Вечерело… Свет привокзальных фонарей, гудки поездов, полупустой вокзал Новосибирска… В привокзальном парке на скамейке в ожидании поезда сидит отставной полковник. Он возвращается домой из командировки. Рядом с ним на скамейке стоит саквояж, в руках газета, которую он пытается прочесть сквозь огромные линзы очков. На мгновение ему вспоминается домашний уют, жена, которая, конечно же, ждет его и скучает. Они прожили вместе много лет. Детей у них не было, и для того, чтобы хоть как-то скрасить свое одиночество в отсутствие мужа, жена попросила его привезти из Сибири пушистого сибирского котенка.
Полковник, подгоняемый оставшимся часом до отправления поезда, так и не дочитав газету, снял очки и уже почти собрался уходить, как вдруг увидел возле своих ног шевелящийся пушистый комочек. Вспомнив о просьбе жены, он не раздумывая взял его, приняв за котенка, положил в свой саквояж и быстро пошел на привокзальную площадь. В поезде ему захотелось создать более комфортные условия для своей находки. С соседями по купе он поделился радостью и рассказал, что везет своей жене в подарок пушистого сибирского котенка. Каково же было его изумление, когда, надев очки, он увидел, что вместо котенка из саквояжа показался небольшой пухлявый щенок с торчащими треугольными ушками и закрученным на спину хвостиком. Глядя на него, соседи по купе заулыбались, стали ласкать щенка, стараясь побаловать его лакомствами. Дорога домой была веселой, так как щенок не давал скучать никому, скрашивая дорожные будни. Таким необычным путем попал этот сибирский «подарок» в столицу Среднего Урала. По приезде щенку дали кличку Шарик…
Было это в конце шестидесятых годов. В семье одного моего хорошего знакомого заболел ребенок. Он сильно кашлял, плакал, температурил и почти не спал по ночам. Врачи ставили диагноз — серьезное заболевание легких. Время шло, ребенок не выздоравливал. Со временем его состояние становилось все хуже и хуже, болезнь брала свое. Чтобы не доводить ситуацию до критической, врачи предлагали сделать операцию — удалить одно легкое. Родители этого малыша, измученные бесполезными способами лечения, совсем отчаявшись, уже почти согласились с доводами врачей, если бы не случай, который свел отца ребенка с народным лекарем-травником, посоветовавшим где-нибудь раздобыть для лечения малыша медвежий жир. О целебных и эффективных свойствах применения медвежьего жира и сала от многих болезней в народе известно давно. Но официальная медицина не имела права использовать эти целебные качества. В народной же медицине медвежье сало применялось издавна для заживления ран, ожогов и язв. А вот медвежий жир, так как он не имеет запаха, применяли исключительно для лечения внутренних болезней, для повышения жизненных сил больных и ослабленных. Всевозможные методы лечения ребенка официальной медициной длительное время были безрезультатными, и поэтому судьба не оставляла выбора. Для того чтобы спасти сына, необходимо было что-то предпринимать. Продолжать лечение, которое стало уже мучением для всей семьи и выглядело безнадежным, казалось, было бессмысленно. При том исходе, который предлагали врачи, кроме инвалидности рассчитывать было не на что. Но упасть духом и лишить свое родное дитя полноценной жизни родители не могли… Как последний шанс они попытались использовать для лечения народную практику целительства. Опросив многих охотников, обойдя многократно городские рынки, родители ребенка вскоре поняли, что поиски как медвежьего жира, так и других чудотворных средств напрасны. И пришлось отцу малыша самому круто изменить свою жизнь и в свободное от работы время постигать охотничью науку. До этого отец малыша, Евгений, охотой не занимался, но был из семьи