Земли Канского и Камского сельских Советов (площадь 256.5 тыс. га) расположены в верхнем течении р. Камы, на стыке границ Кировской области с Коми-Пермяцким национальным округом и с Коми АССР. До революции это был отдаленный, затерянный среди лесов и болот, малообжитой, отсталый, бедный уголок Вятского края, население которого занималось охотой, дававшей основные средства существования, хлебопашеством и сплавом леса по р. Каме. Этот уголок нетронутой северной природы заинтересовал в свое время охотоведа С. В. Лобачева (1930), который предлагал организовать здесь Кайско-Камский охотничий заповедник.
После победы Советской власти началось постепенное промышленное освоение лесов района. В тайге на берегах р. Камы и ее притоков выросли новые поселки, строятся узкоколейные железные и автомобильные дороги, обслуживающие лесозаготовки. К 1974 г. в Кайском сельсовете насчитывалось 360 дворов, в Камском — 647; население обоих сельсоветов превышало 3.5 тыс. человек, трудоспособная часть которого была занята в лесхозах, леспромхозе, в сплавной конторе и в двух совхозах.
Леса — господствующий тип растительности на этой территории, Покрытая лесом площадь составляет 225 тыс. га, непокрытая — 31,2 тыс., га, в том числе болота — 18,6, водные угодья, —1,6, пахотные земли — 3,3, сенокосы и выгоны — 4,4, прочие земли — 3,2-тыс. га.
Лесные угодья довольно однотипны. Сосновые насаждения занимают почти в 5 раз большую площадь, чем еловые. Среди сосновых лесов преобладают боры сфагновые; на сухих и бедных почвах характерны боры лишайниковые и вересковые. Еловые леса приурочены главным образом к пойме р. Камы и узкими полосами тянутся вдоль ее притоков.
Верховые болота, занимающие большие площади, труднодоступны, в урожайные годы пестреют яркими россыпями ягод клюквы, морошки, местами голубики.
На местах вырубок сосновых насаждений возникли березово-осиновые леса.
Пойменные комплексы мозаичны и разнообразны, представляют чередование облесенных и открытых участков.
Водные угодья образованы р. Камой с многочисленными старицами и притоками. Фауна верхнекамской тайги по составу и встречаемости отдельных видов несколько изменилась со времен описания ее С.В. Лобачевым (1930). Такие виды, как заяц-беляк, выдра, лисица, лось, тетерев, стали обычными в этих краях в настоящее время, а были редки; и, наоборот, норка европейская, рысь, северный олень сейчас стали редки, а раньше встречались часто. Прижились в этом районе речной бобр, ондатра, енотовидная собака, но численность их невысока.
Состав фауны издавна позволял вести в Верхнекамье промысловую охоту. Но если до 1930 г. здесь можно было встретить лишь русского, коми-пермяка и редко коми-зырянского охотника, то с 30-х годов в этой тайге начинают работать люди самых разных национальностей. В этих сельсоветах теперь нет ни одного охотника-промысловика, чему способствовало то обстоятельство, что промышленное освоение территории обеспечило местных жителей хорошо оплачиваемой работой. Поэтому охота здесь стала занятием части населения в свободное от основной работы время. В Камском сельсовете, например, из 793 мужчин в возрасте от 14 лет и более любительской охотой занимается 317 человек (табл. 1).
Подобная картина и в Кайском сельсовете, с той лишь разницей, что там охотой занимаются и работники совхозов. Например, в дер. Захарово Южаковского совхоза насчитывается 19 хозяйств, из которых в 14 занимаются охотой, правда, не вступая в члены охотобщества.
Развитию любительской охоты содействовало и появление новых видов транспорта. Если до 50-х годов основным транспортным средством здесь была лошадь и долбленая лодка («ботник»), то в настоящее время моторная лодка, мотоцикл и автотранспорт прочно вошли в жизнь местного населения. С каждым годом растет число лиц, имеющих личные автомашины, а большое наличие в тайге старых и новых лесовозных дорог позволяет использовать их для выездов на охоту и широко осваивать угодья.
