Уважаемая редакция! Не могу не разделить пафоса статьи А. Камерницкого «Сохранить тысячелетние традиции» (№10 за 1993г.) и целиком согласен с его выводами о нежелательности вступления в МКФ отечественных охотничьих кинологических организаций. Дополню его статью еще одним примером.
В МКФ не входит также и Великобритания. Англичане, отличающиеся особым консерватизмом, тщательно берегут свои традиции и не желают жертвовать ими в угоду невежественным притязаниям каких-либо «партийных функционеров» от собаководства. Тем не менее, на ежегодных лондонских национальных выставках экспонируется собак больше, чем на любой международной выставке, организованной под эгидой МКФ.
Я был одним из первых охотников-собаководов, кто откликнулся на столь животрепещущую тему, как наше предстоящее вступление в МКФ. О боли гончатников мне хотелось рассказать не собратьям по страсти, а более широкому кругу неохотников-собаководов. Именно поэтому я и послал свою статью в журнал «Друг», где она и была опубликована в 1991г., №4. Однако, к сожалению, вопрос остается таким же актуальным, как и три года назад. Нас по-прежнему «тащат» в МКФ и хотят заставить играть по их правилам. Поэтому я и решился предложить вниманию читателей-охотников эту статью. Сохранение наших традиций зависит только от нас самих, и нам не стоит жертвовать ими ради будущего профита владельцев «интернациональных» пород и бесплатной жировки очередных «партийных функционеров».
Вот мы и дожили до тех пор, когда наша страна вступает в Международную кинологическую федерацию. Это, безусловно, прогрессивный шаг, выводящий нас из изоляции от мировой практики собаководства. Но это вступление, естественно, накладывает на отечественных собаководов ряд обязательств по выполнению правил МКФ. И первые отзвуки этих правил уже «погромыхивают». Докатились они и до охотничьего собаководства. Одно из них — это присвоение однопометникам кличек, начинающихся с одной буквы. Когда год-два назад норные, как наиболее продвинутые на Запад породы, начали практиковать это правило, старики-гончатники посмеивались в усы и считали это блажью.
Но вот, однако, и лайчатники стали активно внедрять его среди своих заводчиков. И ухмылка в усы у гончатников перешла в почесывание затылка и пожимание плечами. Недолго длился период недоумения, грянул гром и для них. Кинолог областного общества потребовал от заводчиков-гончатников, чтобы и у них все клички одного помета начинались на одну букву, объяснив, что таково одно из требований МКФ. Естественной ответной реакцией гончатников была уже откровенная злобная ругань. Грубость, конечно, не украшает, но реакция глубоко закономерная. Для кличек всех пород служебных и декоративных собак открыто все богатство русского языка, и не только его. Для пород легавых и норных, как пород ввозных, также не существует проблем, и они легко войдут в эту традицию. Для лайчатников это будет потяжелее, так как у них уже сложились, хотя и недавние, но все же определенные традиции называния своих собак. Но и они, однако, более или менее быстро воспримут ее, так как корпус их кличек достаточно обширный и, вообще-то, вполне допускается его дальнейшее расширение. Но, что приемлемо для всех пород, то абсолютно не подходит борзятникам и гончатникам. (Здесь я имею в виду только заводчиков отечественных пород, то есть русской псовой борзой, русской и англо-русской, сейчас так называемой русской пегой, гончих.) И дело здесь не в снобизме и квасном патриотизме псовых охотников. Ни одна из разводимых в нашей стране пород собак не освящена такой мощью правил и традиций, уходящих вглубь веков, как борзые и гончие. Ни одна наша охота не имеет такого богатого пласта устных и письменных традиций, такого богатства охотничьего языка, как охота с борзыми и гончими. Не обойденными традицией оказались и клички борзых и гончих. Клички гончих отражают основную отличительную особенность работы этих собак — гон зверя с голосом. Наши предки отнюдь не были глухи к красоте и мелодичности голосов и старались выводить гончих с хорошими, сильными и музыкальными голосами. Недаром стаю гончих сравнивали с оперным хором.
Варом варит закипевшая стая,
Внемлет помещик, восторженно тая,
В мощной груди занимается дух,
Дивной гармонией нежится слух!
Однопометников лай музыкальный
Душу уносит в тот мир идеальный,
Где ни уплат в Опекунский Совет,
Ни беспокойных исправников нет.