потомственных охотников, и поэтому он обратился за советом к своему отцу — староверу и опытному охотнику. Отец по своему возрасту не мог помочь практически и пообещал свести сына с охотниками. Но оказалось, что большинство этих людей или не занимались добычей медведей, или были в преклонном возрасте. Отсутствие какого-либо охотничьего опыта оставалось для Евгения самым серьезным препятствием, но, учитывая советы и опыт знакомых его отца, ему почти за один охотничий сезон удалось познакомиться с лесом и его обитателями. Что касается медведей, то, пообщавшись с бывалыми охотниками, почитав литературу, Евгений выяснил, что этого умного, осторожного и опасного зверя удается встретить не часто, а порой и ни разу не встретишь за всю охотничью жизнь. Общение с опытными охотниками не прошло даром, теперь Евгений знал основные способы охоты на этого зверя. Пассивные методы охоты на медведя, рассчитанные на удачу, его не устраивали, а для активных поисков зверя нужна была собака. Теоретические знания давали ясное представление и о том, что целебность медвежьего жира и сала проявляется полностью только у медведей, добытых в зимнее время. На ум приходили давние воспоминания детства. Вспоминалось, как отец рассказывал о некоторых способах добычи медведя. Но особенно запомнились рассказы об охоте с подхода и на берлоге с хорошими лайками-медвежатницами. Но где найти таких собак? А если где-то у кого-то они и есть, то вероятней всего их не продадут. В то время очередь даже на обычных щенков лаек в обществе охотников была чуть ли не на полгода вперед, а о рабочей лайке-медвежатнице и мечтать не приходилось, так как такие лайки всегда большая редкость. Спустя некоторое время в очередной раз Евгений пришел к отцу за советом, а заодно и узнать что-нибудь новое из поисков уже рабочей собаки. Отец лишь развел руками, но затем, улыбнувшись, с хитрецой сказал: «В соседнем доме у кого-то живет необычная, рыжего окраса, очень шустрая молодая собачка, похожая чем-то и на лису и вроде бы на лайку, но если и на лайку, то очень необычную, нетрадиционную». И добавил: «Я таких лаек раньше не встречал». Отец, понимая переживания сына, подбодрил его, пообещав узнать, что-нибудь об этой собаке. Прошло несколько дней, и он сообщил о том, что поговорил с хозяевами собаки и у них есть причины отдать ее в хорошие руки, но им нужно посмотреть на человека, у которого будет жить их сокровище. Кто бы только знал, насколько в тот момент было велико желание Евгения побыстрей встретиться с собакой… Ночь накануне встречи была тревожной и бессонной.
Дверь квартиры открыл пожилой человек — бывший полковник в отставке в очках с большими линзами. Собаку не было видно, она была закрыта в комнате, но было слышно — она изредка взлаивала. Узнав о цели визита, хозяева со слезами на глазах стали рассказывать Евгению трогательную историю про пушистого «сибирского котенка». Далее выяснилось, что Шарик оказался особью противоположного пола и что хозяева не разбирались в этом, пока однажды не увидели, что на их Шарике «сидит» какая-то незнакомая черная собака. Хозяева были в шоке, ведь раньше они не держали животных и оказались абсолютно неподготовленными к такой ситуации. Только одна мысль о том, какую нагрузку им предстоит выдержать и сколько возни будет со щенками, ввергала их в отчаяние. Это в основном и повлияло на их решение расстаться с собакой. Затем они добавили, что вынуждены расстаться с собакой еще и по той причине, что она очень беспокойная и когда начинает гонять в подъезде кошек, то стоит такой невообразимый лай, что очень раздражаются окружающие соседи. А терпели они все это только из-за того, что очень любили эту собачку за ее яркую красоту и добрый нрав.
