренный, стальной и добрый взгляд… И сжатые кулаки… И услышал знакомое выражение:
— Ну, я тебе сейчас дам! А ну иди сюда! Отец стоял взволнованный и радостный возле вездехода.
Из левой двери вылез водитель вездехода и наш сосед, дядя Саша Ширшов:
— Степка! Ты где был? Мы уже четыре часа тебя ищем! А, ну марш в вездеход!
Я отстегнул Мухтара, снял лыжи и подошел к отцу.
— Пап, да не волнуйся, меня Мухтар затащил под снег, — стал я оправдываться перед отцом.
— Я всю технику поднял из-за тебя, мама плачет, — ответил он…
Когда я оказался в кабине вездехода, дядя Саша сразу налил мне из термоса горячего чая.
— Держи, согрейся полярник. — Ну, что Александрович, надо предупредить остальных.
Отец достал ракетницу и три раза выстрелил зелеными патронами вверх. После этого, врубив повышенную скорость, дядя Саша направил вездеход наперерез остальным поисковым вездеходам и тракторам, которые стали разворачиваться на место выстрела ракетницы.
— Пап, давай заберем Мухтара в вездеход, он меня спас, — попросил я. Пока мы ехали, Мухтар верно шел рысью параллельно вездеходу.
— Александрович, надо забрать собаку, — остановив вездеход, сказал дядя Саша. Я выскочил из кабины вездехода, подозвал Мухтара, дядя Саша открыл дверцу заднего отсека вездехода, и мы загрузили в задний отсек Мухтара. Потом я подбежал к кабине вездехода со стороны, где сидел отец и через дверцу вездехода попросил его:
— Па, можно я сзади поеду с Мухтаром? Отец только махнул рукой.
Я залез в задний отсек, нажал кнопку готовности и мы поехали. Сзади был спальный мешок дяди Саши. Я залез в него, Мухтар лег рядом, упираясь иногда лапами от покачиваний вездехода, и проснулся уже дома, в постели… Мухтар спал, рядом с моей кроватью, значить все обошлось, тем более что Мухтара пустили в квартиру…

· · ·

Наступило лето… После того, как Мухтар меня спас, он стал знаменитым псом всей геологоразведки и, наверное, даже всего поселка. Мухтар еще сильнее возмужал и поумнел, поняв, что стал всеми уважаем… Приезжие чукчи узнав о Мухтаре, предлагали отцу и мне отдать Мухтара им за моржовые клыки, оленьи рога и нерпичьи и песцовые шкуры. Но мы были непреклонны. Мухтар не отдавался и не продавался, повсюду следуя за мной…
Каким он был, мой Полярный Мухтар из моего полярного детства, с которым я видел, лежа с ним на снегу, сполохи северного сияния, встречал солнце после долгой полярной ночи, лазил по нашим снежным пещерам, ходил гулять в несильные пурги, а летом — в летнюю, полную цветами и всякой живности тундру?
Он родился в начале лета 1974 года от чукотской лайки по кличке Лайка. Лайка была черного окраса с белой отметиной на груди. Широкогрудая, широколапая и ласковая…
Но когда родились щенки, кидалась на всех собак и рычала на людей. Мы, мальчишки, всегда узнавали, у кого рождались щенки и, конечно же, проверяли их и кормили, а потом и возились с ними. Лайка жила в семье геологов. Ее взяли у чукчей из стойбища щенком и привезли в поселок. Под деревянным балконом, где жили ее владельцы, она вырыла нору-подкоп и там родила своих щенков. Когда Лайка ощенилась, мы только переехали в Полярный. Я, узнав, что у Лайки родились щенки, стал приходить к ней. Сначала я подкармливал ее, а когда она ко мне привыкла, стал заглядывать в подкоп, чтобы посмотреть на щенков. Через месяц они стали вылезать и играть возле своей норы-подкопа. Среди щенков я выделил крупного и смелого щенка, похожего на лайку по окрасу. Он был весь черный, с белым пятном на груди, широколапый и с длинным мехом. Независимый и хозяйственный. Щенок-лидер. Если Лайка ложилась, чтобы покормить щенков, то этот щенок всегда знал, где его сосок груди — это был сосок, всегда наполненный молоком возле задних ног, и если сосок кем-то из щенков был занят, он просто своей силой отодвигал другого щенка и забирал свой сосок. Я попросил маму взять щенка, выбрав конечно его, своего Мухтара. Мама согласилась. Мы только что получили служебную квартиру в отстроенном по полярному проекту новом доме из деревянных брусьев. Наша квартира была на первом этаже была однокомнатная, но со всеми удобствами. Окна выходили на сторону подъезда, возле которого я сам построил для Мухтара его будку, оббив ее изнутри войлоком, чтобы ему было теплее, а крышу покрыл толем, чтобы она не промокала.
Я знал, что лайки в доме не живут, поэтому-то и построил Мухтару будку на улице.
Мухтара я кормил с руки, также его кормила мама. Сначала он уносил еду и мелкие косточки в будку, а потом стал иногда косточки закапывать рядом с будкой.