Хор так певуч, мелодичен и ровен.
Что твой Россини! Что твой Бетховен!
Н.А. Некрасов. Псовая охота, 1847
Под стать голосам и клички: Вопило и Вопишка, Хохот и Хохотушка, Плакун и Плакса, Гобой и Лютня и т. п. К сожалению, полного каталога кличек русских гончих нет, хотя и в дореволюционной, и в советской охотничьей литературе приводятся их списки. Но в любом случае их число невелико. Не более 500—600 для обоих полов. Нетрудно подсчитать, что на каждую букву придется в среднем 15—30 кличек. Для конкретного гончатника, берущего из помета либо выжлеца, либо выжловку, выбирать придется всего из 10—20 кличек. Разница, как видим, существенная. Из 300 или из 20. А если он берет из помета смычок, то есть выжлеца и выжловку и хочет их назвать, например, Гобой и Лютня, что тогда? Ведь для гончатника кличка собаки — это не просто имя, не только история и традиция — это судьба, то есть нечто мистическое и потустороннее. Добавьте к этому традиционный консерватизм гончатников, привязанность только к своему небольшому набору кличек, если так можно выразиться, семейному. Кличек, которыми звали своих выжлят отец, дед, прадед. Кличек, среди которых прошли охотничьи детство и юность.
Сейчас гончатник еще может отбрехаться, послать всю систему и кинологов куда-нибудь подальше. Ну а если мы вступим в МКФ и на нас будут распространяться единые правила ведения родословных книг? Что тогда? Борзятникам и гончатникам отказаться от своих традиций? Но как невыносимо больно рвать с ними. И какой отвратительной фальшью режет слух, когда гончую кличут как-нибудь, Джон или Рекс. Неужто доживем и до Шарика с Жучкой? Как же надо не любить своих предков и свою историю, чтобы согласиться на это.
Но что большинству до чувств гончатника? Последних немного, а решать будет большинство. Так кто же сможет защитить интересы меньшинства, его непохожесть, его самобытность? Кинологический совет Росохотрыболовсоюза? Но он до сих пор не может вернуть породе, называемой русской пегой, ее исконное название — англо-русская. Утеря исконного названия произошла в печально известные годы борьбы с космополитизмом. Тогда, например, Английский сеттер стал Крапчатым. Вот уж был образчик подлинного «квасного» патриотизма. Но с тех пор уже всем породам возвращены их исконные названия, и только англо-русская гончая продолжает пребывать так называемой русской пегой. Как может наш Кинологический совет отстаивать традиции, когда его нечувствительность к ним видна во всем.
Приведу только один пример, весьма яркий. Возьмите мой отчет и почитайте описание любой дореволюционной выставки охотничьих собак. Гончие всегда рядом с борзыми. В каталогах за борзыми также идут гончие. Если уж вы предпочитаете легавых, то поставьте их первыми, как это было на дореволюционных петербургских выставках, где традиционно преобладали легашатники. Однако и там, и на выставках, и в каталогах за борзыми также шли гончие. Если вы любите лаек, то поставьте их первыми, как это было на довоенных выставках, дабы подчеркнуть преимущество пролетарского происхождения. Но и там за борзыми шли гончие. Так почему же сейчас на выставках и в каталогах охотничьих собак в системе Росохотрыболовсоюза борзых и гончих старательно разводят по разным углам? Что общего у борзой с лайкой? У борзой с легавой? Ничего. А у борзой с гончей? — вся наша охотничья культура, высшим достижением которой была комплектная псовая охота. Поэтому размещение гончих рядом с борзыми и на выставках, и в каталогах — не блажь и не некая причуда, от которой можно отмахнуться, сказав: «Ну, подумаешь, да какая разница?» А разница есть. Это — не только дань уважения к традициям русских охотничьих выставок, но и уважение к памяти наших предков, выведших эти прекрасные породы и соединивших их вместе в одной из самых зрелищных и красивых русских охот. Не понимать, не ощущать этой общности — это не знать и не любить истории отечественного охотничьего собаководства. Поэтому я еще раз повторю: «Так кто же, в случае нашего вступления в МКФ, сможет защитить интересы меньшинства, его самобытность и непохожесть?»
О. Егоров
“Охота и охотничье хозяйство” №3 – 1994