Хозяйка открыла комнату, и из нее шустро выбежала небольшая рыжая, как лиса, похожая на лайку собака. Евгений был сражен ее необычностью. Сам Евгений тоже понравился хозяевам, и по тону их разговора становилось все яснее, что очень скоро «Шарик» обретет нового хозяина. Хозяева согласились проводить Евгения до выхода из подъезда. Спустившись вниз, он попросил, чтобы его оставили наедине с собакой. Попрощавшись, хозяева ушли. Взяв собаку за поводок, он было пошел, но собачка демонстративно легла в подъезде и не хотела уходить с ним. Взяв ее на руки, Евгений вынес собаку из подъезда и опустил на землю. На улице шел снег, в воздухе было морозно и пахло свежестью. Собака стояла возле не двигаясь и смотрела с вызовом Евгению в глаза, совсем по-человечьи… Он натянул поводок, но она не пошла с ним, а вместо этого села, всем своим видом показывая свое безразличие к чужому человеку и его командам. Затем она легла, тем самым подтверждая, что она ни в какую не собирается подчиняться его воле. Но Евгений натянул поводок, на миг задумался и, настаивая на своем, потянул ее за собой. Она не вставая «покатилась» за ним, как санки. Так они «докатились» до большого проспекта, но собака не собиралась подчиняться воле человека — продолжала лежать на боку. Чтобы не выглядеть в глазах людей этаким «живодером», новый хозяин был вынужден брать ее на руки и переносить через улицы. Но как только собака оказывалась на земле, все повторялось. Она «катилась» за ним, как санки, лишь изредка поглядывая на него с какой-то вызывающей хитрецой, при этом успевала переворачиваться то на один, то на другой бок. Но и новый хозяин был настойчив. Так и закончился этот путь от старых хозяев к новому владельцу и начался новый интересный период в жизни этой собачки и ее нового хозяина. Три дня она демонстративно не ела и не пила. Под впечатлением такого поведения и немного узнав ее характер, наблюдая за ней, Евгению стало ясно, что перед ним не просто собака, а очень умное, хитрое и необычное существо. Пораженные ее умным поведением, вспоминая предысторию ее появления в их доме, сами новые хозяева и их друзья стали невольно говорить: «Ну и Шельма!» Вскоре так и закрепилась за ней эта необычная для современного языка кличка — Шельма. Через две недели после появления Шельмы в новом доме она родила четырех рыжих щенков, что в дальнейшем, спустя годы, подтвердило чистопородность ее происхождения. Это была краткая предыстория будущей совместной жизни этой семьи и собаки…
Взаимное изучение характеров быстро дало свой результат. Шельма стала уважать хозяина. Начались первые выходы в лес. Как только они оказывались в лесу, хозяин начинал навязывать собаке свои первые теоретические знания, но Шельма и здесь стала показывать свой специфический характер. Она делала все так, как считала нужным ее природа. Правильность такого ее поведения доказала их дальнейшая совместная охота. И пришлось не Шельме, а хозяину учиться у собаки, потому что та теория в чем-то оказалась далека от практики. По неопытности хозяин пытался приучать собаку к следовой работе, но она почему-то не обращала на след почти никакого внимания, вероятно понимая, что след не настолько свежий, чтобы идти по нему. И тут же вдруг резко срывалась куда-то, и вскоре лес наполнялся пронзительным звонким лаем — это Шельма сообщала о найденном зверьке. Она обнаруживала зверьков и на слух и обонянием, имея все свойства отличной духовой лайки. Благодаря хорошему взаимному контакту пустые выходы в лес быстро закончились. За несколько дней совместной охоты было добыто два десятка белок, две норки и один колонок. Евгений быстро понял, что лучше довериться прекрасной, одаренной охотничьими данными собаке, чем своим теоретическим знаниям, и вскоре… Заканчивая охотничий сезон, взяв собаку и только необходимое для однодневной охоты, Евгений поехал к своему приятелю, проживавшему в таежном районе Среднего Урала. Это был небольшой остановочный пункт — Баскинский. Был там всего один частный дом и два одноэтажных барака, где раньше жили рабочие по ремонту железнодорожных путей. В зимнее время бараки пустовали и изредка в них останавливались на ночлег приезжие охотники. Вокруг на многие километры раскинулась настоящая уральская тайга. Приехав к приятелю, Евгений узнал о том, что только что на встречной электричке уехали охотники с лайками, которые рассказали ему, что недалеко от остановочного пункта встретили следы огромного медведя. Не надеясь на своих лаек и приняв медведя за шатуна, они решили не рисковать собой и уехали в город. Евгений поначалу не обращал внимания на серьезность рассказа и подумал, что приятель разыгрывает его, но, видя, как тот настойчиво пытается уверить его в правдивости сообщения, сам заинтересовался этим. Он попросил товарища показать то место. Приятель согласился и рано утром, еще в темноте, они отправились в лес. Но вместо медвежьих следов они наткнулись на следы колонка, с которым довольно долго провозились и в итоге упустили. Отвлекшись добычей колонка, они не заметили, как уже заканчивался короткий зимний день. Дав круг, но так и не встретив медвежьих следов, они вернулись в дом приятеля. Но приятель продолжал уверять, что следы где-то там — в том месте, где они сегодня были, и что охотники, сообщившие ему, — его старые знакомые и он доверяет их рассказу. А рано утром, собираясь в лес, разбудив своего товарища, Евгений узнал от него горькую правду о том, что вчера его приятель хотел не столько показать следы медведя, сколько хотел «измотать» «засидевшегося горожанина», но сам не выдержал этой нагрузки. В полудреме он сознался, что всю ночь его ноги мучили судороги. «Извини, иди один, я не могу, — сказал приятель. — Поеду на первой электричке до ближайшей больницы, дом всегда открыт — приходи, ночуй…» — добавил он.