Когда было пасмурно и шли дожди, я брал Мухтара домой в квартиру, и мы с ним возились и игрались. Лайки быстро учатся ходить за человеком, и Мухтар стал повсюду за мной ходить, когда окреп к концу лета. Но, до этого были такие случаи…
Однажды выйдя покормить Мухтара, я не нашел его в будке. Я бросился вокруг нашего дома, а потом сообразил, что его могла унести Лайка обратно, тем более что мы жили не так далеко от ее дома. Я пришел к Лайке, и конечно она не вылезла из своей норы. Тогда я попросил хозяев Лайки, чтобы они ее отозвали. Как только Лайка вышла из своего «логова» за ней показалась мордочка моего Мухтара… Так повторялось раза три и всегда Мухтар оказывался у Лайки.
Мухтар быстро вырастал, он выделялся силой и ростом, грызся с молодыми собаками. Он имел мощный костяк и густую шерсть с плотным подшерстком. Лапы были широкими и с перепонками. Мухтар практически не лаял, хорошо рычал, показывая свои белые клыки, иногда выл, садясь рядом с будкой. Как правило, вой сопровождался изменением к плохой погоде, особенно к сильной пурге.
Завидев меня, выходящим из подъезда, он несся ко мне. Позже я к этому привык, зная, что куда бы я не шел, через некоторое время Мухтар окажется рядом и будет меня повсюду сопровождать в моем гулянии или когда вечерами я шел на тренировку в школу в спортивный зал. Когда я выходил после тренировки Мухтар меня, как правило, уже поджидал, весело виляя хвостом и улыбаясь. Иногда Мухтар ворчал, как бы разговаривая со мной. Но однажды мы открыли еще одну особенность Мухтара.
Я в детстве играл на баяне и закончил три класса музыкальной школы перед тем, как уехать на Полярный. Но на Полярном музыкальной школы по классу баяна не было. Когда Мухтар был в квартире, я начал «пиликать» на баяне и … мы с мамой услышали песню Полярного Пса, причем меняя под музыку тональность воя, то прерываясь и как бы всхлипывая, то беря выше и ниже тон… Кажется я играл про ямщика, который замерзал в метель… Помните: — А в степи во той замерзал ямщик… Мухтар был рожден с музыкальным слухом и мог петь…
И вот наступило лето… Мы с Мухтаром стали ходить в тундру, и я видел, как он искусно охотился на леммингов, ловко их, ловя или выкапывая. Когда он ухватывал лемминга, то резко и быстро тряс головой из стороны в сторону, а затем их проглатывал, практически не жуя.
Тем летом я увидел, как искусно Мухтар плавает, легко заплывая и гоняясь по озерам за куликами и их птенцами, как он любит болотную жижу, заходя в нее и закапываясь. Таковы все Полярные псы. И еще Мухтар любил гоняться за полярными совами. Совы садятся на большую кочку, и сидят на ней, наблюдая и прислушиваясь к звукам леммингов. Они искусные ловцы леммингов. А Мухтар, аккуратно подкрадываясь на расстоянии броска, прыгал на сов.
Прошло лето, осень и почти зима… Мухтар стал взрослым молодым и очень сильным псом. Гордо и ревниво оберегая свой статус. Если на него рычали другие псы, пощады от Мухтара не было никому. Он врезался грудью, высоко держа голову в любую свору, выбирая главного пса, валил его ударами лап и грудью и хватал за горло. Но не убивал. Отпуская побежденного, преследовал его ещё метров триста. Особенностью нападения Полярного пса является одновременная атака телом (грудью), зубами и сильными ударами лап.
Семимесячным щенком полярные собаки бывают уже 72 сантиметра в холке. И скорость роста, это тоже особенность полярных псов, заложенная северным, суровым климатом и суровыми условиями выживания.
Наступило 23-февраля… С нами по соседству на одной площадке, жил начальник экспедиции. Он вечером после банкета, пьяный возвращался домой. Мухтар лежал возле нашей двери внутри подъезда и рядом с его квартирой. Площадки в полярных домах не такие большие, как в городских панельных домах и поэтому начальнику экспедиции надо было отодвинуть Мухтара, чтобы пройти в квартиру. Мухтар не любил пьяных и всегда рычал на них. Я помню, что услышал взвизг Мухтара, его злобный рык и крики начальника экспедиции, возню и стук входных дверей в подъезд. Подбежав к окну, я увидел отползающего на «пятой точке» начальника экспедиции, который отбивался от нападающего на него, яростного Мухтара. Мы выбежали с мамой на улицу, отогнали Мухтара, потом я взял Мухтара и завел его в квартиру, а мама помогла начальнику дойти до своей квартиры и оказала ему первую помощь. Мухтар порвал ему брюки, прокусил руку в ладони и прокусил ногу в голени. Так как начальник был изрядно выпивший, то скорую вызывать не стали. Мама сама перевязала его и уложила спать. Он жил один, без семьи. До этого Мухтар не бросался не на одного человека. А произошло, скорее всего, следующее. Когда пьяный начальник стал подходить к двери, Мухтар предупредительно зарычал, а начальник вместо того, чтобы выйти и предупредить нас об этом, попросить отвезти Мухтара, или, в конце концов, позвонить в дверь, взял его и пнул ногой…за что и поплатился нападением Мухтара на него.