На территориях рассматриваемых сельсоветов самой распространенной является ружейная охота с собакой, а без нее — «скрадом». Еще С. В. Лобачев (1930) отмечал, что самоловы в Верхнекамье «почти отсутствовали». По воспоминаниям старых кайских охотников, глухарей здесь ловили слопцами, рябчиков жердками с петлями, а капканов не знали.
Предпочитаемым объектом охоты является боровая дичь, особенно популярен рябчик, на которого усиленно охотятся. Основной способ добычи — охота с манком.
Вторым по значению важным объектом охоты служит глухарь. Наибольшее количество его добывается на токах, затем в летне-осенний сезон при охоте с лайкой. Следует, однако, отметить, что с начала промышленных лесоразработок немало глухарей, а также и тетеревов осенью и зимой стали отстреливать с автомашин (лесовозов) и на железнодорожных путях.
Белая куропатка, как п прежде, добывается единично и случайно. Для многих и особенно для молодых охотников не менее любимым объектом охоты является утка. Охотятся здесь на нее в основном «скрадом» и с подъезда на лодке и лишь немногие .— с собакой. Шесть лет назад, когда ведение охоты в верхнекамской тайге никто не контролировал, собак широко использовали для добычи уток во время сенокоса.
Охота на куликов, в том числе и на вальдшнепа, не нашла здесь признания даже у приезжих охотников.
Сохраняющаяся высокая численность медведя не способствовала развитию специальных охот на него. Он по-прежнему остается случайным трофеем верхнекамских охотников. За последние 5 лет с 200 тыс. га угодий обоих сельсоветов в среднем добывалось по два зверя в год. Какое-то их количество отлавливается петлями на тропах, что больше практикуется в Кайском сельсовете, где есть посевы овса.
Не получила здесь распространения и охота на лося из-за большой трудоемкости его добычи в местных условиях в установленные сроки охоты (с 1 октября по 15 января). Лось в районе по-прежнему добывается в основном браконьерами, причем преимущественно петлей из троса. Широкое распространение этого вреднейшего способа лова лосей стало следствием промышленной разработки лесов и наличия хорошо выраженных троп зверей в местах постоянных их переходов.
Из пушных зверей местных охотников привлекает лишь белка. Однако специально охотятся за ней только в годы ее «урожая», когда зверьки держатся на сосняках. В годы, когда белка сосредоточена в еловых лесах, добыча ее носит случайный характер, обычно она является попутным трофеем охоты на боровую дичь. Размеры добычи зверьков в целом невелики.
Так, например, в сезоне 1972/73 г., когда белка была в сосняке и за день ее добывали по 10—12 шт. на ружье, в заготовки поступила 581 ее шкурка и 4 шкурки куницы на общую сумму 815 руб.
В сезоне 1973/74 г. при добыче белки в основном в еловых .лесах в заготовительные организации было сдано 65 шкурок и одна шкурка куницы на общую сумму 96 руб. В добычливый .на белку год беличьи шкурки в заготпунктах района сдавали 6 охотников, в малодобычливый год — 2 охотника.
Таковы основные условия, определяющие состояние охоты в некогда самом глухом охотничье-промысловом районе Кировской области, которые наложили свой отпечаток на использование охотничьих собак местными охотниками.
Следует отметить, что первый охотовед Вятского края С.В. Лобачев (1929), говоря о собаках Кирсинского района (пограничного с Каем), отмечал, ;что собак других пород сюда не ввозили, а поэтому лайки этого района «сохранились от посторонних помесей и являются по чистоте породы й как работники по птице лучшими лайками края».
Осенью 1972г. мною произведен учет всех собак в личных хозяйствах Канского и Камского сельсоветов (табл. 2).