Еще затемно Евгений пошел старой лыжней, направляясь к тому месту, где вчера упустили колонка, надеясь найти свежие следы зверька. Свежих следов колонка не оказалось, и Евгений, под впечатлением вчерашних рассказов, рискнул продолжить поиски медвежьих следов. Выйдя на край огромного выруба, поразмыслив, куда идти, охотник пошел краем выруба. Из-за глубокого снега Шельма шла сзади по лыжне, чутко прислушиваясь к каждому лесному звуку. Охотник ускорял шаг, рассчитывая пройти как можно дальше в надежде найти медвежий след, если таковой был на самом деле. Остановившись передохнуть, оглянувшись, он обнаружил, что собаки рядом нет. Внимательно посмотрев вокруг, он увидел ее на противоположной стороне выруба. Там виднелись огромные отвалы неиспользованного леса после чистки выруба. Зная о том, что просто так эта собака в глубокий снег не пойдет, Евгений поспешил в ее сторону. Дойдя до середины выруба, он услышал лай собаки, которую не было видно из-за больших коряг и снежных наносов. Ускорив шаг и приблизившись к большим коряжным кучам, он попытался встать на торчащие корни, чтобы увидеть лающую собаку. Лай раздавался где-то рядом. Приподнявшись, через вершины завала он увидел такую картину. Почти на чистом месте, в углублении под стволом упавшей ели, у ее основания, медведь, вероятно, готовил себе место на зиму, разгребая снег до земли. Стало очевидным, что это был вышедший из берлоги, потревоженный кем-то зверь, который, видимо, пытался опять найти себе укромное место для зимовки. Странно, но на лай собаки он не обращал почти никакого внимания, продолжая старательно раскапывать мерзлую землю…
Шельму было не узнать. Она, вся взъерошенная, злобно лаяла, реагируя на малейшее движение медведя в ее сторону. Неожиданно под ногой охотника хрустнул сук, на котором он стоял. Медведь сразу среагировал на появление этого звука резким поворотом головы в сторону охотника. Ожидая встречи с шатуном, Евгений помнил по рассказам охотников о том, что самое убойное место у медведя — голова. От неожиданности и близости медведя почти не целясь, охотник выстрелил в голову зверя. Медведь неистово рявкнул и с резким разворотом прыгнул на два-три метра в сторону стрелка. Выстрел был сделан из неудобного положения. Отдачей от ружья Евгения чуть не скинуло с кучи, он не устоял и осел вниз, потеряв медведя из вида. Обстановка резко изменилась. Ожидая повторного броска зверя, весь в напряжении, он был готов ко второму выстрелу. Но медведь не показывался. Собака заливалась лаем. Был слышен какой-то незнакомый звук, похожий на громкий храп. Выждав несколько секунд, набравшись храбрости, охотник поднялся на кучу и увидел лежащего на животе медведя, который скреб передними лапами, пытаясь ползти в сторону стрелка. Шельма, с поднятой дыбом шерстью, как остервенелая крутилась возле медведя. Она со злобой хватала его за что придется. Не теряя самообладания, теперь уже прицелившись, охотник выстрелил в голову второй раз.
