В последнее время благодаря пробудившемуся интересу к волку многие любители, подчас совершенно неискушенные в искусстве дрессировки, стремятся приобрести волчат или щенков с примесью волчьей крови.
Литература на эту тему, как художественная, так и научно-популярная, весьма скудна и подчас дает противоречивую информацию об опытах подобного рода. Одни авторы (их большинство) утверждают, что волк легко приручается и из него можно сделать полное подобие собаки. Другие считают, что волка трудно приручить, и даже если он хорошо приручен, доверять ему опасно, так как рано или поздно в нем обязательно проснутся «кровожадные инстинкты».
В живом уголке заповедника «Столбы» в течение ряда лет идут наблюдения за содержащимися здесь прирученными волками (преимущественно выкормышами). Специфика работы позволяет наблюдать этих животных на протяжении всей их жизни. Так, например, волчица Сорока находится под нашим наблюдением пятнадцать лет, Ларе — шесть лет и т.д. Таким образом, мы можем проследить все возрастные изменения их характера и поведения.
Любителям, увлеченным идеей завести у себя дома волчонка, хочется сказать, что ручной волк, как и всякое прирученное дикое животное, всегда сохраняет известную независимость поведения и не способен к той дисциплине, которую мы привыкли требовать от собаки. Он сильно, подчас на всю жизнь, привязывается к вырастившим его людям, но это не рабское подчинение и беззаветная преданность зависимого существа. Приспосабливаться к человеку, жить одной жизнью с хозяином, как это умеет собака, волк никогда не будет. Именно поэтому он не годится для роли домашнего животного. Браться за его приручение стоит только в случае, если возможно обеспечить ему такие условия, в которых его звериная независимость не вступала бы в конфликт с нашими повседневными требованиями.
В громадном большинстве случаев именно человек, а не волк бывает виновен в нарушении волком «договора дружбы»! Избежать этого можно, пожалуй, только в условиях специальных питомников, зоопарков и подобных им учреждений, то есть там, где от аолка не требуется ничего другого, кроме полной лояльности в отношении обслуживающего персонала, состоящего из специально подготовленных для работы с дикими животными людей.
Дрессировка волка — дело еще более трудное, нежели простое приручение. Здесь необходим строгий отбор наиболее пригодных для этой цели особей, да и браться за это имеет смысл только настоящим мастерам.
Мы не случайно разграничили два понятия — собственно приручение и дрессировку — они отнюдь не равнозначны. Волк, даже взрослый, хорошо приручается — об этом единодушно свидетельствуют работники зоопарков (Коте, Мантейфель, Сосноаский и др.) и все те, кто занимался в основном приручением (Крвйслер, Чаплине). Волк легко приручается, однако для дрессировки мало пригоден. Ведь всякая дрессировка — даже по гуманному «дуровскому» методу — неизбежно привносит в отношения человека и зверя элемент принуждения. В частности, на цирковой арене совершенно необходима безотказность выполнения команды в нужный момент, а этого-то от волка — умного и понятливого, но в высшей степени недоверчивого и самовольного зверя—как раз наиболее трудно добиться, Поэтому не случайно в «волчьей литературе» вы находите так мало действительно достоверных сведений о дрессированных волках.
Наши дрессировщики великолепно работают на цирковой арене с львами, тиграми, черными пантерами, бурыми медведями, а вот волк на арене — редкость, счастливое исключение
Весьма успешно подвизаются ручные волки в качестве «киноартистов», но здесь в значительной степени выручают широкие возможности монтажа — то есть четвероногие артисты «наводятся» дрессировщиком на нужные действия, и из отдельных, не связанных между собой кадров монтируют сцены киноповествования.
Для сторожевой и охранной службы ручной волк, конечно, совершенно не пригоден. Изредка появляющиеся в нашей периодической печати рассказы такого рода — ненаучная фантастика.
Тем, кто утверждает, что из волка можно воспитать полное подобие собаки, советуем вспомнить, что понадобилось десять тысяч лет для того, чтобы первые волки, попавшие в человеческие руки, превратились в современных собак. Осуществить это превращение за период жизни одного или даже нескольких поколений невозможно. Все вышесказанное для тех, кто собирается обзавестись волчонком.