К учтенному поголовью надо прибавить 20—30 бродячих собак. Многие жители, особенно в Камском сельсовете, переезжая на новые места работы, бросают своих питомцев на произвол судьбы.
Результаты учета свидетельствуют, что на 100 хозяйств Кайского сельсовета приходится в среднем 74 собаки, Камского — 60. Видимых различий между собаками нет, по сути, это собаки кайской стороны. В основном это дворняжки, но в каждой из них есть что-то от лайки. Из неохотничьих собак только в пос. Камский находятся две овчарки.
Из выявленного поголовья около 350 собак так или иначе используются для охоты. Эти собаки различны по масти, экстерьерным данным и охотничьим способностям, причем большинство, хотя и в разной степени, но отвечает требованиям современного стандарта русско-европейской лайки. Более Того, среди этих собак еще можно найти несколько десятков лаек, очень приличных по экстерьеру. Некоторые из таких лаек принадлежат и не охотникам.
Более высоким уровнем экстерьера отличаются суки, потому что выбор щенков производился по матери, а кроме того, охотники старшего возраста предпочитают держать сук, которые в отличие от кобелей более домовиты и постоянны в работе. Таким образом, здесь имело место примитивное разведение собак по семействам.
Полное соответствие некоторых местных сук стандарту русско-европейской лайки подтверждается проведенной мною сравнительной оценкой и промерами аборигенной темно-серой лайки Дамки охотника Л.Д. Ерошевича (пос. Камский) и типичной шестилетней лайки Вьюги 2084/лре («отлично», класс элита).
Подобные местные лайки в разное время вывозились в некоторые кинологические центры европейской части страны, где они не только прославились сами, но при заводском разведении дали отличных потомков. Так, в 1958г. в г.Киров из Кайского сельсовета работниками госохотинспекции была привезена типичная лайка черной масти Кукла, переданная впоследствии охотнику А. Л. Малыгину. Она быстро получила признание и популярность за свои отличные рабочие качества.
В 1963г. на Кировской межобластной выставке охотничьих собак Кукла была отнесена к I племенному классу при комплексной оценке 85 баллов (48+30+7+0). Л.М. Чуватин (1964), оценивая результаты этой выставки, отмечал: «По комплексной оценке кировские лайки пока не могут конкурировать с лайками Пермской области и Удмуртской АССР, хотя по полевым качествам Кукла А.Л. Малыгина стоит на первом месте, а диплом I степени, два — II и один III красноречиво говорят о ее высоких полевых качествах. Не отстает от других лаек и Кукла С.В. Репина (дочь Куклы А.Л. Малыгина), имеющая два диплома II степени».
От вязки Куклы А.Л. Малыгина с племенной лайкой питомника ВНИИОЗ Кустиком 1056/лре была получена Гроза 1549/лре, приобретенная этим же питомником. С.А. Ларин и С.Д. Филатова (1971), характеризуя производительниц питомника линии Путика 65/л, отмечают, что среди молодых собак «особенно выделяется по своим отмеченным рабочим качествам Гроза 1549/лре, чемпион, класс элита, оценка экстерьера «отлично», диплом I и III степени по белке и II степени по медведю». Нельзя не согласиться с авторами в части перечисления заслуг Грозы, но относить это ее качество только к линии Путика — через его сына Зура и внука Кустика не совсем правильно. Грозу, по-видимому, вернее будет считать ярким представителем семейства Куклы А. Л. Малыгина, потомком первой генерации, унаследовавшей от своей матери не только фенотип, но и манеру работы.
Жители Кайского и Камского сельсоветов практикуют вольное содержание собак. Лишь в некоторых домах их содержат на цепи. Правда, в пос. Камский в последние 5 лет некоторые охотники держат собак в вольерах. Вольное содержание собак все более приводит к их вырождению. Причем следует отметить, что случаев массовой гибели их от каких-либо болезней не помнят даже старожилы.