Медведь резко дернулся и затих. Собака тут же вскочила на медведя, продолжая хватать его за шерсть на спине. Рот у нее был полон медвежьей шерсти. Затем она забежала на него до головы и стала драть медведя то за одно, то за другое ухо…
Держа ружье наготове, он подошел и ткнул стволом ружья ему в голову… Медведь был мертв. Напряжение спало. Облегченно вздохнув, Евгений снял шапку и невольно присел на холку зверя. Поглядел сначала в сторону головы, а затем в сторону задних лап, после чего удивился размерам зверя. Медведь оказался довольно крупным самцом черного окраса с бурым отливом, весом около трехсот килограммов. Это был первый и последний такой крупный экземпляр в охотничьей жизни Евгения.
Вскоре радость угасла… Размеры этого трофея вышли охотнику боком. Больше двух часов ушло на то, чтобы перевернуть зверя. Используя все, что только возможно: и поясной ремень и подручный лесной материал, — он пытался перевернуть медведя на спину, чтобы разделать тушу как положено. За это время довольно резко стемнело — зимний день короток. Когда туша была почти разделана, обессилевший охотник, отойдя на два-три метра, оглянулся на трофей. Туша лежала на спине на шкуре, с раскинутыми в стороны лапами. И в тот момент, непонятно откуда и почему, к нему пришло необычное сравнение. В сумраке леса туша лежащего медведя была похожа на тело дебелого крупного мужчины. В какое-то мгновение Евгению стало не по себе. Вспомнилось из рассказов отца, что, по старому поверью, в медведей вселяются души убивцев своих родителей и поэтому они вынуждены скрываться в лесу и избегать встреч с человеком, искупая свои грехи, пока их не настигнет смертельная кара для следующего перерождения. Этот эпизод и такое необъяснимое сравнение запомнились ему на всю жизнь. С годами, вспоминая того первого добытого лежащего на снегу медведя, у Евгения появилась необъяснимая жалость к этим животным и неприятное чувство вины перед битым зверем…
Разделав тушу, забрав желчь и внутренний жир, он было решил идти, но зверь был настолько красив, что Евгений решил взять с собой и шкуру, чтобы вездесущие обитатели леса не испортили этой красоты. Поначалу хотелось сохранить красоту зверя — оставить голову при шкуре. Соорудив веревку из всего, что у него осталось, он привязал ее за лапу. Потом упорно пытался тащить за собой по снегу часть своего трофея — шкуру. Но снег набивался в шерсть, получались комки и шкура то и дело зацеплялась за выступавшие сучья лежащих деревьев. Да и голова, достаточно тяжелая, постоянно застревала между веток и сучьев. Сил становилось все меньше и меньше, а ночь становилась все ближе и ближе, а идти до дома приятеля было еще довольно далеко. Мороз крепчал. Все это и вынудило его принять решение — оставить череп медведя в лесу и потом вернуться за ним. По неопытности и почти в полной темноте Евгений изрядно намучился с разделкой черепа. При разделке убедился, что обе пули попали в голову и что череп медведя не такой уж прочный, как кажется снаружи. Чтобы не потерять его под снегом, охотник решил оставить его на пне. Сразу почувствовалось облегчение. Продолжая идти уже в полной темноте, почти на пределе своих возможностей он добрался до избы. Уже была глубокая ночь, в доме никого не было. Уставший от ночных скитаний, наскоро растопив печь, Евгений уснул, продолжая в тревожном сне переживать моменты этой охоты…
Медвежий жир помог спасти сына от пожизненной инвалидности, он вырос и стал крепким, красивым молодым человеком.
Вспоминая о Шельме, в памяти появляются и другие эпизоды из ее собачьей жизни. Ведь потом были и новые охоты, и другие добытые медведи, и выставки собак, и признание, и прекрасные щенки… К нашему сожалению, ничего не известно о том, как попала эта карело-финская лайка в тот далекий сибирский город, ведь в то время карелок было всего несколько десятков по всей стране. Вероятней всего, Шельма была кем-то завезена из европейской части страны и потеряна. Не знаю, какова была бы судьба описанной мной семьи и что было бы с карело-финской породой на Среднем Урале, если бы не эта счастливая находка. Вот уже тридцать с лишним лет, как эта порода живет и успешно развивается у нас. Шельму можно по праву считать родоначальницей многих карело-финских лаек в Свердловской области.
Шортских М.
«Охота и охотничье хозяйство» №5 – 2006