А как обстоит дело со щенками «с примесью волчьей крови»? Литература о гибридах — помесях волка и собаки — также небогата. Большинство солидных авторов — не сторонники такой гибридизации. Особенно категоричен на этот счет проф. Герре — автор статьи «Пуво» (1972). «Неоднократно,— пишет он,— высказывалось мнение, будто собак можно сделать «выносливее» и «резвей», скрестив их с волком. Подобные воззрения основаны на полностью неверных представлениях о поведении волка и незнании того, во что выливается это поведение в домашних условиях. Не надо заблуждаться относительно «силы волчьей крови». Скрещивание с волком не даст желаемых результатов, Волк — пугливое, крайне осторожное и недоверчивое животное. И свойство это, будучи доминантным, при скрещивании с собаками, стойко передается потомству».
Специальной работы по гибридизации волка и собаки мы не вели. Под непосредственным наблюдением находилось пять экземпляров гибридов, происходящих от скрещивания дикой волчицы-самки с собакой-кобелем неизвестного происхождения,— случай естественной гибридизации. Это — Вулька, имеющая предположительно 50% «диких генов», ее сын Вулкан (мать — Вулька, отец — шотландская овчарка Кай) с 25% «диких генов», Улика и Капрал— 38% (дети Вульки и Вулкана) и Вольча — 68% (дочь Улики и чистокровного полярного волка Ларса).
Эти наблюдения дополнены опросными сведениями о девяти гибридах, отданных в возрасте одного-двух месяцев любителям.
Особняком в списке известных нам гибридов стоят четыре гибрида из красноярского ж.-д. питомника (О.И. Матецкий).
Из пяти гибридов живого уголка заповедника только Вулкан свободен от недостатков, типичных для волчьих помесей. Это красивый, крупный (65 см в холке), несколько тяжеловатого склада пес ярко-рыжей масти с обликом северной ездовой лайки. Очень спокойный, уравновешенный, неизменно дружественно расположенный ко всем людям. Пожалуй, он единственный из наших гибридов заслуживает быть использованным для продолжения работы по гибридизации (методом воспроизводительного или переменного скрещивания). Остальные гибриды (кроме двух, о которых мы знаем только, что хозяева ими довольны) в большинстве подтверждают неблагоприятные выводы известных нам авторов. Всем им в большей или меньшей степени свойственны пугливость и «неуправляемость» — черты характера, унаследованные от волчьих предков и делающие их малопригодными как для служебного использования, так и для роли домашних животных. Из пятнадцати гибридов ленинградского зоопарка ни один не нашел применения в качестве служебной собаки. Относительно всех, оставшихся в живых (семь погибло в щенячьем возрасте), имеются сведения об их крайнем своеволии, плохой дрессируемости, пугливости. Только красноярскому питомнику (О. И. Матецкий) удалось получить уже во втором и третьем поколениях поглотительного скрещивания хороших служебных собак. Удача эта объясняется, по-видимому, во-первых, хорошим выбором собаки-производителя — отцом гибридов стал чистокровный восточноевропейский овчар Абрек, занявший одно из первых мест на всесоюзных соревнованиях, в то время как во всех других случаях производители имели самое сомнительное происхождение; во-вторых, хорошими условиями воспитания и обучения (на профессиональном уровне) и, в-третьих,— возможно, тем, что скрещивание проводили при сочетании гибридных кобелей первого и второго поколений с чистокровными овчарками-самками. Все же остальные известные нам гибриды — кроме нашей Вольчи — потомки волчицы и собаки-кобеля. Известно, что при отдаленной гибридизации далеко не безразлично половое соотношение исходных форм, так как организм матери оказывает на потомство преимущественное влияние и именно «акты поведения чаще наследуются по материнской линии» (О. Иванова, 1974; М. Лобашев, 1969). Таким образом, во всех перечисленных нами случаях перевес получала «волчья сторона».
Гибриды волка и собаки образуются в естественных условиях без планового вмешательства человека. (Продуктом такой гибридизации является наша Вулька, которую добыли из волчьего логова). Изучение их, кроме чисто теоретического, представляет и прямой практический интерес, так как отрицательная их роль имеет тенденцию к возрастанию по мере уничтожения волка. Гибриды как бы занимают освобождающуюся экологическую нишу, возникая в основном там, где волк становится малочисленным.
Автор будет благодарен всем охотникам и любителям, которые сообщат какие-либо достоверные сведения о приручении волка и о волчьих гибридах.
Крутовская Е., старший научный сотрудник заповедника «Столбы»
«Охота и охотничье хозяйство» №10 – 1977