Этим нападением на человека Мухтар подписал себе смертный приговор.
Все лаечники знают, лайку не справедливо бить нельзя и даже справедливо тоже нельзя, потому что у лайки повышенное чувство собственного достоинства и если лайка по-настоящему обидится, то она уходит и может навсегда бросить нерадивого хозяина. Закон лаечника говорит о том, что лайку обижать нельзя и если она обиделась надо немедленно просить у нее прощения и любыми способами успокоить ее и загладить свою вину. Лайка «высокообразованная» от природы собака, она умеет показывать свой характер и даёт понять человеку, на что она может обижаться, что ей нравится, а что нет. При этом не редки случаи, когда даже «обиженная» лайка сама идет на самопожертвование ради жизни хозяина, защищая его слепо и верно от любого зверя и даже человека, выводя его из гибельного леса и пустынной тундры, только ей данным умением и чутьем особенной ориентации, не встречающейся в других породах собак и способной сохранять работоспособность в исключительно экстримальных условиях.
И вот такой обидой для Мухтара стал начальник экспедиции. После того, как он его ударил, Мухтар объявил ему войну, заключающуюся в том, что он перестал его пропускать в подъезд. Сначала мы выходили и убирали Мухтара, потом подводили его к начальнику экспедиции мириться, но Мухтар яростно бросался на этого человека не желая его прощать… Так продолжалось до начала лета… В один из дней приехал отец и рассказал мне о том, что надо Мухтара отвезти в соседний поселок Ленинградский, за тридцать километров от Полярного и что если этого не сделать, то придется Мухтара застрелить… Он переговорил с хорошими людьми, которые его возьмут. Я стал говорить отцу, что если Мухтара отвезти, то он может отказаться от еды и даже умереть от тоски… Но делать было не чего, чукчи бы тоже не взяли Мухтара, потому что он стал уже взрослым… И вот настал день, когда к дому подъехал отцовский служебный ГАЗ-66 и Мухтара погрузили и привязали в кузове. Я не стал выходить и прощаться с Мухтором зная, что через некоторое время я все равно приеду к нему в Ленинградский, чтобы его проведать. Газик с отцом и с Мухтаром уехал… Вечером вернулся отец и сказал, что все нормально. Мухтара приняли новые хозяева…
Через два дня Мухтар грязный и уставший пришел обратно и завыл… Он сидел напротив окна и выл, смотря на нас, а я плакал, и плакала мама… Я вышел к Мухтару, но он, не замечая меня выл… Я знаю этот вой… Вой лайки, которая знает, что умрет, но не сдастся, вой лайки, которую предали и бросили за то, что он был самым верным и преданным Полярным Псом на свете… Я поставил ему еду в миске возле будки, но эта была последняя и не тронутая миска с едой в жизни Мухтара…
Я видел, как отец идет вместе с одним из охотников, за плечом которого был карабин. Я схватил бинокль и тайком, прячась, пошел за ними. Он взял Мухтара на привязь и они пошли через гаражи геологоразведки в тундру. В гараже отец взял лопату…
Я залез на крышу гаража и стал смотреть в бинокль за происходящим… Отец отошел метров на двести от гаражей и привязал Мухтара к какой-то торчащей металлической балке. Человек с карабином стоял метров за пятьдесят от Мухтара. Отец подошел к нему и отвернулся… Мухтар сидел и смотрел на отца. Прогремел выстрел и Мухтар взвизгнув от боли сорвал веревку, и, скуля рванулся к отцу и навстречу человеку с карабином, но пробежав метров пятнадцать он упал и раненный стал ползти к ним… Отец заорал на человека с карабином, тот опомнившись, снова поднял карабин, прицелился и снова прогремел выстрел… Мухтар дернувшись и опрокинув голову замер… на пути к Человеку-собаке, который воспитывал его маленького друга — Человека-собаку… и, который, встретил их после пурги…
Отец взял лопату и пошел к НАСТОЯЩЕМУ ПОЛЯРНОМУ ПСУ, РОДИВШЕМУСЯ ОТ ЧУКОТСКОЙ ПОЛЯРНОЙ ЛАЙКИ И ПОГИБШЕМУ В ПОСЕЛКЕ ПОЛЯРНЫЙ, ЧТОБЫ ОТДАТЬ ЕМУ ПОСЛЕДНИЮ ДАНЬ И ПРЕДАТЬ ЕГО ПОЛЯРНОЙ ЗЕМЛЕ. К ПСУ, КОТОРЫЙ СПАС ЕГО СЫНА ОТ ХОЛОДНОЙ ПОЛЯРНОЙ СМЕРТИ…

Степан Макаров

Назад к содержанию.