Охотничье использование собак в обоих сельсоветах весьма своеобразно. Многие охотники вспоминают о собаке, когда приходит время охоты. Есть и такие, которые вообще не стремятся приобрести собаку. Собравшись охотиться, они ловят в поселке 3—4 собак и отправляются с ними в лес. Если какая-то из собак проявит минимум охотничьих способностей, то ее оставляют, а остальных уничтожают.
На охоте собаки совершенно неуправляемы, так как их натаской никто не занимался. Поэтому собаки разыскивают зверя и дичь как бы для себя. Этим, в частности, объясняется и тот факт, что вокруг поселков Камского сельсовета круглый год можно слышать собак, облаивающих белок. Однако, когда к собаке подходит человек, она прекращает облаивание и убегает.
О рабочих качествах местных лаек по пушному или по крупному зверю судить очень трудно, так как все охотники предпочитают держать собаку, работающую по боровой птице (глухарю). Тех же собак, которые не отвечают их запросам, часто уничтожают, причем невзирая на возможную пригодность молодых лаек для зверовой охоты.
Охота с лайкой на боровую дичь делится здесь на два периода.
Первый охватывает время с момента открытия летне-осеннего сезона до начала листопада. Второй начинается с окончания листопада и продолжается до выпадения снега глубиной в 15—20 см. В период листопада большинство охотников «лесовать» не ходит, считая, что птица (глухарь) становится «сторожкой» и «под собакой не сидит».
В первый период охота с лайкой более добычлива, и ею занимается основная масса охотников. После листопада из-под лайки, кроме боровой птицы, обычно отстреливают белку и редко куницу.
В последние годы большие площади вырубок усложнили охоту с лайкой на боровую дичь. Причина этого в том, что, например, глухарь, поднятый собакой, улетает через вырубки на значительные расстояния, и собака не в состоянии засечь место его новой посадки.
Почти все местные лайки, с которыми ходят на охоту, ищут и облаивают белку. Но большинство собак плохо или совсем не следит за перемещающейся белкой, при облаивании ее прыгают на ствол дерева или грызут сучья; неточно фиксируют дерево, где затаился зверек; бросают облаивание при подходе охотника, так как обычно боятся его; рвут или пожирают отстрелянного зверька; часто впустую облаивают деревья при морозной погоде.
В настоящее время у охотников Камского сельсовета имеется 8 русско-европейских лаек — потомков высокопородных лаек Вьюги и Ярика (от Кустика 1056/лре и Помки 1081 /лре). Но вместе с этим у тех же охотников появилось стремление завести собаку с черно-белым окрасом. В результате сейчас здесь началась браковка очень хороших местных лаек рыжего и серого цвета. Налаживание заводского разведении лаек все еще сдерживается неумением местных охотников правильно выращивать щенков.
Литература по собаководству никогда не поступала в местную торговую сеть. Завозившиеся сюда породные щенки, как правило, погибали, не достигнув- зрелого возраст-й. Так, в-частности, было с тремя щенками русско-европейской лайки из питомника ВНИИОЗ (от Кустика и Дольки 1310), привезенных в пос. Тупрунка в 1969 г.
Оценивая перспективы развития охоты в условиях Верхнекамья, можно определенно сказать, что здесь возможна охота с гончими собаками. Ее развитию будет способствовать ежегодное расширение угодий, удобных для охоты с гончей, а также увеличение численности зайца-беляка.
Есть возможность для развития охоты с легавыми. Здесь все еще не опромышляется белая куропатка на обширных девственных моховых болотах. Неплохие результаты при охоте в моховых болотах на боровую дичь показали в сентябре 1975 г. английский сеттер и дратхаар из ВНИИОЗ.
Укрепление и улучшение ведения охотничьего дела в нашей стране позволяет надеяться, что недалеко то время, когда охота в кайских угодьях с различными породами собак будет средством разумного природопользования не только для местных, но и для многих приезжих охотников.
Касаткин Ю.И.
Сборник «Охотничье собаководство СССР», выпуск 2, Киров, 1976г.